Добыча (ЛП) - Ховард Линда - Страница 3

Вот если бы…

Нет. Никаких если бы. Забудь, что тебе тридцать два, а при виде несносного Дэйра в животе порхают бабочки. Энджи не доверяла бабочкам, не позволяла гормонам и переживаниям взять верх. Одного раза вполне достаточно. Однажды она уже выставила себя полнейшей дурой, и до сих пор при воспоминании о том рекордно непродолжительном замужестве ей хотелось провалиться сквозь землю. Настойчивое желание покинуть Биллингс — место действия разыгравшейся катастрофы — немало поспособствовало энтузиазму взять унаследованное отцовское дело в свои руки.

Конечно, будь она в то время благополучно и счастливо замужем, наверняка продала бы бизнес и осталась в городе, просто потому, что жаль ломать устоявшуюся жизнь. Однако когда дела на личном фронте потерпели фиаско, Энджи настолько замкнулась в себе, что подруги в раздражении почти махнули на неё рукой. Вернувшись и снова обретя почву под ногами, она подлатала старые связи — женщинам нужно общаться друг с другом, — но к тому времени ей настолько полюбился новый уклад жизни, что в душный офис она вернулась бы только под страхом смертной казни.

Раздумывая о том, что надо бы отправить пару электронных писем — просто чтобы не пропадать из виду, — она открыла грузовичок и уже было начала забираться внутрь, но вдруг вспомнила, что собиралась прикупить гвоздей и скоб на починку изгороди. Сейчас подходящая возможность затовариться, ведь хозяйственный магазин совсем рядом. К тому же, не помешает перехватить и местные сплетни, чьим источником служила Эвелин Френч — болтливая половина хозяина магазина, которая владела заведением вместе с мужем. Их сын, Патрик, был единственным одногодкой Энджи в их небольшой общине, и все школьные годы Френчи и её отец возили их в школу в ближайший город в сорока километрах отсюда. Сейчас Патрик жил в Спокане, работал в полиции, давно женился и обзавёлся парочкой собственных спиногрызов. Эвелин безумно любила внуков, двухлетнего и четырёхлетнего мальчуганов, и всегда находила время поделиться парочкой свежих историй об их находчивости и проделках. Казалось, бабуля получает удовольствие от озорных выходок младшего поколения, будто считая, что сын получает по заслугам. Припоминая кое-какие подробности собственного детства, Энджи не могла с ней не согласиться.

Захлопнув открытую дверцу, Энджи поплелась по стоянке. Она смотрела под ноги, обходя глубокую рытвину, а когда подняла голову, то увидела его. Важную шишку, дьявола во плоти, Дэйра Кэллахана собственной персоной, который широкими шагами направлялся прямо к ней от стоянки по другую сторону от магазина, где, словно сияющий зловещий стальной монстр, блестел его большой чёрный внедорожник.

Видеть торжествующего соперника — это уже перебор. Сердце Энджи ёкнуло и ушло в пятки. Она среагировала машинально. Не раздумывая, не пытаясь собраться с духом, не заморачиваясь тем, как это выглядит со стороны, Энджи развернулась и заспешила обратно к машине, бормоча что-то себе под нос. Пожалуй, лучше купить гвозди и скобы по возвращении из похода, всё равно у неё раньше руки не дойдут до изгороди. Да, бегство было трусливым, но сейчас она не в состоянии вежливо улыбаться, кивать и притворяться, будто её мир не полетел в тартарары и этот тип тут ни при чём. Чёрт, угораздило же столкнуться с ним именно тогда, когда она выставила дом на продажу! Сделала именно то, к чему он её подталкивал. Да уж, иногда совпадения действительно хреновые.

— Эй!

Грубый окрик с примесью злости прокатился по пространству между ними. Энджи не обернулась. Вряд ли несравненный Дэйр обращается к ней: в конце концов, ей уже больше двух лет удавалось, насколько возможно, обходить его стороной, а когда совсем припекало, ограничиваться коротким «Привет». Поэтому Энджи мельком оглянулась по сторонам, любопытствуя, кому он кричит, ведь поблизости она никого не приметила.

И тут её как обухом ударило: а тут больше никого и нет. Только она.

Усыпавший дорогу мелкий гравий хрустел под его сапогами, когда Дэйр большими шагами приближался к Энджи. Его шляпа, надвинутая так низко, что затеняла бóльшую часть лица, была тоже чёрной, как и внедорожник. Чёрные шляпы для плохих парней, верно? По части Дэйра у Энджи сомнений не было, потому что в её жизни он однозначно оказался плохим парнем. И сейчас на всех парах, будто локомотив, надвигался на неё.

