Сплюшка или Белоснежка для Ганнибала Лектора (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 7

— Вот же… — почти восхищённо протянул Норкин, взлохматив и без того стоявшие дыбом волосы. Похлопал по карманам рабочего комбинезона, уделанного в масле и прочих прелестях работы автомеханика по самое не могу. Вытащил из кармана пачку сигарет и довольно затянулся, искоса поглядывая на топтавшихся рядом парней. — Ну а вы чего, соколики? Опять вмятину на бампере замазать надо, чтоб не попало?

— Не, — тяжко вздохнув, Кирилл глянул на Даньку, стратегически отступившего ему за спину. И, качнувшись с носка на пятки и обратно, мрачно заявил. — Сергеич, вопрос жизни и смерти. Помоги, а?

— Даже так? — хозяин мастерской погрозил кулаком заинтересованно вытянувшей шею пигалице. Та обиженно фыркнула и, неожиданно, оглушительно чихнула, чуть не приложившись шлемом о приборную панель. И решила не дёргаться, от греха подальше, отодвинувшись назад. — Неужто аккумулятор сдох?

— Да не, тут всё… Куда серьёзнее, — снова вздохнув, Кир сунул руки в карманы толстовки и, глядя прямо в глаза нахмурившемуся мужчине, выдал. — Сергеич, нам это… Надо мопед по новой собрать. Весь. Полностью. Помоги, а?

С минуту мужчина молчал, медленно курил и переваривал озвученную просьбу. Потом кашлянул, глянул на девчонку, слишком уж старательно делающую вид, что ей это всё не интересно и, выкинув окурок, ухватил близнецов за уши, потянув за собой в мастерскую. Одновременно очень уж тихо и настойчиво интересуясь:

— Ну-ка, с этого места поподробнее, соколики. Что вы сделали с мопедом, почему его надо собрать заново… И в курсе ли ваша Великая и Ужасная? — почти скрывшись в гараже, он вновь выглянул на улицу и ткнул пальцем в девчонку. — А ты, Лерка, не расслабляйся. Щас оформлю этот дуэт и сброшу сообщение твоему родственнику. Пусть сам разбирается с твоей самостоятельностью!

— Не Серге-е-еич…

— Цыц, мелочь! Я всё сказал!

И на этой ноте товарищ Норкин Максим Сергеевич совершенно точно потерял интерес к настырной, вредной и очень уж шумной младшей сестре своего хорошего знакомого и старого приятеля. Зато резко заинтересовался приключениями незадачливых братцев Снегирёвых. Вляпавшихся в очередную историю сестре на горе, себе на радость.

Вот же ж… Дети! Кактусы жизни, чтоб их!

Приятно, когда после тяжёлого дня, разборок с классным руководителем, завучем и школьным психологом (обнять его и плакать!) дома тебя ждёт блаженная тишина, чистота и соблазнительная возможность не делать ровным счётом ни-чер-та. Вот только меня, с «чумоданами» полными еды-питья-порошка-зубной пасты и шампуня (пьют они его что ли?!) родные пенаты встретили всепоглощающим хаосом, шумом, гамом и…

Эверестом из грязной посуды, Монбланом не менее грязного белья и холодильником, чьим девственно чистые полки наводили на мысль о чуме и море. Отборных таких, любовно взращенных, ростом от метра тридцати пяти до метра восьмидесяти, исключительно мужского пола и просто невероятной, потрясающей в своей чудовищности прожорливости.

Ну, или, как вариант, где-то ошивается табор цыган, сметающий всё, что видит на своём пути. Не глядя на срок годности и общий, эстетический, так сказать, вид продукта, да. Потому что обычные люди столько жрать не могут, зуб даю!

— Оп, Натаха пришла… — в коридоре нарисовалось новое действующее лицо. В боевой раскраске аля тени для век на всё лицо, с павлиньим пером в волосах и в совершенно новой, абсолютно чистой белой футболке…

Уделанной какой-то подозрительно знакомой зеленью. Кажется, с приставкой «бриллиантовая».

— Народ, атас! Шериф в городе! — попытка смыться была обречена на провал. Бросив пакеты на пол, я ухватила мелкого за ухо, попутно выписав подзатыльник его брату-близнецу, выглянувшего на зычный вопль из кухни.

Где Эверест из посуды, дополненный огромной кружкой с чаем на самой вершине, грозил рухнуть в самый ближайший момент.

— Ай! Ай-я-я-яй! Ната-а-а-а!

— Терпи, Чингачгук Большой Змей, авось вождём будешь! — смерив обиженно насупившуюся парочку внимательным взглядом, сощурилась. — Ели?

