Шато д'Иф и другие повести (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук - Страница 38

«Таким образом, — говорил верховный комиссар, — сорок миллионов человек руководят... ну, скажем так, весьма многочисленными работниками. Именно поэтому ситуация чревата осложнениями». Комиссар рассмеялся, заметив выражение на лице Травека: «Вы подумываете о мятеже, о восстании? О рабах с окровавленными руками, поющих на улицах? Чепуха, такой возможности нет. Мы внедрили централизованную систему контроля, положительно и окончательно, делающую такое развитие событий невероятным в принципе, — комиссар облизал губы и вопросительно поднял брови, глядя на Травека. — Я говорю, разумеется, о методах промышленного производства. В них заключается наше основное достояние. Например, дайте мне несколько граммов железа, слюдяную пластинку и щепотку плутония в качестве катализатора, и я изготовлю аккумуляторную батарею, под воздействием воздуха непрерывно генерирующую ток силой в несколько тысяч ампер на протяжении многих лет.

Смотрите! — он приложил палец к углу стола. — Силиконовый пеноматериал. Легкий, как воздух и прочный, как твердое дерево. Наш кирпич — тот самый черный кирпич, из которого мы строим дома — долговечный, дешевый, превосходный теплоизолятор. Это просто-напросто шлак, переработанный в автоклавах на рудниках — мы можем производить двадцать миллионов штук в сутки.

Гравинигиляторы — мы продаем миллионы таких устройств, автоматические кондиционеры воздуха, охлаждающие помещения, излучая проникающие через стены нейтрино, и нагревающие их, поглощая нейтрино снаружи и преобразуя их энергию в тепло. Таковы тайны нашей жизни.

У нас нет сельского хозяйства, наши моря ядовиты, наша почва — влажный пепел. Так что, как видите, как только работника распределяют на завод и обучают промышленным методам Максуса, мы не можем позволить ему уйти».

Комиссар снова сел, глядя на Травека так, словно ожидал аплодисментов. Травек сказал: «Ваша осторожность вполне понятна».

Верховный комиссар отмахнулся беззаботным жестом: «Конечно, если на Максус прибывает такой человек, как вы, способный выкупить друга или родственника прежде, чем его распределят, мы всегда готовы оказать такое одолжение. Прежде всего, — комиссар откровенно рассмеялся, — чужеземец платит самую высокую цену на Бирже. Больше того, что обычно платят за полезного работника. И, в конце концов, нам не чужда человечность».

«Рад слышать, — сухо отозвался Травек. — Мой брат и моя младшая сестра были проданы прежде, чем я успел приехать. А регистратор на Бирже отказался от взятки — точнее, взял мои деньги, но отказался предоставить мне какие-либо сведения, когда заметил, что за ним наблюдают лорды».

«Очень сожалею!» — сказал верховный комиссар. Он указал кивком на Мардину: «А это, надо полагать, ваша другая сестра».

Травек промолчал.

«А ваша мать?»

«Умерла».

Комиссар поиграл пальцами в воздухе: «Примите мои соболезнования».

Травек встрепенулся: «Не могли бы вы узнать, где находятся мои брат и сестра? Я готов заплатить...»

Верховный комиссар покачал головой: «Прошу прощения, но это невозможно. Таким образом я создал бы опасный прецедент. Наш патриарх, при всей широте его взглядов... — поджав губы, комиссар хитро и язвительно подмигнул Травеку, — проявляет абсолютную неуступчивость в этом отношении. Он потребует отчета, и я понесу значительный ущерб».

«Почему же, в таком случае, вы хотели снова со мной встретиться?» — поинтересовался Травек.

«По поводу субъекта по имени Арман, — сказал верховный комиссар, полируя ногти рукавом. — Мои тайные агенты рассказывают о нем странные вещи».

«Неужели?» — Травек внимательно наклонился вперед.

«Он — необычный работорговец».

«Насколько мне известно, так оно и есть».

«Он — сын лорда с Максуса и рабыни с планеты Фелл. Как правило, такие дети становятся работниками, но в данном случае его отец привязался к ребенку, дал ему образование и содействовал его поступлению в вооруженные силы, — верховный комиссар неодобрительно покачал головой. — Результат такой щедрости оказался катастрофическим. Арман стал акробатом — гимнастом, выступавшим на потеху публике. Когда он устал от такого образа жизни, Арман основал религиозный культ, привлекавший пожилых женщин. Новая религия процветала — пока Армана не обвинили в том, что он душил кое-кого из поклонниц, чтобы заполучить их драгоценности».

