Король северного ветра - Бочаров Анатолий Юрьевич - Страница 8

– Для своих лет ты умна, – Роальд плеснул себе бренди. – Мне стоило заметить это раньше. Умна, но все-таки не права. Как доносчик, ты мне ни к чему, да и не стал бы я поручать доносительство юной леди. Я хочу знать, почему ты вообще решила, будто мне нужен доносчик против моих господ?

– Ты не любишь Гайвена. Это даже дурак поймет.

– Не люблю. Но он мой король. Королей не нужно любить, им достаточно подчиняться. Я обязан ему должностью лорда-командующего, а за такое обычно платят верностью. И разве я в ссоре с Артуром?

– Ты с ним может и нет, а вот он с тобой – да. Артур гордец. Он так просто не забудет, что тебе отдали его место.

На эти слова граф Рейсворт ничего не ответил, лишь отхлебнул еще бренди. Какое-то время он молча разделывал поросенка, даже не пытаясь поддержать застольной беседы. Лейвис, против своего обыкновения, тоже молчал – видимо, не желал обращать на себя лишнего внимания при отце, и без того обращавшимся с ним строго. Айне сделалось совсем неуютно – даже вечера в компании Гайвена были не столь неудобными, как это застолье. Девушка, однако, постаралась ничем не выдать своих чувств. Она приступила к еде, временами поглядывая на родственников.

Наконец граф Рейсворт сказал:

– О твоей ссоре с братом сплетничает весь двор. Назови мне ее причины.

– В придворных сплетнях, значит, эти причины не упомянуты?

– В придворных сплетнях упомянуты не те причины, которым разумный человек станет верить. Например, – граф остановил на Айне внимательный взгляд, – рассказывают, будто ты надеялась на брак с Гледериком Карданом и на титул королевы, и убив узурпатора, Артур разрушил твои честолюбивые планы. Как дочь Драконьих Владык, ты была бы идеальной партией для Гледерика, и союз с тобой позволил бы ему добиться верности иберленской знати.

– Ничего глупее придумать не смогли? Я и Кардан? Кому вообще пришла в голову такая нелепица?

– Многим. Едва приехав во дворец, ты накричала на брата при солдатах и слугах – для подобной злости не могла не иметься причина. Затем оказалось, что Ретвальд не выказывает тебе никакого внимания и даже не проводит с тобой времени, хотя прежде о вашей грядущей помолвке не судачил только ленивый. Значит, решили люди, он холоден к тебе, и ты поняла, что тебе не видать отныне трона и что твой брат собственным мечом убил человека, который мог стать тебе куда лучшим женихом, нежели Гайвен. Я, впрочем, не верю подобному домыслу. Мы от природы горды – но не мелочны. Ты не стала бы вести себя так, будь дело только в личной обиде. Не так тебя воспитывал твой отец. Потрудись, пожалуйста, сообщить мне подлинную причину вашей размолвки. Я имею право ее знать, хотя бы как старший в семье.

«Старший по возрасту, не по титулу», хотела ответить Айна, но вовремя прикусила язык. Заданный дядей вопрос, однако, требовал ответа, а девушка так и не знала, что ей отвечать. Разумеется, у нее нашлось немало причин для ссоры с Артуром. Артур и прежде часто бывал зол и неучтив, Артур всячески третировал ее, наверно, весь последний год. Любому терпению, даже ангельскому, тут неизбежно настал бы конец. Артур дерзил ее наставникам, дерзил отцу, задирал Гайвена. Все это можно было списать на детские шалости – но не когда началась война и эти шалости стали оборачиваться кровью. Айну напугало, с какой легкостью ее брат убил и графа Гальса, прежде бывшего ему другом, и королевского глашатая в одной деревне под названием Эффин, повинного лишь в том, что привез новости о новом монархе. Айна спрашивала брата, зачем льется вся эта кровь – а тот отвечал ей, что все это делается им ради дома Ретвальдов и верности этому дому.

Ради верности дому Ретвальдов собственный отец незадолго перед тем оставил Айну в заложниках в темнице герцога Эрдера – и если бы не Александр Гальс, в той темнице Айна бы и сгинула. Она смотрела на Гайвена – и не знала, стоит ли он такой верности. Гледерика Кардана она никогда не встречала – но его знал Александр, и Александр за него умер.

