Схватка за Рим - Дан Феликс - Страница 31

• Предыдущая
• 31/89
• Следующая

Валерий догадался, о чем он будет говорить. Он давно уже заметил привязанность Агаллы к его дочери и очень охотно отдал бы ее этому богатому купцу, сыну своего старого друга. Однако, зная безграничную гордость и мстительность корсиканца, он хотел было удержать его от дальнейшего объяснения, но тот продолжал:

– Отдай мне твою дочь, Валерий. Ни один человек не может оградить ее в это опасное время так, как я. Я увезу ее на собственном корабле в Азию, Африку, и где бы она ни пожелала поселиться, ее всюду будет ожидать дом, дворец, которому позавидуют королевы. Я буду беречь ее больше, чем свою душу.

Сильно взволнованный, он остановился, ожидая ответа. Валерий молчал, стараясь подыскать слова. Прошло несколько мгновений, но корсиканец уже вышел из себя.

– Фурий Агалла не привык просить по два раза, – быстро сказал он.

– Друг мой, я охотно отдал бы ее тебе, но теперь не те уже времена, когда родители выбирали мужа дочери: теперь они это делают сами, а ее сердце…

– Она любит другого! Кого? – вскричал корсиканец и схватил кинжал, точно желая убить старика. Валерий понял, как страшна его ненависть, и не назвал имени.

– Кто же это может быть? – продолжал Агалла. – Римлянин? Монтан? Нет! О, неужели… Нет, старик, скажи же, что не он… И он схватил его за руку.

– Кто? О ком ты думаешь?

– О том, кто приехал сюда вместе со мной, о готе… Конечно, это должен быть он, его все любят – Тотила!

– Да, он, – ответил старик и вдруг отскочил в ужасе: все тело корсиканца дернулось страшной судорогой, он вытянул вперед обе руки, точно желая задушить боль, мучившую его, потом отбросил голову назад и начал жестоко бить себя кулаками по лбу, качая головой и громко смеясь. Валерий с ужасом смотрел на него. Наконец, припадок прошел, Агалла успокоился, только лицо его было землистого цвета, и голос дрожал, когда он заговорил:

– Проклятье лежит на мне. Я не только потерял Валерию, но не могу вознаградить себя даже местью. Полюби она кого бы то ни было другого, я бы выкупался в его крови. Тотила – единственный человек в мире, которому я обязан, – и как обязан!

И он замолчал, опустив голову, погрузившись воспоминания.

– Валерий! – вдруг воскликнул он, вставая. – Никому в мире не уступил бы я, но Тотила!.. Я прощаю ей, что она отказывает мне, она выбрала Тотилу. А теперь прощай. Я уезжаю… в Персию… в Индию… не знаю, куда…

И он быстро вышел из комнаты, отправился к лодке и уехал. Валерий со вздохом пошел искать дочь и встретил по дороге Тотилу. Горячо принялся Тотила уговаривать старика немедленно покинуть виллу и ехать в Неаполь: Велизарий возвратился от берегов Африки и плывет вдоль Сицилии. Каждый день можно ожидать его высадки там или даже в самой Италии. А король, несмотря на его настойчивые требования, не присылает кораблей. На днях Тотила сам едет в Сицилию, чтобы все узнать, и тогда они останутся здесь совсем беззащитными. Но старый воин считал постыдным бежать от греков и настоял на своем: раньше трех дней он не может кончить своих дел, а сейчас он их не бросит. Едва удалось Тотиле добиться того, что он позволил прислать на виллу двадцать готских солдат для защиты.

Нa третий день к вечеру Валерий закончил, наконец, все свои дела и решил на следующее утро ехать в Неаполь. Спокойно сидел он за ужином с дочерью и Юлием, как вдруг в комнату вбежал запыленный, окровавленный молодой гот.

– Бегите! Скорее! Они сейчас будут здесь! – закричал он.

– Кто?

– Велизарий, дьяволы, греки. Вчера Торисмут послал меня на разведку в Региум. Я почти доехал до города, когда будто молния ударила меня в голову и я упал с лошади. Очнулся я уже в Региуме, среди врагов. Там я узнал все: Сицилия вся сдалась без боя Велизарию. Он уже высадился здесь, в Региуме, жители также встретили его с торжеством. Он тотчас отправляется в Неаполь, передовой отряд его – какие-то желтокожие безобразные люди на маленьких косматых лошадках – должен занять проход у твоей виллы.

