Восстание Персеполиса - Кори Джеймс - Страница 30

- Кто сейчас тут главный?

- Я?..

Холден однажды встречался с ней по делам Транспортного Союза. Дафна Коль. Компетентный техник. Ей пришлось совершить инженерный тур по Тихо. Идеально подходит для небоевой командной работы на станции, такой как Медина. И то, что происходит сейчас, ей абсолютно не по зубам.

- Холден? - сказал Алекс. - Ты все еще здесь?

Холден развернул свой терминал, чтобы дежурной тоже было видно.

- Выкладывай, Алекс.

На экране его ручного терминала массивный корабль Лаконян проплывал сквозь кольцо. У него была форма толстой лепешки, не совсем круглая в поперечном сечении, и с множеством асимметричных выступов, выступающих со всех сторон. Больше похожих на органику, чем на конструкции.

Он остановился прямо в кольцевых воротах. И Тори Байрон, крейсер Транспортного Союза, которому было поручена защита Станции Медина, прыгнул к нему. Холден не мог увидеть или услышать, но он мог представить тот поток возгласов, команд и требований, который привел Байрона к нападению на корабль Лаконян. А потом, так быстро, что это было похоже на помеху на экране, Байрон превратился в быстро расширяющееся облако перегретого газа и металлических осколков. На повторе Бобби в этот момент закричала свое "огонь, огонь, огонь", и рельсовые пушки на станции-концентраторе раскрылись.

Изображение задрожало, а рельсовые пушки на нем были вырваны прочь из своих гнезд, отброшены, и летели, переворачиваясь и превращая в облако керамической шрапнели все на своем пути.

- Вот что ты почувствовал, - сказал Алекс. - Во второй раз, когда они выстрелили из этого оружия, каждый корабль в зоне встряхнуло, а половина электроники вышла из строя.

- Что, - спросил Холден, - это за херня?

Алекс не ответил. Но выражение его лица было таким же красноречивым, как пожатие плечами.

- Ладно, я так понимаю, Бобби отправила вас, ребята, скрываться в радарной тени станции, потому что я еще разговариваю с тобой, а ты не мертв.

- Точно, - сказал Алекс. - Она, похоже, довольно серьезно настроилась на то, чтобы не делать ничего, что могло бы разозлить эту штуку.

- Я посмотрю, что можно накопать здесь, и свяжусь.

- Понял, - сказал Алекс. - Конец связи.

- Это ... магнитное? - спросила Наоми, и ее тон стал одновременно авторитетным и изумленным. Оно есть, но я не могу поверить тому, что вижу. Она подплыла через центр командной станции к одной из консолей, и стала работать с ней. - Это похоже на невероятно сильное магнитное поле, сфокусированное в луч.

- Разве такое возможно? - устало и слабо возразила дежурная.

- Только если применять слово "возможно" к вещам, которые уже произошли, - сказала Наоми, не оборачиваясь чтобы взглянуть на нее.

- Получается, все что сделано из металла, уязвимо, - вмешался в разговор еще один техник.

- Дело не просто в металле, - ответил Холден, затем оттолкнулся, чтобы переплыть к станции Наоми и посмотреть на данные, которые она обрабатывала.

- Все, у чего есть магнитное поле, - добавила Наоми. - Обычно это слишком слабые силы, чтобы иметь значение. Но на уровнях, на которых бьет пучок, он может спагеттифицировать[17] атомы водорода. Все, чего он коснется, будет разорвано в клочья.

- И никаких способов защиты от чего-то подобного, - сказал Холден, затем пошатнулся. В условиях микрогравитации это не приносило такого удовлетворения, как просто рухнуть на стул.

- Вот почему трясло Медину, - добавила Наоми. - Луч только прошел рядом с нами. Маневровые двигатели должны все еще работать, чтобы удерживать нас.

- Холден, это Дрейпер, - сказал его терминал.

- Холден на связи.

- Похоже, большой ублюдок игнорирует нас пока мы тихие как мыши, и держим оружие отключенным.

- Это хороший знак, - сказал Холден. - Может, они не собираются всех убить. Просто пытаются показать, что уничтожат все, что считают угрозой.

- Точнее и не скажешь, - согласилась Бобби. - И будь осторожен, там есть второй корабль. Поменьше. И он направляется к Медине.

- Тактическая оценка?

