Страж (СИ) - Татар Анастасия - Страница 51

— Если ты сейчас же не уснешь, я снова задавлю твой поток, — шепчет в ухо мужчина. Мурашки по коже бегут целыми табунами, будто я в самую гущу муравейника угодила.

— А научишь меня это делать? — с надеждой спрашиваю, получая добро на то, чтобы устроиться еще удобнее. Это как пазл или тетрис: идеально когда все соприкасается прочно и по форме.

— Посмотрим… наверное, придется.

Все-таки тщусь провалиться в сон. Вся сосредотачиваюсь на окружающем меня тепле и приятном разливающемся внутри чувстве, от которого будто бы ток течет по телу. Почему раньше мне было проще это сделать?

Если подумать, Ризер ведь тоже создавал впечатление сильного, ответственного мужика, который уж точно может сдержать слово и защитить. И он тоже хорошенький, не смотря на то, что ему уже перевалило за сорок. Хорошо, что люди тут живут так же, как и на Земле, иначе привыкнуть было бы еще сложнее. Но на «дядю» я с самого начала реагировала как-то иначе. Да, он был завидным и свободным, но мне никогда не хотелось засыпать в его объятиях или просто наблюдать за его лицом. Он был просто крутым наставником и близким человеком, но не больше.

Выводы напрашиваются неутешительные. Навряд ли я влюбилась, но… есть такое коварное, пугающее и в то же время приятное чувство, что именно туда все движется. Потому что уже волнует тот факт, как к происходящему относится он, и очень страшно от мысли, что может совсем иначе.

Сон надвигался. Ну почему он не какой-то дракон из правящей семьи с глупыми религиозными убеждениями, что истинную почувствует сразу, с первого взгляда и по запаху? Пока на такое тяну больше я, чем он… кстати об этом, а чем пахну я?

— Чем-то приятно сладким… думаю… зефиром и кофе… — бормочет Ранзес, и тогда на меня со стыдом обрушивается понимание, что в бреду вопрос я произнесла вслух. О господи…

А ведь было бы так круто! Это же тогда сразу просто и понятно, что тебя ждет дальше. Мужик любит и, раз истинная, никогда не бросит, с другой быть не сможет, так что ты можешь спокойно себе влюбляться и отдавать сердце на сбережение.

Завтра воскресенье. Может, хоть раз нормально на выходных высплюсь?

17

Вкусный запах щекотал нюх, как будто врезаясь в мозг и заставляя его просыпаться. Пока я лениво открывала глаза, уже понимала, что является его источником: кофе. Ранзес сидел на кровати в полуметре от меня с ноутбуком и целой кружкой кофе, который пил неспеша и с крайне сосредоточенным видом. В комнате было светло и солнечно, и я заставила себя посмотреть на время. Полдень… здорово выспалась! И настроение на редкость хорошее.

— Доброе утро, — не отрываясь от экрана, поприветствовал меня куратор.

Как он вообще заметил, если я только глаза открыть успела? Да еще и будучи занятым, я так понимаю, как минимум взломом какой-то системы. Циферки, символы резали зеленым на фоне черного глаза, пугая меня скоростью пробега, а потом он что-то делал, выходя на информацию в виде фотографий. Для меня такое было настоящим китайским языком, или, хуже того, арабским. В любом случае, с программированием и айти в принципе я с детства на «вы». Думала, сбегу от них хоть в другой мир, а нет, и тут нагнало…

Проснуться в кровати с на редкость хорошим настроением, в хорошую погоду, рядом с хорошим мужиком и от запаха любимого напитка — мечта! Смачно зевнув, я потянулась за чужой кружкой, но та тут же от меня уплыла выше. Это жестоко! Я кофеиновый наркоман, мог бы хоть глоточек дать, раз разбудил этим!

— Имей совесть, — Ранзес улыбнулся, все так же держа кружку подальше от меня. — Твоя порция на тумбочке.

— Ты и мне принес? — счастливо спросила, откидывая подушку к изголовью и принимая сидячее положение. Жизнь, определенно, удалась!

— Насколько мне не изменяет память, ты любишь кофе.

— Я не люблю кофе. Я им живу!

