Ну, вампирчики, держитесь! (СИ) - Земная Любовь - Страница 25

Из кустов появился Ашур, увидел у меня на руках это чудо, подошёл и внимательно всмотрелся в лицо малышки. «Ого!» — не сдержал он восхищённого возгласа.

Сон малышки был прерван восклицанием Ашура, глаза резко открылись, но разглядев, что с ней по-прежнему только мы с Ашуром, она успокоилась и, совсем не смущаясь своей и нашей наготы, сказала, что зовут её Вера. На мой вопрос, почему у неё на груди четыре бабочки, она ответила, что они у неё имеются с рождения, и бабушка, которая погибла в сгоревшем доме на той полянке, всегда говорила, что где-то малышку ждут её четыре приёмных отца. А у Галинки, её сестры, таких бабочек нет, она уже большая и сильная магичка и в защите не нуждается. Только противный дядька маг однорукий посмотрел на неё странно, и она ушла с ним, не оборачиваясь. А домик загорелся, и бабушка выйти не смогла, только с трудом куда-то пропихнула Веру, крича, чтобы уходила подальше, а ей больно было, и далеко уйти не получилось. А потом папа Вася пришёл и спас, она его очень любит, а она уже думала, что умрёт там. Как умрёт, не знала, но как-то надо было, потому что больно было жуть как. Только умирать не страшно, там, где умрёт, её родные папа и мама ждут. Папа оборотень, а мама вампир. А папа Микит и папа Ашур ей тоже очень нравятся, она их тоже любит, они её чужим отдать не захотели. А ещё она тоже магичить умеет, бабуля говорила, что сильнее Галинки, вся в маму.

Из сбивчивого рассказа девочки стало понятно, что маг-поджигатель никто иной, как Владис. Приходил в день перед установкой купола и забрал с собой сестру малышки. Видимо, чтобы она своей силой помогла ему руку восстанавливать. И три папы у неё уже есть. А четвёртым, я надеюсь, будет мой Ванька. Ну, а кто же ещё? Ведь не может он не полюбить такое красивое разговорчивое чудо, которое уже вконец нас заболтало. Ну не Серёга же, этого я вообще отцом представить не могу. Я и Ашура с Микитом, воспитывающих вместе с нами дочь, не представляю. Дурдом на выезде!

Кстати, пора уже отправляться разбивать лагерь, солнце начало неумолимо садиться за верхушки деревьев, золотя всё вокруг. Надо возвращаться, но как не хочется смотреть на хоть и вынужденное, но от того не менее неприятное для меня общение мужа с Владимиром.

Я велел Верочке снова стать тигрёнком и ни в коем случае не показывать вампирам свой человеческий облик. Незачем им знать, что за уникальное создание путешествует с нами вместе. Интересно, удалось ли Ваньке разузнать хоть что-нибудь о настоящих планах Алеса, или этот тихушник, пока их не сосватает, ничего не скажет? Значит, меня захочет убить? Или тут и развестись можно? Голова моя вконец опухла от дум, я решил пока плюнуть на них и пошёл готовить себе постель. Ваньку, скорее всего, я в ней сегодня не увижу.

Очнулся я внезапно, от ощущения мокрого шершавого языка на своём лице, волосах, ушах и далее по списку. Рядом со мной сидела Верочка в облике тигрёнка и тщательно вылизывала всё, что считала нужным вылизать на моей голове. От её языка незащищённой коже было больно, но непонятно как забравшийся в голову густой туман развеивался. Особенно тщательной обработке языком подверглись ноющие тупой болью виски, слезящиеся глаза и почему-то шея, затёкшая то ли от неудобного лежания, то ли ещё почему. Что стояло за этим странным поведением моей крошки, я понял, только когда попытался самостоятельно встать. Руки и ноги меня не слушались совершенно, да и другие части тела тоже, и только язык малышки приносил облегчение, разгоняя плотную завесу, застилавшую память о том, что случилось вчера. Вернувшиеся воспоминания заставили моё онемевшее тело содрогнуться от боли.

***

Явившись на стоянку, где уже был разожжён костёр и готовилась еда, я первым делом нашёл взглядом Ваньку. То, что я увидел, не понравилось мне категорически. Возможно, это был спланированный для Алеса концерт, но, глядя на него, становилось страшно. В Ванькиных глазах не было ни капли души, просто пустые блестящие стекляшки вместо лучистых медовых глаз моего любимого. Он смотрел на меня, и казалось, не видел, вообще ничего вокруг не замечал. Его взгляд оживал, лишь когда в поле его зрения находился Владимир. А тот старался вовсю: только колесом вокруг Ваньки не вертелся, а так и за руки хватал, и по лицу гладил, и целовал, легонько прикусывая губы. В глазах вампира, вешающегося на моего мужа, горел огонь безумного сладострастия. Если бы не Алес, постоянно одёргивающий не на шутку разошедшегося сына, он, наверное, прямо при нас залез бы к Яну в штаны.

«По сценарию такого быть не должно! Или я чего-то не знаю? Возможно, они так сговорились и мне нужно подыграть в этой, такой мне неприятной игре? Что же делать? Я же голову сверну этому проклятому вампиру, если он ещё раз на моём муже повиснет! Так, спокойно! Возьми себя в руки и отреагируй правдоподобно, но не перегибай палку!» — мысленно успокаивая себя, я приблизился к этим двоим, бесстыдно выставляющим напоказ свою, как я думал, притворную связь.

В этот момент Владимир опять потянулся к Ванькиным губам, и тот накрыл своим ртом тянущиеся к нему чужие губы. Даже глаза прикрыл от удовольствия. Владимир же совсем растёкся по моему мужу, закинул руки на шею и прижался к нему всем телом.

Это было последней каплей в чаше моего терпения! Схватив Владимира со спины за руки, я с силой разжал его объятие и в гневе отшвырнул его в сторону. Не рассчитал — что-то глухо хрустнуло в теле вампира, когда он со всего маху приложился о ствол стоящего рядом дерева.

Глаза Яна, кажется, подёрнулись ледяной коркой. Ни капли любви, даже симпатии не было в его стылом взгляде. Снежинки закружились в глубине родных глаз.

— Ты очень сильно пожалеешь о том, что сейчас натворил! Я люблю Владимира и хочу навсегда остаться с ним! — зло прошипел мне в лицо когда-то любивший меня муж.

Ян начал что-то быстро вполголоса бормотать, выделывая руками странные фигуры. Речитатив делался всё быстрее и быстрее, кажется, Яну кто-то помогал, голосов явно было два.

Последнее, что я запомнил — чёрную мглу, стремительно окутывающую меня, и мысль, что магии Ян научился очень хорошо. Особенно убивать.

***

Последнее воспоминание словно дало какой-то внутренний толчок моему сознанию. Огромным усилием воли я чуть приподнял и тут же уронил на себя правую руку, успев заметить, что брачная метка на предплечье отсутствует. Это означает только одно: развод состоялся! Или я просто умер! Второе, судя по воспоминаниям, звучало правдоподобнее.

Сердце скрутило жгучей тоской: «Недолго же просуществовало моё ослепительное счастье… Долго я к нему шёл, да видно, не судьба…» Только кольцо на пальце напоминало о недолгих днях, когда я был связан с самым любимым и родным человеком-вампиром, напоследок просто убившим меня. «Пусть колечко там и остаётся, как напоминание о том, что верить в любовь — огромная глупость. Можно любить самому, но ждать ответного чувства не стоит, слишком легко оно переходит в ненависть. Одиночество лучше предательства! Да и не совсем я одинок, вон какая у меня дочь замечательная! Похоже, с того света меня вытянула, правду её бабуля говорила, видно, магии в ней немерено. Спасение за спасение — сама Богиня Судьбы нас с ней, наверное, свела! И друзья у меня есть, вон неподалёку расположились. Оборотни и человек, чего ещё для счастья надо?»

Всё время моих воспоминаний и размышлений Верочка без устали вылизывала мою голову, не пропуская ни одного кусочка кожи, ни одной волосинки. Потом, видимо, устала, перетекла в девочку и начала так же кропотливо оглаживать-лечить тело и бессильно раскинутые руки и ноги. С каждым её прикосновением в теле появлялось всё больше лёгкости и радости движения. А ещё росла и крепла любовь к этой маленькой самоотверженной девочке, так запросто ставшей любимой дочерью троим мужикам. С четвёртым, правда, вопрос, неужели всё же Серёга будет с нами в одной семье? Да и ладно, мужик он вроде неплохой, и к Верочке хорошо отнёсся, только когда увидел, как она человеческий вид приняла, челюсть долго на место поставить не мог. Всё смотрел на нашу фарфоровую куклу, налюбоваться не мог. Микит вроде особо не удивляется, наверное, Ашур успел ему рассказать, какое сокровище наша дочурка.