Там, где нас не ждут - Москаленко Юрий "Мюн" - Страница 33

«Раздевайся совсем, потом на голое тело надень оба пояса, а цепочку с кулоном оставь».

Я лихорадочно стал раздеваться, мысли метались, как загнанные зайцы, опять волнами накатывала паника. Кому хоть раз делали под наркозом операцию — тот меня поймет. Постоянная мысль — отойдешь ли от наркоза… чувство неотвратимости происходящего и невозможность повлиять на ситуацию…

Я понимал бобика, и когда он минут десять смотрел мне в глаза, пытаясь загипнотизировать, я точно знал: решается моя судьба. Как бы хорошо он ко мне ни относился, но передавать такие знания человеку постороннему, ничем тебе не обязанному — это повышать возможность появления еще больших проблем в будущем. Я искал способ, чтобы отказаться от эксперимента, и уже было открыл рот, но бобик, видимо, почувствовал мое состояние, и в голове пронеслось:

«Все будет хорошо. Не бойся, я с тобой».

Фраза повторялась сотни раз, пока я плавал в непонятном эфирном потоке. Меня било током, вмораживало в лед, раскаляло словно в духовой печи; то внезапно выкинуло в прекрасный лес, то подкинуло в небо и носило под облаками… вдруг я почувствовал себя маленьким, точнее — пигмеем, которого плетью бьет какой-то хлыщ…

Разверзлись небеса, и в меня потоком стала вливаться сущность истины, замаскированной под правду. Вся такая правильная, и цели грандиозные и великие, и дела честные и правдивые, и — лозунги, лозунги, лозунги… Меня постепенно начал захватывать этот благородный порыв, хотелось поднять выше знамя борьбы за справедливость, честь и Порядок… и только где-то совсем глубоко в сознании всплыла фраза: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Кошмары кончились, я отрубился.

День двенадцатый

Очнулся! В голове ясно, посторонних голосов нет, разговаривать не с кем. Открываю глаза. Укрыт своим одеялом. Рассвет. Небо красное, кровавое. М-да, не к добру. Тузик лежит рядом, голову не поднимает, опять делает вид, что спит. Я поднялся, надел свои вещи и новый пояс. Подвесил черный кинжал, рассовал по кармашкам кубики, боевой положил поближе. Вещи пигмея сложил в мешок, не тронув цепочку и три кольца: вечером спрошу у Тузика, куда их можно пристроить. Тела великана не было, а в вещах его я копаться поостерегся.

Поднялся на смотровую площадку. М-да! Народу на стоянках — толпа, уже кто-то потеснил даже отряд злобной тетеньки, а со стороны «младшей» — полный затор. Надо решать вопросы сегодня, иначе удачи не видать! Поспешил домой. Как бы рыбка не протухла… надо бы сегодня ее всю пожарить, и кроликов почистить, и пустить в дело, и… Прямо посередине дороги я встал как вкопанный. Меня не мучил голод. Ну, поесть бы не отказался, а вот дикого голода, мучившего меня последнее время, как не бывало. Отлично.

Стоп… среди колец пигмея я не видел кольца дакков, и жезла не было. Меня повело в сторону… все-таки бобик в меня их впихнул! А навыки, знания, умения? Прислушался к себе — ничего нового. Может, читать на местном научился? Раскрыл мешок, достал книгу плетений Рала. На завязках, никто не открывал. Пробую… не дай бог, опять дым-туман появится — что я делаю!.. Но уже поздно. Ничего и не произошло. Тумана нет, в руках открытая книга: какие-то завихрушки-рисунки, выполненные в цвете, напоминают паутинки: на первых страницах довольно простые паутинки, а вот на последних — как говорится, без пива не разберешься. Под каждым рисунком текст — когда много, когда совсем мало. Переворачивая страницы, прислушивался к себе: что-то знакомое… а что конкретно? Разделы и главы книги размечены цветом. Стоп, а цвет-то соответствует определенному разделу или главе школы магии! С этим разобрались: Тузик все-таки в меня все, что планировал, впихнул.

Проходя тренировочный зал, решил испытать арбалет. Сказано — сделано. Достал арбалет вождя — уж очень боялся нажать на кнопку отбора энергии у арбалета пигмея, его время еще придет… если переживу ближайшие два дня. Потянул за рычаг — идет легко, играючи, даже для меня, хотя и силы-то во мне — кот наплакал. Тетива со щелчком зафиксировалась на спусковой скобе. Прекрасная игрушка. При возвращении рычага в желоб скользнул болт. Классно! Легко, изящно: вот это делал мастер!