Энджи схватилась было за дверцу, но поборов импульсивное желание бежать, остановилась. Она его не боится. Энджи чувствовала себя неловко в обществе мужчин, но всё потому, что не доверяла собственным, уже подводившим её, суждениям. Да и сколько можно трусить, не теряя остатков самоуважения?

Хватит, пора остановиться. Прыгнуть в машину и умчаться прочь по-прежнему казалось наилучшей идеей — особенно если удастся по дороге переехать конкурента, — но, ладно, пускай выскажет всё, что неймётся. Может, она и проиграла этот бой, да к чёрту, пускай даже продула всю грёбанную войну, но сейчас — один единственный раз — она встретится с победителем лицом к лицу, и после ей никогда больше не придётся с ним разговаривать, а уж тем более любезничать. Расправив плечи и вздёрнув подбородок, Энджи сняла руку с дверцы и отступила от машины. Внутри всё дрожало, но внешне она никак этого не выказала. Вся её поза напоминала изготовившегося к бою стрелка, лицом к лицу встречающего своего врага посреди улицы.

Дэйр вклинился в её пространство, остановившись, лишь когда поля его шляпы врезались в головной убор Энджи, и буравил её взглядом — она разглядела даже белые полоски в радужках его тёмно-синих глаз. Энджи судорожно вздохнула и мгновенно пожалела об этом, потому что даже воздух, казалось, наполнился запахами Дэйра — запахами выделанной кожи, кофе и джинсовой ткани, теплом его большого тела. От примитивного чувства опасности в затылке закололо и по спине пробежала дрожь. Все инстинкты вопили: нужно отшатнуться, отпрянуть за пределы физического контакта, вернуть ощущение целостности собственного я, которую нарушала близость этого мужчины, но бежать сейчас означало бы отступить, а она сегодня и без того слишком много отступала, её гордость и так немало вытерпела из-за Дэйра.

Энджи стиснула зубы, выпрямила спину и приросла к месту.

— Что тебе нужно? — бросила она, и, слава богу, хотя бы голос ей пока не изменил.

— Я хочу знать, какого дьявола с тобой творится, — прорычал Дэйр. Звуки, вырывавшиеся из его горла, были такими грубыми, почти царапающими, и Энджи прилагала усилия, чтобы не вздрогнуть.

Слова прозвучали даже более гортанно, чем ей запомнилось. Не удержавшись, она бросила взгляд на бледный шрам, слабой диагональю пересекавший его могучую шею. У него что, садится голос? Или Дэйр разговаривает, будто стекла объелся, только потому, что зол? Она надеялась, что он зол. Надеялась, что случайно совершила что-то, из-за чего он настолько рассердился, что с трудом мог говорить. Если удастся выяснить, что именно, она изменит своим привычкам и проделает это снова.

— Ничего со мной не творится, — процедила Энджи, сцепив зубы так сильно, что заныла челюсть. Снова глянула на шрам на шее и вдруг обнаружила, что пялится на другие отметины на его лице: дугообразный шрам на правом виске, ещё один возле рта, похожий на ямочку, если не знать, что это след от шрапнели, и напоминающий стрелку рубец на носу. Ни один из шрамов не портил внешность, они явно не беспокоили Дэйра, да и её не должны волновать, но от их вида у Энджи почему-то защемило в груди и подкатила необъяснимая грусть.

Она стряхнула наваждение — нечего ему сострадать. Да, Дэйра ранило шрапнелью в Ираке, но он остался жив, не изуродован и не изувечен, и теоретически она даже испытывала к нему уважение — как к защитнику родины, отбрасывая все остальные чувства.

Энджи хотелось, чтобы у Дэйра воняло изо рта, а не приятно пахло кофе… Хотелось, чтобы в нём нашлась хоть какая-нибудь физически отталкивающая черта. А то она, как дурочка, в минуты слабости ловила себя на тоскливой мысли, как бы всё сложилось, ответь она «да», когда он только-только вернулся сюда и пригласил её на свидание, вышло бы из этого что-нибудь? А потом проклёвывались сомнения, и она ломала голову, не потому ли Дэйр намеренно разрушил её бизнес, что получил от ворот поворот. Если это так, значит, он — настоящая сволочь, и из их отношений всё равно бы ничего хорошего не вышло. Но особенно выбивало из колеи то, что Энджи ничего не знала наверняка, и потому продолжала метаться между разными предположениями, которые никак невозможно проверить. Точно известно лишь то, что Энджи плохо ладит с мужчинами и что Дэйр Кэллахан развалил её бизнес. Уж в этих двух фактах она уверена на все сто.