Выбери любимый жанр

Схватка за Рим - Дан Феликс - Страница 28


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

28

– Готелинда, клянусь, я и не подозревала, что ты любишь Эвтариха. Как могла я…

– Конечно, как могла ты думать, чтобы несчастная могла мечтать о любви? Ах, ты, проклятая, если бы ты сама еще любила его, сделала его счастливым, я бы все простила тебе, все! Но ты никогда не любила его, ты можешь любить только корону. Ты сделала его несчастным. Целые годы видела я, как он бродил подле тебя удрученный, нелюбимый, точно замороженный твоей холодной душой. Эта печаль свела его в могилу. Ты, ты отняла у меня любимого человека и погубила его. Месть! Месть за него!

И мраморные своды здания повторили: «Месть! Месть!»

– Помогите! – закричала Амаласунта и в отчаянии стала стучать руками в мраморные стены.

– Зови, кричи, сколько угодно. Никто здесь не услышит тебя, кроме бога мести. Неужели ты думаешь, что я напрасно целые месяцы сдерживала свою месть? Еще в Равенне я могла бы убить тебя кинжалом или ядом. Но нет, я зазвала тебя сюда. На памятнике моих братьев Балтов, час назад над твоей постелью я с большим трудом удержала свою руку, чтобы не поразить тебя, нет, ты должна умереть медленно, я хочу наслаждаться видом твоих мучений. Конечно, что значат несколько часов в сравнении с десятками лет! Но эти твои последние часы будут ужасны.

– Что же ты хочешь сделать? – вскричала Амаласунта, ища выхода.

– Утопить, медленно утопить в этих банях. Ты не знаешь, какие муки ревности и бессильной ярости вынесла я в этом доме, когда ты приезжала сюда с Эвтарихом, а я была в твоей свите. В этих самых банях я должна была прислуживать тебе, снимать сандалии, одежду – здесь же ты и умрешь!

И она нажала пружину. Пол верхнего этажа медленно раздвинулся, и пленница с высоты галереи, на которой она стояла, с ужасом увидела страшную глубину под ногами.

– Вспомни о моем глазе! – крикнула Готелинда, и в глубине вдруг открылись шлюзы, и огромные волны озера с шумом и ревом устремились в бани и с ужасающей быстротой поднимались выше и выше.

Амаласунта видела верную смерть: она понимала, что ни убежать отсюда, ни смягчить врага невозможно. И к ней вернулось мужество Амалунгов: она овладела собой и спокойно покорилась своей участи.

Среди множества языческих изображений на стенах она увидела направо от того места, где стояла, изображение крестной смерти Христа. Это ободрило ее: она опустилась на колени перед мраморным распятием, охватила его обеими руками и, закрыв глаза, стала спокойно молиться.

Между тем вода достигла уже ступеней галереи.

– Как? Ты смееешь молиться, убийца? – со злобой вскричала Готелинда. – Прочь от креста: вспомни трех герцогов!

И вдруг головы всех чудовищ по правую сторону бань начали извергать из себя струи горячей воды. Амаласунта спрыгнула и поспешила на левую сторону галереи.

– Готелинда, – сказала она, – я прощаю тебя. Умертви меня, но прости и ты мне.

А вода поднималась все выше, она достигла уже верхней ступени и медленно начала разливаться по полу галереи.

– Тебя простить? Никогда! Вспомни Эвтариха!

Горячая вода полилась из голов дельфинов и тритонов на левой стороне галереи. Тогда Амаласунта выбежала на середину и стала еще раз против головы Медузы – на единственное место, куда не достигали горячие струи. Если бы ей удалось взобраться на проходящий в этом месте мостик, то жизнь ее могла бы продлиться еще на мгновение. Готелинда, по-видимому, на это и рассчитывала, желая продлить ее мучения. Вода с шумом стала разливаться по галерее и уже омочила ноги Амаласунты, она бросилась на мостик.

– Слушай, Готелинда, – закричала она, – моя последняя просьба! Не за себя, за мой народ, за наш народ… Петр хочет погубить его, и Теодагад…

– Да, я знала, что это государство будет последней твоей заботой! Знай же: оно погибло! Эти глупые готы, которые в течение столетий предпочитали Амалов Балтам, теперь проданы домом Амалов:. Велизарий уже приближается, и нет никого, кто предупредил бы их.

