Только дождись меня (ЛП) - Запата Мариана - Страница 80

— Мальчики только что пошли спать, — произнес он, делая шаг вперед.

— Хорошо. — Почему я внезапно почувствовала стеснение? — Ты уже уходишь?

— Пока нет. — Даллас сделал еще один шаг вперед. — Я скучал по тебе.

Скучал по мне?

Я сглотнула.

— Вообще-то я живу через дорогу от тебя.

— Я знаю, Ди, — улыбнулся он. — Я просто дал тебе время, чтобы подумать.

— Подумать о чем? — Я снова сглотнула, наблюдая за тем, как он медленно приближается ко мне.

— О том, что произошло в моем пикапе.

К счастью, я знала, что спрашивать: «Что произошло в твоем пикапе?» было плохой идеей. Вместо этого, я уставилась на него как испуганный олененок и пробубнила:

— А, об этом.

Он удивленно приподнял бровь.

— Об этом?

— Да, об этом. — Ну какая же ты дура, Диана.

Даллас сделал еще два шага вперед и остановился прямо передо мной. Подняв руку, он коснулся моего лица и погладил костяшками пальцев щеку.

— Я собираюсь снова поцеловать тебя, — хрипло произнес он.

У меня перехватило дыхание, когда он наклонился ко мне. Существовало миллион вещей, о которых мне следовало поговорить с ним. Может, даже два миллиона. Но вместо того, чтобы обсудить его намерения, я кивнула.

Я даже не поинтересовалась, нравлюсь ли ему и с каких пор?

Я просто стояла, в то время как он обхватил мои бедра руками, горячим дыханием опалив кожу.

Даллас проложил дорожку поцелуев от одного виска, к другому… и обратно. Я с трудом сглотнула.

Затем спустился к уху и устремился к линии челюсти. Легкие, едва ощутимые касания губ. Я закрыла глаза и задержала дыхание.

Он сильнее сжал мои бедра, и либо Даллас сделал шаг вперед, либо притянул меня к себе… потому что наши тела внезапно оказались крепко прижатыми друг к другу. А потом, а потом, его губы накрыли мои, и нежность сменил ненасытный голод. Жажда.

Я не собиралась давать Далласу выиграть в нашей дуэли языками. Я уже и не помнила, когда в последний раз делала вдох, но мне было наплевать.

Именно я первой прижалась к его бедрам и начала тереться о горячую и твердую выпуклость, которая упиралась мне в пупок.

— Мне нравится, как ты целуешься, — прошептал он, отрывая свои губы от моих на несколько миллиметров.

— А мне все нравится в тебе. — Да, я сделала это. Я сказала ему правду.

Даллас застонал, и я почувствовала его обжигающий взгляд на своем лице. Сама же я смотрела на его приоткрытые опухшие губы. Даллас прижал их к моей ключице и обхватил ладонями мою грудь.

— Я знал, что именно так это и будет, — прошептал он, прикусывая ключицу зубами.

Я тяжело дышала, будучи не в силах произнести ни слова.

Большим пальцем он коснулся моего твердого — что было не удивительно — соска. У Далласа вырвался хриплый стон, когда он снова коснулся его. Он поцеловал не прикрытую рубашкой кожу и прошептал прямо в мое чертово сердце:

— Я мечтал об этом сотню… тысячу раз…

— Лютик! Подоткни мое одеяло! — Крик Луи привел меня в чувство.

Но Даллас так и не убрал от меня руки. Никуда не делась и твердая выпуклость, прижатая к моему животу. Он пристально посмотрел на меня ореховыми глазами и прикоснулся губами к моим один раз, второй, третий, четвертый, пятый. Потом поцеловал меня в одну щеку, в другую… и заглянул мне в глаза.

— Лютик! — снова закричал Луи.

Большими руками Даллас обхватил мои ладони и прижал к плоскому, мускулистому животу.

— Иди укладывай мальчиков спать, но завтра мы поговорим. Я не стану больше откладывать этот разговор, Диана.

— Хорошо. — Это было единственное, что я смогла ответить.

— Лютик!

— Уже иду! — выкрикнула я, продолжая смотреть на Далласа.

— Приведи мистера Далласа!

Этот прекрасный, идеальный мужчина, который недавно так страстно целовал меня, мягко улыбнулся и спросил:

— Ты не возражаешь?

— Ты же знаешь, что нет. Пошли.

Я повернулась, но не успела сделать и двух шагов, как две руки крепко обняли меня за плечи, и Даллас поцеловал меня в макушку.

