Драконьи тропы (СИ) - Быкова Ольга Петровна - Страница 21

-- Ты ведь скоро опять там будешь, так не забудь.

Громадные янтарные глаза щурились на показавшийся между горами край утреннего солнца.

-- Я помню, помню, принесу обязательно. Но уж и у меня будет к тебе просьба. Нужно будет перевести кое-что. Лестрина очень просила.

Лиска вынырнула из видений.

-- Нет, Наира, это не Гай. Он сейчас торчит рядом с Писателем и Канингемом. И настроение у него совсем другое. Он что не увидит, всему радуется... А там жуть такая и дети перепуганные. Наира, а вдруг это все правда?

Она в смятении посмотрела на Наиру в надежде... сама не зная на что.

Та задумалась, несколько раз прошлась по комнате, потом вытащила из шкафа книгу, села рядом с Лиской на кровать и принялась перелистывать уже десятки раз виденные-перевиденные страницы. Долистала почти до конца и захлопнула с досадой. Тут же, спохватившись, открыла снова, на той странице, где была карта Изнорья со всеми прилегающими к нему землями, то есть Никеей, Астианой, Сархоном, Шельдом, Чернопольем и, конечно же, Драконовыми горами.

Честно говоря, трудно здесь было помочь сколько-нибудь дельным советом. Однако когда на тебя с надеждой смотрит подруга, изрядный жизненный опыт (на целых два года изряднее Лискиного!) говорит, что решение непременно найдется.

-- А знаешь, Лиска, может быть, это не такое уж безнадежное дело -- отыскать этих детей (если это все действительно не сон). Вот, послушай: говорят они (ну старший хотя бы говорит) по-изнорски, так? Значит, дело происходит либо где-то в той части Драконовых гор, которые прилегают именно к Изнорью, либо в Изнорье где-то недалеко от Драконовых гор. Ведь видишь ты все это с помощью Драконогорской магии. Раньше-то, до того, как ты сюда попала, ты же никаких вещих снов не видела. А круг действия здешней магии вот. Видишь, вот эта синяя линия, граница самых слабых влияний, идет через Ежовы Горки на западе, через Козинец -- на севере, а вот на востоке заходит намного дальше, почти до самого Чернополья. Чтобы повлиять на сновидение, сообщить через сон какую-то весть, много магии не надо, достаточно и слабого источника. Так что ты, наверное, могла бы увидеть то, что происходит в пределах этой границы. Правда, чьими глазами?.. -- Наира пожала плечами, -- А вот что рядом с ними происходит, и кто там, рядом с детьми, ползает, трудно сказать. Это больше похоже на те уголки здесь, куда нас с тобой пока не пускают. Верилена, помнишь, говорила, что таких мест, где черная нечисть может надолго вылезти на поверхность, в Драконовых горах вообще немного, причем больше к югу.

-- А вчера Дариан говорил, что около Лешачьей балки люди начали пропадать, и дети тоже.

-- Да, я помню. Я еще то же самое слышала и о каком-то местечке на границе с Никеей, -- Наира помолчала в раздумье. -- А вот где пропали именно эти дети (если, конечно, это не только сон), хорошо бы выяснить поточнее. Если бы хоть за что-то зацепиться... Название деревни, откуда они шли, или куда шли, или какое-то местное словечко, ... ну знаешь ведь, лешего, например, в разных краях как только не называют. Или вот, бывает, некоторые растения встречаются в одном-единственном месте, как еж-трава, например, которая только около Козинца и растет.

Лиска помотала головой.

-- Трав я, конечно, никаких не разглядела, темно было. И одеты они обыкновенно. И у нас так детей одевают, и в Ойрине, и в Загорье.... Не знаю, может, днем вспомню что-нибудь. Спасибо, Наира. Разбудила я тебя только, извини.

-- Ничего, все равно скоро вставать козу доить. Сегодня моя очередь за крынку молока сражаться. Ну и вредная же скотина! Хоть за все четыре копыта ее привязывай. То норовит задним копытом ухо почесать, то передними по юбке ходит. Позавчера вся извернулась и зажевала мою ленту. Синяя была, атласная, яркая такая, -- Наира вздохнула. -- Она ее измусолила так, что только выкинуть осталось. Чувствую, что жует, а ничего сделать не могу. Чуть отвернешься -- крынку опрокинет. Каждый раз как в последний бой собираешься, идти не хочется.