— Ели, пили, пол за собой помыли, — скучающим, ленивым тоном отчитался ещё один обитатель этого цирка-шапито на выезде. Кир, один из старших близнецов, подпирал дверь в комнату плечом. Глянул на помалкивающих мелких и ехидно заметил. — Мыли, правда, колой с ментосом, но…

— Кирыч! — возмущённо взвыли мелкие, выданные с потрохами. И ткнули в старшего пальцем, заявив обвиняющим тоном. — Ты обеща-а-ал!

— Не помню. Значит, не было! — тут же открестился от всех своих клятв и обещаний Кир. И руками развёл, как бы показывая, что он-то тут ну совсем не причём, ага.

Мелкие громко засопели. Обменялись многообещающими взглядами и, подпрыгнув на месте, ринулись на старшего близнеца, оглашая квартиру воплями раненного бизона. Очень отдалённо и очень сомнительно похожими на боевой клич индейцев. О том, чтобы помочь мне с пакетами никто даже не вспомнил. Только Данька выглянул из ванной, прижимая к уху телефон, покраснел, смутился и тут же скрылся обратно, прибавив напор воды в душе.

Совесть? Не, не слышали!

Вздохнув, я наступила на задники кед, стягивая их. Кинула куртку на зеркало, собрала волосы в неряшливый хвост и с видом великомученика потащила пакеты на кухню. Привычно пнув в сторону корзину для белья и аккуратно обогнув само бельё. В который раз, с тоской подумав о том, что с девочками вести домашнее хозяйство было бы куда-а-а, как проще.

— Ле-е-екс! Тащи рогатку, тут тот кент с параллели нарисовался!

— Опа, а чё он такой смелый?! Кир, рябина есть? А если найду?

— Искалка ещё не выросла. И что за прикол труселями в окно светить? — Кир фыркнул и без перехода заорал. — Данька, харе утопленника изображать! Тригонометрия сама себя не решит, не беспокойся!

— Пшёл нафиг! — заорали в ответ из ванной, умудрившись перекрыть не только шум воды, но и диктора новостей. — Я всё уже решил!

— А дать списа-а-ать?!

— Списалка ещё не выросла!..

— Дурдом, — доверительно сообщила десятку яиц, аккуратно раскладывая их по отделению на дверце холодильника. После чего выглянула из убежища, гаркнув. — Шериф в городе! Добровольно сдайте всё огнестрельное оружие, предъявите на проверку дневники и тетради, и, может быть, при вашем хорошем поведении вы получите десерт…

В зале что-то грохнулось, с отчётливым треском и звоном разбитого стекла. Философски вздохнув, я вернулась к разбору покупок, добавив себе под нос:

— Ну или не получите… Содержание карательного органа власти требует постоянных финансовых вливаний. Мда, курица или индейка, вот в чём вопрос…

И да, девочки оказали бы неоценимую помощь при ведении домашнего хозяйства, ага. А ещё таскали бы шмотки, клянчили косметику и обеспечили бы мне непередаваемый опыт боевых действий, в попытке отбить их от стаи ухажёров. Про шкаф нескончаемых колготок и дисконт на массовую закупку средств интимной гигиены в ближайшей аптеке я скромно промолчу. Такие статьи расходов в нашем семейном бюджете, увы, не предусмотрены!

На то, чтобы поставить размораживаться куриное филе, вариться рис и переодеться мне хватило ровно десять минут. Пять из них пришлось потратить на яростную и кровопролитную борьбу за ванну с одним из старших близнецов. Данька расставаться со своим форпостом не хотел, отчаянно цепляясь за всё, что под руки попадётся. Но я была старше и опытнее. А ещё знала коварный приём «Дневник на проверку давай!», позволивший быстро очистить помещение и спокойно принять душ. Попутно морально готовясь к грядущему штурму гранита знаний и науки, легкомысленно называемого проверкой домашнего задания у школьников среднего и младшего звена.

Как будто мне университета было мало, с пресловутой педагогикой, угу!

Дальше вечер пошёл по накатанному, давно заведённому сценарию. Ожесточённая и едкая словесная битва с Киром и Данькой, они же Кирилл и Даниил Снегирёвы. Спор про задачку по тригонометрии решено было перевести в боевую ничью. Обратившиеся за помощью к всемогущему и всезнающему Гуглу братцы, в ответ на условия задания получили третий, совершенно новый вариант ответа и надолго зависли, пытаясь понять, как это вышло. А вот с нашими местными Алексом и Юстасом (Сашка и Юрка Снегирёвы соответственно), такой трюк не прокатил. Особенно, когда я имела «счастье» лицезреть исписанную красной пастой тетрадь по великому и могучему русскому языку.