– Это гунны Велизария! – воскликнул Валерий.

– Они велели мне проводить их к проходу. Я отвел их далеко к западу, в болота и, когда стемнело, убежал от них… Они стреляли вдогонку – одна стрела попала в меня… Я не могу больше…

И он упал.

– Он погиб! – сказал Валерий. – Их стрелы всегда отравлены! Скорее, Юлий, ты должен проводить Валерию в Неаполь. Я иду к проходу и, насколько возможно, удержу врага, чтобы дать вам возможность выиграть время.

Напрасно молила Валерия, чтобы он позволил ей остаться с ним.

– Ты должна повиноваться! – решительно ответил ей отец. – Я хозяин в доме и сын этой страны. Я хочу спросить гуннов Велизария, что им надо в моем отечестве. Нет, нет, Юлий, вы должны ехать. Прощайте!

Через несколько минут Валерия в сопровождении Юлия и нескольких готов, которых прислал Тотила, мчалась в Неаполь, а старик, взяв своих рабов, отправился к проходу. Но рабы, пользуясь темнотой, разбежались дорогой, и старик один пришел на место. Здесь он застал остальных готов. Проход был очень узок: два человека, стоя рядом, своими щитами вполне закрывали его, так что проход можно было защищать даже очень небольшим числом людей. Двоих воинов Валерий поставил у входа со стороны Неаполя, двоих – у выхода из него, а остальных – внутри прохода.

– Держитесь твердо, – предостерег их Валерий. – Ни в коем случае никто не должен выходить. Двое передних – держите щиты крепко один подле другого и выставьте вперед копья. Мы, средние, будем стрелять, задние будут подавать стрелы и внимательно следить за обстановкой.

Едва успел он распорядиться, как послышался стук копыт.

– Стой! – закричал Валерий. – Кто вы, и что вам нужно?

– То же самое и я хочу спросить у вас, – ответил грубый голос.

– Я – римский гражданин и защищаю свое отечество против грабителей.

Тот из всадников, который был вперед, зорко осмотрел дорогу при свете факела. Видя, что нет никакой возможности обойти проход, он сказал более мягким голосом:

– Друг мой, в таком случае мы – союзники, потому что мы также римляне и хотим освободить Италию от ее грабителей. Итак, посторонись, дай нам пройти.

– Кто же ты и кто послал тебя? – спросил Валерий, стараясь выиграть время.

– Я – Иоанн, враги Юстиниана называют меня Кровожадным. Я веду легкую конницу Велизария. Вся страна от Региума до этого места сдалась нам без боя: ты первый задерживаешь нас. Мы были бы уже далеко, если бы собака-гот не завел нас в болото, откуда мы едва выбрались, – одна лошадь утонула. Не задерживай нас. Я оставлю тебе жизнь и имущество, дам еще большую награду, если ты согласишься проводить нас. Отойди же, пропусти.

И он пришпорил лошадь.

– Назад, разбойник! Пока жив Гней Валерий, ни один из вас не войдет в проход! – ответил Валерий. – Друзья, стреляйте!

– Хорошо же! – вскричал Иоанн, отступая назад. – Эй, гунны, стреляйте!

Раздался крик: один из готов, стоявших впереди, упал. Быстро встал Валерий на его место, держа перед собой щит. Прошло еще несколько минут – и другой гот был сражен. Наконец, стрела вонзилась в грудь Валерия. Он зашатался, стоявшие позади тотчас подхватили его и унесли в глубину прохода, а его место молча занял новый воин. Вдруг раздался крик сторожей, поставленных позади:

– Корабль! Корабль! Они высадились и зайдут нам с тыла! Беги, господин, мы тебя унесем отсюда.

– Нет, – ответил Валерий, приподнимаясь, – я хочу умереть здесь. Прислони мой меч к стене и…

Но тут раздался громкий звук готского военного рога, и вслед затем тридцать вооруженных готов с Тотилой во главе появились в проходе. Взгляд Тотилы прежде всего обратился на Валерия.

– Слишком поздно! – с горечью воскликнул он. – Но прежде всего месть! За мной, готы!

И он с яростью бросился из прохода. Отчаянная борьба началась на узкой дороге между скалами и морем – лошади, люди скатывались в море. Наконец, начальник гуннов Иоанн упал, оглушенный ударом, и гунны в смятении бросились бежать. Тотила тотчас возвратился к Валерию. Он лежал с закрытыми глазами.

• Предыдущая
• 31/89
• Следующая