Лиска усмехнулась.

-- Давай Рушку пошлем.

Руш дернул ухом, приоткрыл один глаз и укоризненно посмотрел на хозяйку. И после этого человек -- разумное существо? Он повернулся на другой бок и продолжил свое мирное занятие.

Наира отправилась за молоком, а Лиска -- на кухню. Сегодня день необычный, праздничный. Гостей будет полон дом, только успевай поворачиваться. Впрочем, утро было, как обычно, довольно спокойным.

Гости начали появляться ближе к обеду.

Лиска чистила лук и морковь, Наира превращала все это в мелкое крошево. Обе исправно шмыгали носами и утирали слезы от колом стоящего на кухне ядреного лукового духа.

Заскрипела дверь. Как всегда, не попросту, а сначала тоненько и удивленно взвизгнула, потом разразилась серией кудахчущих звуков, больше всего похожих на "ах-ах-ах" встретившихся на крестинах кумушек. Ну, конечно же, это была Лестрина.

-- Ну и ну! -- она замахала перед собой рукой, войдя на кухню. -- Это кто же у вас столько лука съедает?

-- Гости, -- уверенно ответила Наира.-- Вот погоди, вечером сама увидишь, еще мало будет.

-- Значит, я первая? Держите-ка к столу, -- она поставила на скамью корзинку с чем-то очень вкусным, судя по тому, что маленький голодный зверь, который секунду назад ловил в чулане мышей, уже сидел рядом. -- А вот, кажется, еще кто-то пришел.

-- Это Дариан, -- узнала Лисса.

Дверь перед Дарианом обычно открывалась с раздумчивым негромким скрипом и захлопывалась за ним неуверенно, иногда с несколькими нервными всхлипами, как будто никак не могла решить, стоит вслед ему греметь или нет.

За Канингемом она всегда закрывалась с вежливым глухим стуком, правда, после некоторой борьбы.

Самым драматичным, как правило, было появление Кордис. Когда она входила, дверь не просто скрипела, ее душераздирающий вой напоминал о стонах и воплях узников в страшных подземельях. А захлопывалась или с диким грохотом, который мог означать окончание камнепада, или с тупым и безнадежным деревянным стуком, с которым было бы вполне прилично закрыть крышку гроба.

Наире дверь обычно жаловалась, распевно и тягуче надрывая участливое сердце стенаниями о тяжелой доле.

Для Лиски дверь всегда скрипела по-разному. Это был то высокий визгливый перепев, то сухой скрип, от которого ныли зубы, то укоризненный выговор на самых низких басовитых нотах, после которого становилось совестно за дурное поведение...

Наконец лук закончился, весь порезанный был сложен в большое блюдо и накрыт сверху широкой тарелкой. После этого Лиска прошлась по кухне с холодным мокрым полотенцем, размахивая им во все стороны, и спустя некоторое время уже хотя бы не драло глаза. Девушки начали чистить вареные яйца для начинки в пироги. В этот момент завыла дверь -- надрывно, отчаянно. Это могла быть только Кордис. Лиска вспомнила ее вчерашний уничтожающий комментарий и с расстройства даже выронила из рук уже совершенно очищенное яйцо. Тут под ногами мелькнул чей-то хвост. Поскольку пока никто не успел крикнуть: "Нельзя!" -- падающее со стола было ничье, оно обычно как раз по этой причине до пола не долетало. Не долетело и в этот раз, так что вполне можно было считать, что ничего не падало.

-- Боже, какая вонища! -- сказала магичка, перешагивая через порог. -- Вы бы хоть проветрили что ли! Без слез не войдешь. Здравствуй, Лестрина, пойду у Дариана посижу, пока тут повыветрится....

И удалилась... И слава тебе, Господи! Девушки переглянулись и вполне довольные тем, что придется обойтись без некоторых очень полезных советов, продолжили свои кулинарные подвиги.

Наконец, намаявшись на кухне, обе по самые уши в муке, девушки отправили последний пирог в печь и, решив, что пока хватит, отправились к себе передохнуть и переодеться. В кухне к этому времени были Верилена и еще одна пожилая магичка из Ойрина, и вполне можно было оставить все на них.