– Ошибаешься, дьявол, они предупреждены. Я, их королева, предупредила их. Да здравствует мой народ! Да погибнут его враги и… Боже! Смилуйся над моей душой!..

Она бросилась в волны и погрузилась в воду. Готелинда с удивлением смотрела на место, где стояла ее жертва.

– Исчезла, – сказала она и взглянула на воду: на ее поверхности плавал лишь платок Амаласунты. – Даже в смерти эта женщина победила меня! – медленно промолвила она. – Как долга была ненависть и как коротка месть!

Глава IV

Спустя несколько дней во дворце Равенны, в комнате византийского посланника Петра, собрались знатнейшие римляне и готы, были даже два епископа из Византии. На лицах отражались гнев и ужас.

– Да, – заканчивал свою речь горбун, – вот уже девять дней, достойные епископы и благородные римляне, как она исчезла из дворца, быть может, эта женщина, которая была матерью нашего народа, увезена врагами силой? Вслед за ней уехала и королева, ее смертельный враг. Я разослал гонцов во все концы, но до сих пор никаких следов не найдено. Горе, если…

Он не кончил: в комнату вбежал раб в запыленной одежде.

– Господин, – закричал он, – она умерла! Ее умертвили!

– Умертвили! – раздалось вокруг. – Кто?

– Готелинда на Бользенском озере. Римляне и готы сотнями стеклись на виллу, чтобы торжественно перенести сюда ее труп. А Готелинда скрылась от народной ярости в Феретри.

– Довольно! – сказал возмущенный Петр. – Я иду к королю и прошу всех вас, благородные римляне, следовать за мной, как свидетелей.

Все торопливо направились во дворец, дорогой к ним присоединилась огромная толпа. Король же сидел в своей комнате совершенно беспомощный. Он видел всеобщее негодование и, растерявшись, послал за Петром, чтобы посоветоваться с ним. Когда византиец появился на пороге, он с радостью бросился к нему, протянув обе руки. Но Петр с негодованием оттолкнул его.

– Я несу тебе месть, король готов, месть от имени Византии за дочь Теодориха. Ты знаешь, Юстиниан обещал ей свое особое покровительство: каждый волос на голове ее, каждая капля ее крови поэтому святы. Где Амаласунта?

Теодагад с изумлением слушал Петра: не сам ли он придумывал вместе с ними, как лучше умертвить ее?

– Где Амаласунта? – грозно повторил Петр.

– Умерла, – робко ответил король, не понимая, для чего эта комедия.

– Она умерщвлена!.. Так говорит вся Италия: умерщвлена тобой и твоей женой! Юстиниан, мой великий император, был ее покровителем – он же будет и мстителем за нее. Войну от имени его, объявляю вам войну, варвары!

– Войну! Войну! – закричали итальянцы, увлеченные старой ненавистью к варварам.

– Петр, – в ужасе, заикаясь, сказал король, – ты не забудешь договора, ты ведь…

– Никаких договоров не может быть теперь между нами! – вскричал в негодовании византиец и, вынув из кармана свиток, разорвал его на куски. – Война! Вы должны очистить Италию, а тебя и твою жену я приглашаю на суд в Византию, к трону императора.

В это время на дворе раздался звук военного рога готов, и вслед за тем в комнату вошла толпа воинов под предводительством графа Витихиса. Все они стали в порядке по правую сторону трона. С минуту все молчали.

– Кто это осмеливается разыгрывать роль господина здесь, во дворце готского короля? – спокойно спросил Витихис.

– Граф Витихис, не бери убийц под свою защиту! – сказал Петр, выступая вперед. – Я вызвал его на суд в Византию.

– И ты, Амалунг, не знаешь, как ответить на это? – с негодованием вскричал Гильдебранд. Но король молчал.

– В таком случае мы должны говорить вместо него, – сказал Витихис. – Знай, грек!.. Запомните это и вы, неблагодарные римляне и коварные равеннцы, что народ готов свободен и не признает над собой господина или судьи на земле. А если среди нас совершается преступление, то мы судим и караем его сами. Даже раба своего мы не позволяем судить чужеземцам, а тем более своего короля.

– В таком случае вы все ответите за его вину. От имени своего императора объявляю вам войну!

28

Вы читаете книгу


Дан Феликс - Схватка за Рим Схватка за Рим
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело