Место во тьме (ЛП) - Форд Джей - Страница 55

Это был конец туннеля, а пространство, где должна была быть подушечка изоляции, было падением в пустоту. Черной дырой, буквально.

― Не делай ничего глупого, Карли, ― выдохнула она.

Медленно, неуклюже, она опустилась на изоляцию, распределяя вес по гипсокартону, ее лицо было у края бездны. Поиграла светом вокруг дыры. Никакой крыши, никакого пола, по крайней мере, ничего такого, что она могла бы увидеть при помощи лампы.

Два массивных бруса, которые образовывали стены туннеля продолжили свой путь до кирпичной кладки, напротив. Слева от нее, над и под брусом, была каркасная стена, ее бледная древесина тянулась вверх и вниз в темноте, как бесконечная стремянка. Это было снаружи от последней квартиры у соседней стены, предположила Карли. Черная яма была прогалом между двумя угловыми квартирами.

Она наклонила лампу вниз и увидела только темноту. Было вероятно, что дыра была глубиной лишь с лофт под ней, пятиметровой. Вот только легкий бриз, дующий вверх, нес в себе запах улицы – промозглость гниющей земли, привкус выхлопных газов. Вероятно, он был глубиной в четыре этажа до самого низа склада. В этом случае, крысы были не худшим, что могло произойти в темноте.

Извиваясь назад, с изоляцией, цепляющейся за ее одежду, Карли забралась на поперечное пересечение позади, проползла по нему к стене и села. Во рту пересохло, адреналин искрился в венах. Она подпрыгнула, когда тишину разорвал звук ее рингтона.

― Карли, это Бек.

Ее голос в темноте ощущался компанией, но Карли была насторожена – Бек была сестрой Нейта, она была с ним в больнице.

― Бек, привет.

― Все в порядке?

Карли посмотрела влево и вправо: зловещий туннель, черная яма, ведущая в забвение, она сидела на брусе размером два на четыре, чтобы не упасть через гипсокартон и не сломать себе шею.

― Конечно.

― Хорошо, ладно, ну, я с Нейтом, ― сказала она, ее голос казался напряженным и вымученным.

От этого Карли задумалась, что знала Бек.

― Как он?

― Он в сознании. Он не может говорить, но он хочет, чтобы ты кое-что знала. Он все записал. Он хочет, чтобы я сказала это за него.

Извинение? Объяснение?

― Я слушаю.

Это не значило, что она их примет.

На другом конце линии раздались приглушенные звуки, вопрос или подтверждение.

― У него есть планы здания, ― сообщила Бек.

Карли нахмурилась. Он рассказывает ей, как пробирался к ней в квартиру? Он сожалеет об этом сейчас, когда провел немного времени в больнице? Удобно, что его сестра говорит за него.

― Хорошо.

Провозглашая это так, будто у нее есть книга-к-прочтению, Бек сказала:

― Он нашел это. Отметил их. Я должна принести их. Что?

Последовала пауза, еще больше приглушенных слов.

Прислушиваясь к отдаленному разговору, Карли ощутила, как в ней нарастает жар. Ужас и страх, ее обычное топливо – и гнев, который ощущался как кислород.

― Нейт, все хорошо. Успокойся, ― попросила Бек. Затем громче: ― Карли? Он написал: «Ты должна принести их». Я думала, он имел в виду меня, но он имел в виду тебя «Ты должна принести их».

― Принести что?

У нее не было никакого намерения приносить ему что-либо.

― Ах, верно, ― произнесла Бек, затем опустила голос, заговорила быстро. ― Я не знаю.

Еще одна пауза, ее голос выровнялся.

― Это? Ты имеешь в виду Карли. Ладно. Карли, ты тут?

― Да.

Но ненадолго, если разговор будет продолжаться в таком духе.

― Нейт говорит, ты должна посмотреть в углах.

Карли переместила луч фонаря туда, где каркасная стена сходилась с кирпичной.

― В углах?

― Верно.

― Каких углах?

― Так ты у тебя есть все это?

― Нет. Я…

― Хорошо, ― сказала Бек. ― Мне пора. Его врачи здесь, ― пауза. ― Спасибо. Пока.

Карли посмотрела на экран. Услышала тихий голосок и подняла его к уху, как раз тогда, когда Бек заговорила снова в спешке, затихающими словами.

― Я перезвоню тебе.

Затем линия оборвалась.

