ПереКРЕСТок одиночества (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 21

Если дать фантазии еще чуть-чуть воли, то получится, что мой туалет поистине универсальная вещь. Я справляю в него нужду. Выбрасываю мусор. В него стекает вся вода с кельи – талая и питьевая. Туда же отправляются расчлененные трупы сидельцев. А теперь, как выяснилось, это еще и место для отправки писем.

Да уж… что ни день то открытие.

Отсюда еще один большой-большой и крайне интересный для меня вопрос – куда же отправляется все то, что проходит через решетку туалета? Падает на землю под колесами кельи? А там кто-то подбирает, сортирует, хоронит… или?

Пока узнать наверняка не могу. А гадать не стану. Подожду новой информации.

На ум пришел прочитанный давным-давно прекрасный и необычный роман «Опрокинутый мир» Кристофера Приста. Там по рельсам двигался целый город. И вокруг того города неясностей и туманностей было не меньше, чем у меня здесь.

«Крепись! Исправно трудись! Вздымайся все выше! Не касайся того рычага! Коль уж нельзя не коснуться – делай это реже, заклинаю тебя! Пожалей ЕГО! Не рази ЕГО! Не рази!».

А вот тут кое-что заметно. Во фразе: «Коль уж нельзя не коснуться – делай это реже, заклинаю тебя! Пожалей ЕГО!». Тут явная игра в поддавки. Они входят в мое положение, понимают, что я бесправный узник вынужденный делать то, что должен – ради выживания. И просят лишь иногда не трогать третий рычаг. Не разить молнией ЕГО.

Что ж…

Скатав записку, я убрал ее в жестянку. Проверил мешочек. Пахнуло медом и легкой гнильцой. Пища для лупроса. Лично для меня подарков полезных не передали. Обидно. Впрочем, мне досталось кое-что – метр крепкой нити и еще один пустотелый обрубок ветви. Чем не радость для неимущего сидельца? Есть чем занять руки, пока мозги переваривают полученные сведения.

Через полчаса у меня появилась ложка с чуть коротковатой деревянной ручкой. Использовал сломанную алюминиевую ложку, деревяшку и сантиметров сорок нити. Мой первый столовый прибор – не считая ножа. Смогу есть суп цивилизованным способом. И это действительно важно – в такой обстановке и ситуации как у меня легко опуститься и потерять человеческий облик. Я в животное превращаться не собираюсь. Провел ладонью по щеке и поморщился. Щетина. Смогу ли наточить нож так остро, чтобы побриться? Попробовать стоит.

Послание… письмо…

Я сделаю это прямо сейчас. Отправлю письмо в пластиковой бутылке. У меня есть маленькая – полулитровая. Ее не так жалко, хотя в моем скудном хозяйстве и она на вес золота.

На стол легла книга сказок. Оторвав десятинку листа – те что размещаются спереди и без текста – карандашом вывел два вопроса. По одному на каждой стороне.

«Что это за место? Ответьте подробно».

«Меня освободят? Ответьте подробно».

Приписки «ответьте подробно» сделал для того, чтобы не получить в ответ что-то вроде «Да» или «Нет». Мне нужна информация. Любая. Как можно больше. И к черту лаконизм.

Сложив записку несколько раз, положил ее в обрывок пакета, обмотал куском нитки. Бросил записку в пластиковую бутылку. Открыв мешочек с пахнущей медом пылью, скупо отсыпал этой гадости в бутылку. Завязал мешочек и убрал в угол стола. Взялся за склянку с жуком. Откупорив ее, быстро соединил горлышки емкостей. Все прошло как по маслу – жук подался вперед и шустро переполз в помещение побольше. Я туго закрутил пробку. Обулся. Слез со стола и прогулялся до туалета. Глянул последний раз на принявшегося за ужин жука, опустил бутылку между прутьев решетки и разжал пальцы. Бутылка канула в темноту. Тут я и замер пораженно – жук как по заказу начал светиться. И я увидел следующее – искра света ушла отвесно вниз, причем далеко, после чего ее «затянуло» за нижнюю часть решетки, и она исчезла из виду.

Чтоб меня…

Будто в нижний люк самолета что-то бросил.

Келья точно движется. И точно не по земле – до того, как бутылка исчезла из виду за краем решетки, она пролетела метров шесть. Может все десять. И не осветила вокруг себя ничего. Только темноту.

