Драконий выбор (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 44

– Я собиралась спрыгнуть, – призналась ему, чувствуя, что жар, идущий от его тела, лишает меня связных мыслей. О каком еще Зове он говорит? – Потому что эти змеи странно реагируют на магию, и если бы я попыталась выбить дверь, то это могло привести к непредсказуемым последствиям…

– Вот и я тоже странно… гм… на тебя реагирую, – усмехнулся он. – Но последствия могут быть вполне предсказуемы.

– О чем это вы?!

– Ты, – подсказал он. – О том, что я, даже стоя рядом с тобой, уже сейчас извелся от мысли, что мог бы тебя потерять, если бы не успел спасти. Но и это еще не все! Меня постоянно беспокоит то, почему тебя так сильно любит моя сестра, а младший брат совершенно потерял голову. Из-за чего потерял покой уже я.

– Но почему?!

– Потому что, леди Шантье, с вашим появлением в Эдессе я познакомился с доселе неизвестным мне чувством. Оно называется ревность.

Взял меня за подбородок, заставив смотреть ему в глаза.

– И вы уже нашли свои ответы? – спросила у него нервно, отводя взгляд.

Боялась, что, если я посмотрю ему в глаза, он все поймет. Догадается, о чем я сейчас думаю. Мне хотелось, чтобы он наконец-таки меня поцеловал, но я решила, что это… слишком много для Кайрианны Шантье!

– Пока еще нет, но собираюсь поискать.

После чего накрыл мои губы своими.

Его поцелуй был жарким и требовательным, словно он хотел, чтобы я подсказала ему эти самые ответы. Мой первый, самый лучший поцелуй!..

И я не собиралась его отталкивать или же совершать какую-либо другую глупость. Наоборот, мне хотелось, чтобы наш поцелуй длился вечно. И еще, чтобы Эйдар нашел правильные ответы на все свои вопросы, поэтому я принялась увлеченно помогать ему их искать.

Кажется, мы порядком увлеклись, но все же король первым пришел в себя. С явным сожалением оторвался от моих губ, чтобы… уже в следующую секунду магией снести балконные двери вместе с доброй частью стены.

И я услышала, как внутри испуганно завизжали предательницы-служанки.

– Ты права, Кайри! Пришла пора рубить головы, – заявил он, после чего исчез в дверном проломе.

…А затем, как и обещал король, полетели головы.

Впрочем, обитатели Краф-Тирина о происходящем в столице – о задержаниях и судебных разбирательствах – почти ничего не знали. Нам мало что рассказывали, предпочитая держать в неведении, чтобы «не слишком волновать» королевских избранниц.

Поэтому приходилось довольствоваться слухами. Я даже слабо представляла, что стало с Нидой и Дитой и еще с теми, кто заставил их молчать, оставив на моем балконе ядовитый «подарок»!

Но кое-что я все-таки успела услышать.

Например, как мои служанки, обливаясь слезами и моля о пощаде, признались, что от них требовалось выманить меня наружу, после чего закрыть дверь на балкон и активировать простейшее заклинание – магией на начальном уровне владела вся высококлассная прислуга в Эдессе. Этим бы они разозлили змей, а те бы не позволили мне выбраться с балкона живой и свидетельствовать об их измене.

Дита и Нида надеялись, что мою смерть посчитают несчастным случаем, а их вину так никто и не сможет доказать.

На это я украдкой вздохнула. Ведь мне казалось, что между нами возникла симпатия и взаимное доверие и они желали мне победы на Отборе. На поверку же выходило, что ни о какой симпатии не шло и речи – наоборот!

И пусть я стала свидетельницей лишь начала допроса, после чего, по приказу короля, меня увел Йосс – Эйдар заявил, что мне не надо этого видеть, – но я все-таки узнала причину.

Причину, по которой меня обрекли на смерть.

Рыдая и ползая по персиковому ковру у ног короля, служанки признались в том, что сперва они поддались на уговоры, а потом их принялись запугивать, лишив шанса отказаться. На самом деле, они вовсе не желали мне смерти, но им пришлось пойти на предательство из-за… любви к своей родине.

– К родине? – угрожающе спросил у них Эйдар Карвайр.