Напряженный голос Бек и приглушенный разговор в стороне с Нейтом, казалось, повис в темноте, пока Карли поворачивалась вокруг, перебираясь в позицию для броска-толчка назад. Принести что?

Мобильный зазвенел снова.

― Мне жаль насчет этого.

Голос Бек был тихим в этот раз, будто она не хотела, чтобы ее услышали.

― Где ты? ― спросила Карли.

― В коридоре снаружи комнаты Нейта. А ты где?

― Я в библиотеке.

Тут было тихо, как и там.

― Хорошо.

Бек тяжело вздохнула.

― Прости. Я расстроена. Нейт, он…

Еще один тяжелый вздох.

― Он был в сознании пару часов и был очень растерян и взволнован. Сейчас с ним специалисты.

Карли присела на корточках на соединении поперечных балок, потолок давил ей на затылок.

― Какие специалисты?

― Женщина по мозгам. Из-за сотрясения. Из-за растерянности и волнения. Слушай, я хочу извиниться за телефонный звонок. Он настаивал, чтобы я позвонила. Я обещала, что позвоню тебе, но он не мог угомониться. Я подумала, что все уладится, если он услышит, как я на самом деле читаю тебе это. Извини, это не имеет никакого смысла.

Кое-что имело: у него были планы здания, он нашел туннель – и Карли теперь тоже. Остаток, посчитала она, был некоего рода смутным признанием.

― Это его успокоило?

Вот почему он настаивал, чтобы снять тяжесть с груди?

― Более или менее, ― сказала Бек. ― Ему лучше, чем когда он только поступил сюда. Он подумал, что ты в больнице. Или мертва. Он сошел с ума. Мне пришлось позвать на помощь. Паре медсестер пришлось удерживать его, пока я убеждала его, что видела тебя этим утром. Это было ужасно.

Мертва?

― Что, он думал, произошло?

― Я не уверена, если быть точной. Его челюсть в бандаже, он может произносить звуки лишь через сжатые зубы, и он был расстроен, и его бесило, что все приходится записывать.

Трудно объяснить, что он сделал с блокнотом и ручкой.

― Может, он подумал о моей растянутой лодыжке и порезанной руке.

Может, сотрясение заставило его думать, что все гораздо хуже.

― Нет, дело было не в этом. Он вспомнил, что ты упала с лестницы. Это было что-то другое. Я думаю, он подумал, что ты была с ним, когда его избили. Серьезно, Карли, он подумал, что ты можешь быть мертва.

Карли заерзала на древесине, думая о его сообщениях вчерашним полуднем. Не иди домой, пока я не приду.

― Врачи говорят, что может быть потеря памяти, ― сообщила Бек. ― Она сказала, что он может ассоциировать свое ранение с последним, что он помнит.

Он покинул квартиру с дырой в потолке.

― Что он помнит?

― Тебя, очевидно, но… все имеет мало смысла. Он взволнован и зол. По большей части потому, что мы не можем понять. Перед тем как пришли врачи, он продолжал писать «Расскажи ей. Расскажи Карли». Подчеркивал это и вырвал страницу из блокнота и засунул ее мне в руки.

Расскажи мне все. Расскажи мне, как будто я не знаю.  Вот что Нейт сказал Карли, когда он обрабатывал ее раны, проверял ее на предмет синяков, спрашивал, как много снотворных таблеток она выпила. Он отказался оставлять ее, хотел, чтобы Карли осталась у Кристины, потому что у нее была спальня с лофтом.

― Он помнит, что делал вчера?

― Он помнит, что был с тобой, что его избили.

Расскажет ли он Бек, если вспомнит, как снял крышку с вентиляции, чтобы заползти в потолок?

― Мой брат – падший герой, Карли, ― сообщила Бек, сейчас в ее тоне появилась жалость. ― Он был для всех хорошим парнем, пока та яхта не опрокинулась. Шкипером на этом судне, навигатором для этого судна, мужчиной со всеми ответами, когда у его товарищей возникала проблема. Практически все, кого он знал, спали у него на диване раз или другой. Затем все пошло к чертям. Семья его девушки обвинила его в том, что он притащил ее на яхту. Копы обвинили его в небрежности. Ему предъявили обвинение в непредумышленном убийстве до окончания хода расследования. Никто не хотел брать его на судно, и он не доверял себе, чтобы приближаться хоть к одному. Я знаю его, Карли, видела, через что он прошел, и, если ты была с ним, когда на него напали, его первые мысли будут о тебе. Или он причинил тебе боль, или должен был спасти тебя.