Упав на живот, я прижал голову к решетке, замер, прислушиваясь. Нет. Давно убедился, но никаких знакомых звуков не слышно – вроде шума колес по рельсам. Нет шуршания шин. Я слышу только потрескивание. Странное частое потрескивание – так трещит наэлектризованная шерстяная одежда.

Я вернулся к столу в крайней задумчивости. Загадок все больше. Но в моих руках скапливается все больше тоненьких ниточек. Если осторожно потянуть, то есть шанс узнать что-то новое.

И главный вопрос дня – буду ли я дергать третий рычаг впредь?

Мой ответ – да, буду.

Я понятия не имею кем является шлющий мне записки доброжелатель. И доброжелатель ли он вообще. Я не знаю кого он величает ОН. Не знаю какие цели преследует.

Зато я твердо знаю кое-что другое – пока я послушно дергаю за рычаги, мне регулярно посылают горячую пищу, у меня есть освещение, мне тепло. Смысл прислушиваться к таинственному незнакомцу и начинать что-то вроде мятежа? Нет уж. Пусть расскажет побольше о себе и о преследуемых им целях. Пока все выглядит так, что он нуждается во мне больше, чем я в нем. Что смешно – не дергай я за рычаги, не получил бы и обоих посланий. Стало быть, хоть он и призывает не трогать третий «разящий» рычаг, он сам напрямую зависит от моих… не знаю как назвать тех, кто заключил меня сейчас.

Пока размышлял, успел нарезать хлеб и поднять его на тряпичный полог. Съел пару подсохших ломтиков яблока. Кровяную колбасу отложил – съем позже. Не представляю как сохранить мясной продукт на долгий срок. Подвесить под потолком? Вряд ли это умная идея. Положить на лед? На какое-то время сработает, но лед тает, придется его регулярно менять. Не слишком ли много хлопот ради крохотного кусочка колбасы? Постояв секунду, я пожал плечами и засунул колбасу в рот. Съем. И всего делов. Чтобы не тратить время на глупое обдумывание.

Вытер стол от крошек. Расстелил тряпку. Поверх выложил разобранный телефон. Осмотрел каждую часть. Даже понюхал. Устройство просохло. Горелым не пахнет. Видимых следов повреждений нет – сколов или черных пятен, трещин на экране. Ну попробуем.

Собрав телефон, подавил желание перекреститься и вжал кнопку включений. Секунда. Другая… мигнув, экран ожил, высветил логотип производителя, начал загрузку. Бинго! Подпрыгнув, я выбросил кулак вверх. Заработал! Ура!

Смешно. Ведь мозгами понимал – раз мне оставили телефон, стало быть, толку от него нет. Не свяжусь я ни с кем. Не прокатит номер. Не получится набрать номер службы спасения и тоненьким голоском заверещать: «Дяденьки спасатели! Помогите! Меня в рабство изверги неизвестные взяли! Запеленгуйте мой сигнал! Прилетите! Заберите! Спасите!».

Не получится! Твердо в этом уверен! В душе был крохотный росток надежды, но я сознательно вырвал его. Не получится.

Через полминуты стало ясно, что телефон исправен. Послушно открывает все менюшки, запустил игрушку, открыл ежедневник и список звонков. Подождав еще немного, я убедился – сигнала нет. Из средства связи телефон превратился просто в игрушку. Повертев аппарат в руках, выключил его, замотал в тряпье, отнес в тайник.

Интервал в девяносто шесть минут уже миновал. Но свет не гас, поток тепла продолжал поступать. Значит интервал увеличился – с девяносто шести минут до ста девяноста двух. Отныне рычаг буду дергать раз в три часа и двадцать минут. Еще одни хорошие новости. Вернее – прекрасные новости. Как не крути, а спать урывками не дело. Телу и мозгу нужен полноценный отдых.

Что ж…

Пора снова браться за дело.

У меня есть два варианта.

Вернуться к очистке пола в тупике около кормильни.

Или же направиться в противоположную сторону и заняться лежащим во льду трупу.

И что же мне выбрать?

Тут и выбирать нечего. Вздохнув, я зашагал к ледяной стене. Одеваться не стал. Мне предстоит очень грязная работенка, не стоит пачкать единственную одежду.

Глава шестая.

Трупы и шахматы.