В глубине души мне хотелось, чтобы он не останавливался.

Когда он отпустил меня, я, не оглядываясь, взяла его за руку и переплела наши пальцы. Мы молча подошли к двери Луи. Из-под одеяла с изображением Железного человека торчала блондинистая голова, а улыбкой на лице малыша можно было осветить весь мир.

— Мне это нравится, — заявил Луи, когда мы с Далласом разжали руки и устроились по разные стороны кровати.

Я фыркнула и подоткнула одеяло вокруг ног.

— Ты почистил зубы?

— Да.

— Какую историю ты хочешь услышать сегодня?

Луи хмыкнул и посмотрел на Далласа.

— А вы что думаете, мистер Даллас?

— Какие истории ты обычно слушаешь? Только об отце?

— Да.

Даллас задумчиво вздохнул и сжал ногу Луи.

— Как насчет истории о твоей маме?

«Черт», — трусливо хотелось выкрикнуть мне. Я знала, что пора уже было поднять эту тему, но все откладывала ее на потом. Луи не сказал ни слова, но я чувствовала на себе его напряженный взгляд.

Даллас знал, что мамы Луи не было в живых. Я упоминала о завещании Мэнди и Родриго, но никогда не рассказывала ему о том, что произошло. Чувство вины — это та еще стерва, о которой не хочется вспоминать.

— Моя мама умерла.

Я украдкой взглянула на Луи. Выражение его милого наивного лица было вполне обычным, но вот глаза… В них читалась такая же боль, как два года назад.

— Мой отец умер, когда я был ребенком, — тихо произнес Даллас. — Я до сих пор сильно скучаю по нему. Мама иногда рассказывала мне истории о нем, но не так часто, как это делает Лютик. Ты настоящий счастливчик.

— Твой отец тоже умер?

Даллас кивнул.

— Мне было десять. Он был самым лучшим мужчиной в мире. Мне хотелось быть похожим на него. Я до сих пор хочу быть похожим на него.

Я молча наблюдала за лицом Луи.

— Мой папа был полицейским. Я тоже хочу быть похожим на него.

— Ты можешь быть тем, кем захочешь, Луи, — ответил наш сосед. Он убрал руку с ноги Луи и дернул его за палец на этой же ноге.

— Тетя Ди говорит то же самое.

— Она знает, о чем говорит.

Луи улыбнулся. Его взгляд переместился на меня, и улыбка стала еще шире.

— Да. — Внезапно уголки его губ разочарованно опустились, и он снова посмотрел на Далласа. — Мне нравятся только истории о папе.

— Может, тебе понравятся истории и о маме, дружище. Наверное, она была особенной, раз у нее появился такой милый сын, как ты.

Этот мужчина убивал меня.

— Она была особенной, Лу, — слегка дрожащим голосом вставила я. Мне нужно было воспользоваться появившимся шансом. — От кого еще ты мог унаследовать свое очарование и обаяние? Все любили твою маму.

Луи моргнул и вцепился пальцами в одеяло.

Кажется, он немного прищурился.

— Правда? — Его голос подтвердил мое подозрение о том, что Луи не поверил мне. Неужели мои родители что-то сказали ему? Сомневаюсь, что это были Ларсены, но кто его знает.

В горле встал ком и мне пришлось взять себя в руки.

— Да. Спроси у Джоша. — Мне хотелось спросить помнит ли он мать, но это казалось почти жестокостью. — Она всегда выглядела счастливой и никогда не говорила людям гадостей, — улыбнулась я.

Взгляд Луи метнулся от меня к Далласу, после чего уткнулся в одеяло. Я посмотрела на соседа и накрыла рукой его ладонь, которая лежала на ноге Луи.

— Она…— неуверенно произнес Луи. — Что она сказала, когда я родился?

Я сейчас расплачусь. Прямо перед ним.

В последний раз мы говорили о Мэнди через пару месяцев после ее смерти. Луи тогда сильно плакал. Сначала нас покинул Родриго, а вскоре после этого и Мэнди. Луи понадобилось много времени, чтобы поверить в то, что мой брат никогда не вернется. Осознание смерти — это сложная штука для трехлетнего ребенка. Долгое время он считал, что Родриго был на работе, но однажды Луи, наконец, принял то, что «никогда» — это значит «никогда». Что его папочка — мой брат — никогда не вернется. Ни завтра, ни послезавтра, ни через год.