Света мало, но уже достаточно: эта пещера самая светлая, и дышится здесь легко, после того как убрал кости и мусор. Нетронутыми пирамидками метровой высоты дожидалась меня на полу награда за титанический труд уборщика, дворника и грузчика в одном лице. Потом разберу, пока не до них…

Поднял арбалет, прицелился. И мягко, как в свое время учили, нажал на спусковой крючок. Целился точно в середину щита, поправки на баллистику и ветер можно не делать: расстояние-то — всего ничего для прямого выстрела, метров тридцать — тридцать пять. С глухим стуком тетива покинула скобу, увлекая перед собой железный болт.

«Да-дах», — глухой удар железа о дерево. А отдача-то у изделия солидная… не «калаш», конечно, но что-то среднее между ними. Пойти посмотреть или еще раз стрельнуть? «Ворошиловский стрелок» победил, ибо все четыре раза я попал точно в середину щита. Не прошла даром служба — сначала в родной Советской, а потом и в Российской армии. Выдергивать болты из толстых досок щита оказалось довольно трудной задачей. Болты пробили щит на половину толщины — и это с расстояния, на котором и из ПМ не всегда попадешь… Выковыряв болты из щита кинжалом, решил сделать мишени из лиан: доски для ремонта щитов брать негде.

Дома быстро развел огонь, притащил воды в котелках, установил их, как и в прошлый раз, в той же последовательности: для готовки ухи, каши с остатками мяса (кроликов почищу позже) и настойки из трав. Настойка пигмеев закончилась, а из ягод настойка получается прекрасная, тоже отлично тонизирует и бодрит. Прихватив тазик, отправился к монстрику.

Разделка туши длилась до вечера. С небольшими перерывами на готовку, купание и обед. Шкуру пробить снаружи даже черным кинжалом не удавалось, лишь разрезать ее с внутренней стороны. А где можно найти отверстия для доступа к внутренней стороне кожи? Правильно: в пасти и заду. Разделка закончилась к ужину. Хотя по ходу дела поддерживал себя мясом, срезая самые вкусные куски. Сначала решил, что это бывший пигмей, но потом ничего человеческого в строении скелета я не нашел. Мясо складывал на отрез ткани, что подарили нам караванщики, которые пока так и не смогли перебраться на другую сторону.

Кольцо я нашел на левой передней лапе, рассудив, мол, где же ему еще быть, а вот жезл спрятался вдоль хребта, напротив сердца. Кинжал показал себя выше всяких похвал, легко разрезая и мясо, и жилы, и шкуру — но, как я уже говорил, только с внутренней стороны. Мясо монстрика — запеченное, крови в сыром виде не было, с костей мясо срезал, оставляя их оскобленными и собирая отдельной кучкой в качестве «семечек» для Тузика. Перетаскав мясо и шкуру на кухню, забросил угощение барбосу, на что ушел еще час времени. Потом в темпе поужинал. К моему великому сожалению, аппетит остался прежним. Пожарил остатки рыбы, распотрошил на завтра кроликов, сложил мясо монстрика на чистый лист «железного дерева», сверху накрыл кусками шкуры. Костер горит, рыба жарится, сытый, попиваю горячую настоечку — а на душе кошки скребут. Пока светло, надо идти к бобику. Собрался, лишнего не взял, из оружия — только постоянный набор, в мешке рыба, фляга, жезл и шкатулка с камнями, в кармашке пояса — кольцо. Готов.

Со смотровой площадки оглядел окрестности. Все по-прежнему, только народу еще прибавилось.

Бобик меня ждал. Только в каменном виде. Положив рядом с ним жезл и кольцо, достал рыбу и погладил Тузика.

— Эй, просыпайся!.. — Переход из каменного состояния в живое прошел как и вчера, «доброго вечера» я так и не дождался.

Молча поели рыбу: торопясь, без удовольствия.

«Времени очень мало, — сказал Тузик, — прежде я время от времени закрывал проход дня на три, поскольку прогнозировал такие случаи и готовился к ним, но не таким катастрофическим. Как день прошел, ничего необычного за собой не заметил?» — спросил он, грызя «семечки» от монстрика — рыба к этому времени уже закончилась.