Мать-одиночка (СИ) - Любимка Настя - Страница 31

Вечером того же дня за Виттором прибыл от короля посыльный. Маршал ворвался к монарху, забыв о всех церемониальных приличиях. Венценосного друга он нашел в постели с мокрым полотенцем на голове. Лицо осунувшееся, под глазами круги… Если бы Виттор не видел его утром, подумал бы, что Геррон Четвертый тяжело болеет как минимум месяц.

— Ничего, пройдет, — перехватил монарх полный ужаса взгляд маршала. — Уже полегчало. Так что за меня не переживайте, я предупреждал, что сил уйдет много. Хорошо бы не напрасно…

Глаза Виттора загорелись надеждой. Король это тоже заметил и помотал головой:

— Нет, пока глухо. Но там не все так просто. Манускрипт старый, написано витиевато, не сразу поймешь. Но из него вроде как следует, что после совершения ритуала человек может явиться не сразу, а в течение какого-то времени. Небольшого, правда, день-два, как я понял. И не обязательно прямо в точке, где находится предмет, там тоже какой-то разброс, но я эти древние каракули до конца не разобрал. Так что забирайте свой медальон и хотя бы пару дней выждите.

— А если и через пару дней ничего? — глухо спросил Виттор.

— Тогда пойдете к баронессе, извинитесь и с чистой совестью предложите ей руку и сердце, — вымученно улыбнулся Геррон Четвертый.

Никто так и не явился к нему из забытого старого мира. Положа руку на сердце, Виттор был этому даже рад. Даже не так… Это была не радость, это было постыдное облегчение. Потому что за три дня ожидания он понял: если здесь появится его земная жена, то его благополучие может рухнуть. Сейчас все определенно и понятно: есть он, маршал, главнокомандующий войсками Чареона, есть вдовая баронесса, к которой благосклонен сам Его Величество король. Брак с ней, пусть и не по великой любви, принесет им обоим дополнительные дивиденды — оба лишь упрочат свое положение в обществе, снискав одобрение высшего света. Они поступят ожидаемо и правильно в глазах этого общества. А если явится невесть откуда невесть кто… Да-да, именно невесть кто, ведь для него жена из прошлого будет абсолютно чужим человеком! А что если чувства к ней не вернутся? Что, если она окажется вовсе не тем человеком, кто ему нужен? К тому же — атте без роду, без племени… Нужна ему такая радость?.. Не появилась — и ладно. Он сделал что мог, очистил свою совесть. А потому, как и посоветовал Его Величество, через три дня Виттор пошел к леди Малене, извинился перед ней, сказал, что свободен и предложил ей руку и сердце.

*

Но теперь, когда Его Величество задал этот вопрос, Виттору вдруг сделалось очень стыдно. Как он мог так подумать о своей возможной супруге?! Давно ли он стал таким цинично-расчетливым?! Ведь если он выбрал когда-то в спутницы жизни эту женщину, то сделал это неспроста, и уж наверняка не из корыстных побуждений, а по любви, иначе не ощущал бы сейчас эту ноющую пустоту в сердце!

Полностью ли успокоился он насчет своего «предчувствия»? А и впрямь, успокоился ли?.. Виттор не мог с полной определенностью ответить на этот вопрос. Да, ритуал короля не принес результатов, но ведь тот заранее предупреждал, что имеет мало магического опыта, да и текст заклинания был написан на столь древнем свитке, что «магу» не все удалось разобрать. И что если там, на далекой и такой незнакомой Земле…

Но Геррон Четвертый прервал его мысли.

— Вижу, что не полностью, — сказал король и, допив эль, громко стукнул дном кружки о стол. — Но я вижу и кое-что еще. Точнее, как раз не вижу. И уже давно. Где ваш медальон?

Маршал вдруг смутился. Помотал головой, поморщился, а потом нехотя выдавил:

— Я его выбросил. Подождал, как вы сказали, два дня, даже больше — и выбросил.

— Вот как? Куда же?

— Просто снял и швырнул в сторону.

— Ку-уда-а?.. — приподнялся с кресла Геррон Четвертый.

— В сто… — начал удивленный Виттор, но до него быстро дошел двойной смысл сказанного, столь поразивший короля. — Да нет же, просто в сторону. Где-то в саду у Малены. Как раз когда пришел делать ей предложение.