При этих словах со стороны Мардины послышался короткий тихий звук. Верховный комиссар с любопытством покосился на нее и продолжал: «Как видите, у Армана разнообразные интересы. Из юного прожигателя жизни он превратился в бродягу-акробата в лиловых трико и, наконец, в убийцу старух.

Оставаться на Максусе для него стало слишком опасно. Ему приходилось бежать — иначе его приговорили бы к рабству. Арман сделал невозможное — он сбежал. Как вам это нравится?»

«Вы меня заинтересовали».

«Он воспользовался частной космической яхтой патриарха, — верховный комиссар бледно улыбнулся, будто вспоминая старую шутку. — Ее приказала предоставить Арману старшая супруга патриарха. Это была великолепная яхта — с ванными, вырезанными из цельной слоновой кости, с коврами из ангельсинского волокна, с каютами, украшенными складчатыми завесами из фиолетового шелка.

Естественно, патриарх был возмущен. И он возмутится еще больше, если узнáет, что Арман, защищенный пропуском посетителя, только что продал большую партию рабов. Патриарх пожелает выяснить, почему я не уготовил Арману надлежащее наказание за его преступления. Патриарх не забывает обид — у него память, как у мифического сухопутного левиафана».

Травек горько усмехнулся: «Почему бы не приказать одному из отважных лордов найти его и убить его? Лорду Спанглу, например — он ведет себя, как воплощение доблести».

Верховный комиссар снова покачал головой: «Владетели никогда не покидают Максус в одиночку — только на борту военного корабля. Одинокого человека могут схватить и подвергнуть пыткам, вымогая все наши секреты и не заплатив за них ни гроша. В лучшем случае такого владетеля просто прикончат, так как чужеземцы не испытывают к нам никакой симпатии. Все наши агенты — орты — или, точнее выражаясь, инопланетяне».

«И что же?»

«Таким образом, — сказал верховный комиссар, — сообщение о смерти Армана в высшей степени удовлетворило бы меня и патриарха. Возможность заполучить его живьем послужила бы поводом для праздничного банкета. Вы, конечно, понимаете, что я говорю вам об этом потому, что, надо полагать, вы сами намерены причинить Арману неудобства».

Травек встрепенулся: «Что вы предлагаете?»

«Вы упомянули о брате и о сестре?»

Травек нерешительно опустил глаза. Он страстно желал убить Армана. Но он не хотел становиться наемным убийцей, головорезом. Тем не менее — он мог освободить Ленни и Грэя! Травек сжал зубы — неужели он еще колебался? «Да. Я упомянул о брате и сестре», — ответил он.

«Когда будет подтверждена смерть Армана от вашей руки, их выдадут вам на поруки».

«Целыми и невредимыми? Моя сестра...»

«В целости и сохранности. Вашу сестру отдадут в услужение вдове».

«Я согласен на ваши условия».

Верховный комиссар кивнул: «А теперь поговорим о деньгах. Потребуются ли вам дополнительные средства — или содержимого кошелька лорда Эрулита будет достаточно?»

Травек прищурился, напрягся и уставился на комиссара, не в силах вымолвить ни слова.

«Вечный неудачник и бездельник был этот Эрулит, — заметил верховный комиссар. — Но вы не ответили на мой вопрос».

«Деньги мне всегда пригодятся», — сдерживая отвращение, отозвался Травек.

«Превосходно! Ваш ответ внушает уверенность. Возьмите! — верховный комиссар перебросил в руки Травека пакет. — Здесь тридцать тысяч силей. Ваш звездолет уже обслужили и заправили. Вы можете вылететь немедленно».

«Вылететь — куда?»

Верховный комиссар налил в бокал немного вязкой жидкости и предложил ее Травеку — тот отказался. Комиссар сам попробовал напиток, выпятил губы, причмокнул, щелкнул языком: «А! Не могу точно сказать. Но у нас есть способ выяснять такие вещи, и я вам открою этот секрет. Мы тщательно регистрируем все покупки, сделанные на Максусе командой космического корабля. Например, нам известно, что стюард Армана приобрел двухнедельный запас свежих фруктов. В высшей степени многозначительная информация — такого запаса не хватит для продолжительного полета.