Погнутая сабля (ЛП) - Грэм Уинстон - Страница 6

Он поблагодарила соседку и вошла в дом. Вид из него открывался великолепный, но домик был небольшим. Всего четыре комнаты внизу и четыре наверху, но все крохотные. И совсем никакого палисадника, но у каждого дома имелся небольшой садик на заднем дворе и земляной туалет. В саду Каррингтонов находилась водокачка, снабжавшая водой семь домов, так что и на заднем дворе они не могли уединиться. Клоуэнс проводила время главным образом в доме, вспоминая наполовину позабытые навыки шитья, чтобы повесить на все окна ярко-оранжевые шторы с тесьмой.

Она не сомневалась, что соседи считают шторы вызывающе яркими, но Стивену они нравились, и это главное.

Он велел не ждать его к обеду, так что Клоуэнс разогрела себе пирог в маленькой каменной печке, еще теплой после приготовления завтрака, а потом сняла амазонку, сапоги и приступила к еде, разрезав пирог пополам и налив в него молока.

Она как раз закончила, когда увидела на мостовой молодого человека. Клоуэнс сразу почувствовала, что это и есть тот самый юноша, о котором упоминала мисс Карноу, и теперь поняла особое любопытство в ее глазах — подобные взгляды обычно вызывали у Клоуэнс неприятное ощущение. Дело в том, что молодой человек был почти что в обносках и с небольшой бородкой, что в те дни означало не осознанный выбор, а скорее отсутствие денег на цирюльника.

И точно — юноша остановился у их двери и постучал. Клоуэнс убрала остатки обеда, сунула ноги в туфли и открыла дверь.

Вероятно, ему было не больше двадцати — высокий, широкоплечий блондин с резкими чертами лица и ясными голубыми глазами. Он выглядел худым, но не тощим, но одежда на редкость потрепанная: выцветшая рубаха, когда-то, видимо, синего цвета, с прорехой на плече и одним рукавом, оторванным на четыре дюйма, приличная шерстяная куртка синего цвета, новее всего остального, грубые темно-синие штаны, залатанные парусиной и стянутые на лодыжках веревкой, и стертые до дыр парусиновые башмаки, откуда торчали голые ноги.

— Простите, — сказал он, — дома ли мистер Стивен Каррингтон?

Голос был хриплым, с акцентом западных графств, но речь правильной.

— Боюсь, что нет. Он должен скоро появиться.

Гость помолчал.

— А вы миссис Каррингтон, мэм?

— Да.

Он бросил взгляд вправо и влево, как будто ожидал увидеть хозяина дома.

— Это касается одного из его кораблей? — спросила Клоуэнс.

— Ну... в некотором роде, можно и так сказать... — Юноша погрыз большой палец и оглядел Клоуэнс. — Видите ли, я только что сошел на берег. Мы пришвартовались на заре. «Аннабель». Ее и отсюда видно, вон тот бриг.

— Да, я вижу.

— Из Ливерпуля. Хотя хозяин из Бристоля. Идем с грузом свечей, мыла, щеток, веревок и шпагата.

Клоэунс посмотрела ему за спину, вниз по склону холма. Мощеная улица круто спускалась прямо к гавани.

— Кажется, мой муж уже идет, — сказала она. — Я вижу его голову. — А потом добавила: — Говорите, из Бристоля? Вы были знакомы, когда он там жил?

Молодой человек вспыхнул и повернулся в том направлении, куда она указывала.

— В общем, да, мэм, можно и так сказать, хотя много лет не виделись. Видите ли, я его сын.

— Любимая, — начал Стивен, — я говорил, что мне нельзя было приходить к тебе, не покаявшись. Я очень старался сделать это до свадьбы, да и потом, но ты же сказала — пусть прошлое останется в прошлом, а я как трус всё так и оставил. Да, я трус. Теперь в этом нет сомнения. Но только представь, как я стремился к тебе. Однажды я уже тебя потерял, жил без тебя больше года. Я был разбит и не знал, что делать. Ведь если бы я сказал тебе перед свадьбой, что был женат, пусть давно, но был, то мог бы снова тебя потерять. Разве нет?

Они лежали в постели, на сквозняке от чуть приоткрытого окна мерцала пара свечей. Клоуэнс не отвечала. Ей было трудно справиться со своими чувствами, а передать их ему — совсем невозможно.