- Судя по тому, как тщательно они повыдирали нашу защиту, - сказала Бобби, - я бы сказала, что это скорее всего тяжелый штурм, захват командного центра, реакторной, и захват полного контроля над станцией. Если у их пехоты такие же технологии, как у корабля, много времени не потребуется.

- Понял тебя. Я собираюсь попытаться свести здешние потери к минимуму. Подожди, пока я не выйду на связь. Держитесь.

- Совсем плохо? - cпросила Наоми, хотя ее тон говорил, что она знает ответ.

- Они сбросят абордажные команды по всей станции, чтобы захватить точки доступа, центры управления, энергию и жизнеобеспечение, - ответил Холден, скорее всем в комнате, чем Наоми. Он повернулся к Дафне Коль. - Я думаю, вам нужно, чтобы все здесь начали звонить. Вызывайте любой союз, любых планетарных представителей где бы они не прятались, но сообщите их сотрудникам безопасности и телохранителям, чтобы они не отсвечивали. Никакого видимого оружия. Скажите им, чтобы не пытались отбить границы. Это приведет к трупам, и возможно, только взбесит этот кадавр корабля.

- Да, сэр, - сказала она. - Вы принимаете командование?

- Нет, не принимаю. Но это правильное дело, и нам нужно сделать его прямо сейчас. Потому что мы должны. Пожалуйста.

По выражению ее лица сразу стало видно, как сильно она расстроилась. Она так надеялась, что придет кто-то с властью. Кто-то, кто знает, что делать. Он увидел в ее глазах и надежду, и разочарование сразу.

- А мы вообще собираемся сопротивляться? - спросила Коль.

Он указал на экраны. На пыль, которая была Тори Байроном и рельсовыми пушками. Коль отвела взгляд. И все же, он не смог заставить себя ответить «нет».

- Пока нет, - ответил Холден. Наоми уже собрала все личное оружие у техников командной палубы, в большой вещевой мешок. Пока нет.

Второй корабль, на взгляд Холдена, был размером с эсминец. Он не спеша опустился к станции Медина, уничтожил торпедные шахты и гнезда ОТО аккуратными и точными выстрелами рельсовой пушки, и выбросил дюжину десантных кораблей.

Пока это происходило, Коль делала как он предложил, передавая по кораблю приказ не сопротивляться. Выжить, чтобы сразиться в другой день. Она сделала последние звонки, мгновение поколебавшись, повернулась, плюнула на палубу и вызвала что-то похожее на интерфейс безопасности.

- Что ты делаешь?

- Зачищаю данные системы безопасности, - сказала она. - Нет данных переписи. Нет биометрических данных. Нет планов палуб. Нет записей. Остановить ублюдков мы не можем, ни и облегчать задачу им незачем.

- Fou bien, - сказала Наоми, одобряя. Холден гадал, смогут ли наступающие отследить того, кто принял это решение, и найти Коль, и очень надеялся, что не смогут.

Каждый десантный бот нес восемь десантников, - все в силовой броне с необычным дизайном, похожим на броню Бобби, но с более четко выраженным акцентом на суставах, и насыщенного синего цвета, что заставляло их казаться чем-то, вышедшим из моря. Десантники действовали методично и профессионально. Там, где двери открывались перед ними, они шли не причиняя ущерба. Сквозь запертые двери они пробивались с беспощадной эффективностью, вышибая дверные замки, и выталкивая плиту двери в одно, хорошо тренированное движение. Мимо безоружных гражданских, они проходили спокойно, не говоря ни слова, кроме короткого предупреждения не сопротивляться. Несколько раз они сталкивались с кем-то, который пытался геройствовать, или дать отпор, и тогда они убивали всех кто представлял угрозу, но не больше. То, что это не была открытая бойня, было единственным утешением.

Наблюдая за происходящим со своей позиции в командном центре, Холден обнаружил, что отдает должное уровню подготовки и дисциплины, который демонстрировали лаконианцы. Они не сомневались, они все контролировали, они подавляли любую агрессию немедленным смертельным ответом. Но не причиняли вреда мирным жителям. Они никого не задирали. Не показывали ничего похожего на браваду или издевательства. Даже когда они применяли насилие, за этим не было заметно никакого гнева. Как охотники за животными. Холден, Наоми и остальные, кто был в командном центре, делали все возможное, чтобы не допустить, чтобы население станции паниковало или глупо сопротивлялось, но это было почти не нужно. Ничто не успокаивало людей лучше, чем спокойствие оккупантов.