— В сторону, в сторону… — забормотал вновь опустившийся в кресло монарх. И хохотнул вдруг: — В сторону! О, как! Небось, и сказали еще что-нибудь вроде: «Ну тебя в сторону!»

— Вполне возможно. А что?..

— Я ведь уже говорил: в Чареоне магическая сила повсюду, буквально разлита в воздухе. И любое неосторожное слово чревато самыми неожиданными последствиями. Вот вы отбросили медальон, сказали: «Ну тебя в сторону…»

— Я сказал: «Да пошло оно в сторону!» — внезапно отчетливо вспомнил маршал.

Монарх вдруг задумался.

— Пошло оно?.. — забормотал он. — Может, мое заклинание?.. Отбросил… В сторону…

— Вы чего, Ваше Величество? — забеспокоился Виттор.

— Это не я «чего», это вы «чего», — посмотрел на него Геррон Четвертый. — Отбросив «в сторону» медальон, да еще с такими словами, вы ее как раз в Сторону и отбросили.

— Кого?! — подскочил маршал.

— Даму вашего сердца.

— Но где же она тогда?! — потряс поднятыми кулаками Виттор. — Я ведь только что приехал оттуда, но там не было моей жены!

— Сядьте, мой друг, — очень серьезно произнес король. — Я поделюсь с Вами еще одной своей версией. Она только что пришла мне в голову — спасибо вашему доброму элю, — и кажется мне очень похожей на правду.

Маршал сел, а монарх продолжил:

— Мне думается, ваша жена умерла. — Виттор снова вскочил, но король жестом усадил его обратно в кресло. — Да, умерла, причем давно, еще когда вы жили там. Иначе зачем вам носить медальон с ее фото, или, не знаю, с локоном… Если она и так рядом — зачем?.. Но она умерла, и в память о ней вы медальон и носили.

— Но вы сказали, что я отбросил в Сторону даму сердца!

— А разве сердцу может быть дорога только жена? Разве у человека нет еще кого-то столь дорогого и близкого, что расставание с ним оставляет внутри пустоту?.. Ведь если вы были женаты, то у вас могли…

— То у меня могли быть и дети!.. — прошептал Виттор, чувствуя, как бешено замолотившее сердце собралось выпрыгнуть из груди.

— А кого вы привезли из Стороны?

— Девочку… Делю… — Маршал снова вскочил и закричал, вцепившись в темно-рыжие волосы: — Я привез свою дочь!

Будто вторя этому воплю, что-то вдруг с диким грохотом рухнуло, треснуло, зазвенело… Виттор стремительно развернулся. Первое, что он увидел — рассыпанные по полу осколки древней вазы. А потом… Потом его взгляд замер на сжавшейся в углу клубочком Деле.

Глава 12

Земля

Ванька искал пожарную лестницу и мысленно ругал тетю Иру.

Так он и знал, что она только изображает добрую мамину подругу, а на самом деле она — змея подколодная, которая изначально планировала отдать их в детский дом.

— Нашел! — крикнул Сашка. — Вон она, замурована.

— Где? — Ванька подскочил к брату.

Лестница обнаружилась за балконом. Когда-то к ней вел небольшой лаз, но теперь от него имелся лишь маленький зазор, зачем-то оставленный после того, как остальные стенки балкона зацементировали.

— И что теперь делать?

— Да гори эта лестница огнем! — в сердцах воскликнул Саша. — Мы и так не дадимся! Убежим от них!

— Да, — горячо поддержал его Ваня, — и найдем маму!

— Обязательно най… — Санька осекся. Балкон был объят ярким пламенем.

Да что там балкон. Ванька горел!

Запаниковав, мальчишка бросился на брата и не придумал ничего лучшего, чем тушить огонь ладошками.

— Ай, больно же! Не дерись!

— Саша! Ваня! — крик сестры заставил ребят оторваться друг от друга и повернуться к Лиле, но в следующий момент едкий дым заволок пространство, заставляя мальчишек кашлять и плакать.

Спустя пару минут мальчишки смогли нормально дышать. Ванька даже зачем-то подпрыгнул.

— Мы горим! Санька, смотри!

— Да вижу я, чего так орать?

— Горим, а не больно!

— Да не кричи ты, и не мельтеши! — Санька откашлялся и протер глаза. У него перед взором все еще стоял дым, но он успел рассмотреть деревья, которых дома не было и не могло быть. — И где мы вообще? Где Лиля?