Лучшая терапия плохого настроения и нарушенной психики — сон и объятия. Мне повезло получить все и сразу, не хватало только музыки, от которой за время моего пребывания в Йордане я катастрофически отвыкла. Что такое наушники и звук в голове я не забыла только благодаря Дамиру. Кстати о нем… нужно зайти и обо всем поговорить. Делать это, конечно, влом, но придется.

Сидя с кружкой сладкого капучино в руках, укутавшись в одеялко, я рассматривала свое отражение в зеркале шкафа. На голове воронье гнездо, потому что если их помыть и не расчесать, это уже не легкие волны, а «меня ударило 220». А в прочем… я даже симпатично выгляжу спросонья. Наверное, потому что хорошо выспалась и довольная.

— Что ты делаешь? — я бессовестно пододвинулась ближе к Ранзесу. Кажется, он недавно вылез из душа, пахнет чем-то мятным, но не одеколоном, волосы влажные. В солнечном свете его глаза со стороны казались еще более холодными, выделялись и почти сияли. Не видела его без щетины, но надеюсь, что и не увижу… так лучше…

К моему счастью, куратор не стал опасливо отползать от меня, а спокойно дал опереться на его плечо, пока я тщетно пыталась разобрать каракули на фотографии. Похоже на какой-то отчет или список, закорючки непонятные и, кажется, написаны в обратную от привычной сторону.

— Разбираю королевские отчеты, — не отвлекаясь, ввел он в курс дела. — Кто жив, кто умер, кого приняли на пост или уволили. Так же переписки под грифом «совершенно секретно» нашего горячо любимого ректора… могу тебя порадовать, он что-то не спешит вскрывать информацию о метке.

— Ты с ним говорил? — взволнованно уточняю, делая глоток и втихаря рассматривая его мышцы и вены на руках. Ну, прямо-таки мечта любой медсестры!

— Нет. Он может что-то заподозрить, так что… пока он не рыпается, и мы рыпаться не будем. Сколько еще раз мне повторять, что тебе не стоит волноваться об этом?

Ну, то, что с Эвансом он разберется при первой же возможности, сомнений почему-то не вызывает, но какой-то неопределенный страх все равно остается. Слепая вера штука опасная, но избавиться от неё сложно. Источник, как ни как, в чувствах.

— Ладно, ладно… я поняла… но один вопрос по-прежнему актуален… что он вообще забыл в комнате студенток? И какого сразу на меня набросился?

— Думаю, Ризер посвятил тебя в то, что в нашем мире магия воплощается не только в дарах, но и редких, заколдованных предметах… — тут я только кивнула, внимательно мотая на ус. — Это может быть украшение, оружие, реже — одежда, иногда попадаются двери и зеркала, если дело касается порталов. Но чаще всего это кристаллы, установленные на пересечении потоков определенной территории, которые отвечают за охрану. В академии такие кристаллы есть в каждом здании. Они посылают импульсы ответственному за них, оповещая, кто в какое помещение входит и выходит.

— Просто идеальное приспособление для слежки! — раздраженно умозаключила, вспоминая, куда и сколько раз на день хожу. — Неужели то, что я пробралась в комнату каких-то студенток вызывает больше возмущений, чем то, что прописалась у своего куратора?

На сосредоточенном лице мужчины скользнула улыбка.

— Все дело в личных убеждениях Эванса. Видимо, ему припекло тебя за что-то наказать.

— Глупо как-то… он же ректор. Мог и просто так наряд назначить, не парясь объяснениями.

— Наряд назначить мог, а вот вред тебе причинить без явной причины — нет. Если бы ты попыталась дать сдачи, тебя бы отправили на ночь в катакомбы.

— Но зачем?!

Совершенно не вижу смысла.

— Считай это небольшим экспериментом. Сама подумай: что станет с девочкой за двадцать четыре часа под землей, в окружении льда и при температуре минус сорок? А если она обладает необычной регенерацией, способной восстанавливать кости и мышцы за пару часов?

Отлично. Чудесно. То, чего больше всего хотелось избежать после знакомства с Эвансом, все равно меня чуть не нагнало. Я — существо, которое очень не любит холод и старается его избегать при любой возможности, исключая приступы чистого мазохизм вроде сидения возле ледяного окна.

— А если связать его клятвой так же, как Цэрлину и Дамира? — с сомнением предложила я, опираясь щекой на его теплое плечо. Мышцы, мышцы, мышцы… как будто выточены скульптором.