– Мы просто поссорились, – сказала Айна наконец. – Так иногда бывает. Такие уж настали времена, дядя, что без ссор порой не обойтись.

– Откровенничать ты со мной не станешь, это я уже понял. Что ж, тогда я первым начну откровенничать с тобой. Такой жест ты, надеюсь, оценишь? – Граф покосился в сторону напряженно следившего за разговором сына, отставил рюмку на край стола и наконец сказал: – Ты мне нужна, Айна, потому что сейчас и правда такие времена, что не обойтись без ссор. Я задумал ссору с нашим государем. Я хочу верить, ты меня в этом поддержишь.

Здесь Айне пришлось приложить немалое усилие, чтоб отреагировать спокойно. Помогла ей память об отце. Лорд Раймонд, когда слышал внезапное известие, к которому не был готов, всегда сохранял невозмутимость. Постаралась ее сохранить и Айна – хотя и не была уверена, хорошо ли это у нее получилось. Девушка медленно поднесла к губам бокал, сделала глоток, неотрывно глядя на Рейсворта.

– Вы сами заметили, дядя, – собственный голос показался Айне чужим, – что за звание лорда-констебля полагается платить верностью. Какие после этого могут быть ссоры?

– Ты правильно сказала, я – лорд-констебль Иберлена. Я брат твоего отца. Я не всегда одобрял те глупости, что он делал, но я старался помочь ему в его делах. Я Айтверн. Наша семья тысячу лет хранила это королевство. И что ж я, буду теперь смотреть, как это королевство движется к краху? Ретвальд несносный мальчишка. За три месяца он уже настроил против себя знать. Только они видели короля, за которым готовы были идти в бой – и вот, этот король убит, а на его место приходит юнец, глядящий на них, словно на грязь, и готовый ограничивать их права. Зачем, спрашивают они, нести ярмо побежденных, когда можно попробовать рискнуть снова и одержать победу? Гледерик говорил на понятном им языке. Он был воином и храбрецом, он бился впереди строя, когда солдаты ворвались во дворец. Гайвен убил герцога Эрдера при помощи чар, и кто знает, против кого в следующий раз он эти чары применит? Лорды напуганы. Они считают, Гайвен призвал их в Тимлейн, чтоб уничтожить всех сразу магией, если они не будут ему верны. Им хочется нанести первый удар. И я понимаю их в этом. Когда я приехал на войну, я спросил Артура – кто этот щенок, ради чего мы деремся за семя недоноска Брайана? Он не семя Брайана, ответил твой брат, он семя короля Бердарета. Бердарет-Колдун, – граф Рейсворт чуть подался вперед, и теперь было видно, что он взбешен, – был меньшей из двух зол, из которых нашим предком пришлось выбирать, когда страна полыхала в огне. В смутные времена мы вынуждены оказались служить чужаку, но зачем служить чужакам теперь?

– Прекрасные слова, дядя. Уверена, герцог Эрдер говорил отцу нечто подобное, когда подбивал его на бунт. Объясните теперь, для чего вы говорите это мне.

– Объясню. Только и ты, Айна, объясни мне. Если Ретвальд не наследник иберленского трона, кто тогда наследник?

Здесь девушке пришлось вспомнить уроки, преподанные ей мэтром Гренхерном.

– Ближайшими родственниками и наследниками Карданов были герцоги Райгерн, однако их ветвь пресеклась за тридцать лет до вторжения в Иберлен тарагонцев. После этого преемственность переходила дому Айтвернов, ввиду большого количества родственных браков между нашей семьей и королевской ветвью. Когда пал король Эларт, многие предлагали отдать корону Радлеру Айтверну, но он отказался ее принимать и добился объявления регентом своего ближайшего друга, Камбера Эрдера. Таким образом получается, Серебряный Престол принадлежит Артуру, если полагать права Ретвальдов ничтожными. Странно тогда, лорд Роальд, что вы ведете свои изменнические речи со мной, а не с моим братом.

– Твой брат меня бы слушать не стал. С ним говорил и Гледерик до меня, и полагаю, говорил убедительнее. Он предпочел Ретвальда, и доказал это железом и кровью. Ты – другое дело. Я знаю, что вы в ссоре, и догадываюсь, почему. Мы смотрим на вещи одинаковым образом. Почему бы, в таком случае, нам не действовать сообща?