— Даже если бы ты меня не прогнала... Если бы ты великодушно меня простила, твои родители не простили бы. Твой отец меня как-то спрашивал, не имел ли я жён в каждом порту, и я его обманул. Он не принял бы моих оправданий, ни за что.

Помолчав минуту, она сказала:

— Значит, тебе пришлось обмануть и меня.

— Да, и я объяснил почему. Думаешь, если бы я признался тебе о Марион раньше, ты бы не поделилась с родителями? Ты ведь такая открытая и честная. По-настоящему честная. У тебя такая семья, и я всегда ею восхищался и жалел о том, что не вырос в такой же. Но не вырос. В тех местах, откуда я родом, жизнь была совсем другой.

Клоуэнс уставилась на низкий потолок.

— А после нашей свадьбы?

— Я был слишком счастлив. Именно так, слишком счастлив. И что сделано, то сделано, так я решил. Если я поступил неправильно, то этого уже не исправить. Рассказав тебе, я бы облегчил свою совесть, но какой ценой! Сделав тебя несчастной. Испортив нашу совместную жизнь. Устроив напряжение там, где его быть не должно. Вот я и решил не будить спящую собаку...

— До сегодняшнего дня.

— Да, любимая, до сегодняшнего дня.

Стивену хотелось до нее дотронуться, приласкать, пока она тихо лежала рядом, ее грудь едва уловимо поднималась и опускалась. Он знал ее тело, каждый дюйм, знал ее обнаженной и знал о своей способности приводить ее в экстаз. Но из-за этой новоприобретенной сдержанности Стивен не сделал попыток до нее дотронуться.

— Расскажи мне о Марион, — попросила Клоуэнс.

Он молчал, а потом глубоко вздохнул.

— Нам было по семнадцать. Она была дочерью кузнеца. Просто детское увлечение, легкомысленное, смех и шутки, как это бывает между детьми, но шутки кончились, когда я сделал ей ребенка. Ты знаешь о законах про незаконнорожденных?

— Немного.

— Если девушка забеременеет и обвинит молодого человека в отцовстве, а он на ней не женится, то его отправят в тюрьму. Многие хорошие люди сгнили в тюрьме из-за этого закона. А я уже однажды побывал в тюрьме, и мне этого хватило. И мы поженились. В следующем году родился Джейсон. Мы никогда толком не жили вместе. Ее отец взбеленился, что я лишил ее шансов найти приличного мужа. Она продолжала жить дома. И Джейсон с ней. Я навещал их время от времени, но после рождения ребенка на меня ополчилась и Марион, так что мы редко виделись. Потом я уехал и поступил на службу к сэру Эдварду Хоупу. Конечно, мне пришлось отправлять им деньги, так что самому никогда не хватало. А потом...

— Что потом?

— Когда Джейсону было лет десять, его мать подхватила оспу и умерла. Я покинул сэра Эдварда Хоупа и отправился в море. Я... больше ничего не выплачивал. Я не видел Джейсона с пятилетнего возраста, пока он не появился как... как...

— Как непрошеный гость?

— Сегодня. Боже, я был ошарашен! Поверить не мог, что это он. Пойми, милая, я поразился не меньше, чем ты. Пресвятая дева, да я просто опешил!

— Я оставила вас вдвоем, — сказала Клоуэнс. — Подумала, что для тебя так лучше. Так что не знаю, чего он хотел. Просто встретиться с тобой?

— Нет. Какой-то коз... Кто-то сказал ему, что я в Корнуолле и преуспеваю, и он решил этим воспользоваться. Каким-то образом. Он хочет получить работу. Он уже бывал в море, так что, если ты позволишь, я найму его на один из своих кораблей, немного продвину по службе, дам неплохое жалование. Я пока еще не знаю, насколько он хороший моряк. Ему всего восемнадцать... Знаю, знаю, он выглядит старше, это всё из-за бороды, но ему всего восемнадцать и многого он не ждет. Хотя бы зарабатывать будет получше...

— Если я позволю?

— Да, милая. Решать тебе. Ты можешь не захотеть, чтобы э-э-э... мой сын болтался поблизости. Вполне естественно с твоей стороны не желать его больше видеть. Так что скажи, что думаешь.

Клоуэнс поразмыслила.

— Разумеется, меня это совсем не радует, Стивен. Хотя, пожалуй, совсем по другим причинам. Но не думаю, что должна перекладывать мою печаль, мое разочарование на твоего сына. Ведь случившееся — не его вина.