Мрачный, убийственно-холодный, наделенный безграничной властью монарх Эдессы, он совсем недавно целовал меня на балконе, а теперь был готов обрушить клинок правосудия на головы тех, кто плел заговоры за его спиной.

По его глазам я видела, что о пощаде не может идти и речи.

– О какой родине может идти речь?! – переспросил он. – Дахары – пришельцы в наш мир из-за гонения в своем. Ваш народ живет на землях за Рорским Перевалом исключительно потому, что мои предки позволили вам остаться в Эдессе. Но вы уже столько раз нарушали мирный договор, пролив реки нашей крови, что меня неудержимо тянет смести ваш мерзкий род с лица моей земли!

Тут снова заговорили они.

Оказалось, свои родные места Дита и Нида никогда не видели, потому что родились и выросли в Асмии, с ранних лет прислуживая в богатых домах. Да, к ним всегда относились хорошо, свои обязанности они выполняли старательно и даже получили рекомендации для работы во дворце, но… Им пообещали, что дахары будут править Эдессой, их бедный народ этого заслужил!

К тому же им давно надоело делать прически и ухаживать за богатыми госпожами. Они сами хотят стать госпожами!..

– И кто же вам пообещал, что вы будете править Эдессой? – ледяным тоном поинтересовался король, и неверные мои служанки зарыдали еще громче.

А потом они сказали… Они назвали ему имя!

…И вот тогда полетели головы.

Сперва исчезло несколько королевских Наездников, подкупленных семьей Раолтов, затем очередь дошла и до магов из дворцовой охраны. Оказалось, один из них подкинул яд в комнату Минии, выдав это за подарок короля, пока Нида и Дита отвлекали служанок. А потом выяснилось, что именно они подбросили, а затем спрятали записку Магнуса Малора, верного семье Раолтов.

Тех самых Раолтов, которые сперва уничтожили Минию, потому что на нее пал заинтересованный взгляд короля, после чего вынесли смертный приговор уже мне!

Потому что Грегор Раолт считал, что новой королевой должна стать его старшая дочь Ида, и шел к цели, не особо разбираясь в средствах. Даже сыграл на ложном патриотизме глупых служанок!..

Оказалось, дальше они уже были ему не нужны. Выполнив свою задачу, становились ненужными и опасными свидетелями, поэтому их должны были убить сразу же после моей смерти, выдав за самоубийство.

Но Грегор Раолт не рассчитал – я выжила, а Нида с Дитой заговорили…

Впрочем, окончания допроса в тот день я так и не услышала. Йосс сопроводил меня в покои к Одиль, и там, под надзором усиленной охраны, мы с кузиной принялись гадать, что будет дальше, тасуя версии. Потому что долго не могли поверить в то, что ставка делалась именно на Иду, а вовсе не на притихшую, затаившуюся Гаэлу, поумерившую нрав и растерявшую свой яд.

Ведь я все отлично помнила!..

Помнила, как на балу ко мне подошла Гаэла, заявив, что новой королевой станет именно она, потому что все остальные слишком глупы. Наверное, поэтому я не очень-то и удивилась, увидев, как заплаканную Ида уводят молчаливые королевские маги, а Гаэла с легкой усмешкой смотрит ей в след.

Она осталась на Отборе, потому что, как и Юна с Тирель, оказалась не причастна к заговору. Или, быть может, слишком умна, потому что ни ее, ни вину ее семьи так и не удалось доказать.

Снова расцвела, вернув подрастраченное высокомерие и обретя привычный, полный желчи взгляд.

…Мне очень хотелось рассказать о об этом королю – и о нашем разговоре, и о ее угрозах, – но побеседовать с ним после происшествия на балконе мне так и не удалось. Потому что он не вернулся во дворец ни тем самым вечером, ни на следующее утро. Он вообще не возвращался из столицы на Краф-Тирин, занятый тем, что рубил змеиные головы!..

Без него остров опустел.

Балы и развлечения отменили, гости вернулись в столицу, а мы проводили дни в томительном ожидании, изводясь от тревоги. Гуляли по саду, исходив дорожки и детально изучив все уголки небольшого острова. Кузина вышила целое панно с летающими островами и, заявив, что ненавидит вышивание, взялась за новое, потому что Бретт повсюду сопровождал короля, лишь иногда присылая ей записки, в которых клялся в любви и утверждал, что очень по ней скучает.