Идеал (СИ) - Ордо Полина - Страница 24

Дина внимательно слушала эту импровизированную речь, косо наблюдая за реакцией Марка. Тот также молча сидел на стуле, сжимая кулаки.

— Я очень долго следил за тобой. Очень долго… А ты даже и не знал. Ведь так? Иначе ты бы придумал что-нибудь, предусмотрел… Сделал выводы. До сих пор не верю, что застал тебя врасплох.

Парень затушил сигарету о расписной край фарфорового блюдца и достал пистолет.

— Как тебе? Нравится?

Марк закрыл глаза и откинулся на спинку стула.

Дина всё ещё плакала, жадно наблюдая за происходящим. Ей казалось, что она здесь лишняя. Она не нужна для этого разговора.

— Ну чего ты молчишь? Не знаешь, что сказать? — парень визгливо выкрикнул и, сжимая в зубах еле тлевшую сигарету, размашистым шагом подошёл к Марку и ткнул пистолетом ему в лоб. — Не знаешь? Да? Что, забыл все слова? Или язык проглотил?

Дуло пистолета с гулким стуком билось о лоб Марка, заставляя того то и дело уворачиваться и вертеть головой. Он с таким хладнокровием слушал истерично вопящего парня, что Дина невольно позавидовала его выдержке.

Сейчас это был не тот милый, заботливый и ласковый мужчина. Нет, теперь он выглядел как хищник, замерший перед прыжком. Он будто наблюдал за своей жертвой, решая, в какой момент нанести решающий удар.

— Я хочу, чтобы ты сам всё рассказал. Сам… Чтобы она услышала, — парень с едкой ухмылкой посмотрел на Дину. Его глаза совсем не по-доброму блестели.

Оставив Марка в покое, он вдруг переключился на Дину. Медленно подошёл к ней и стянул с неё обрывок полотенца, служивший кляпом. Не дожидаясь каких-либо слов, Дина с наслаждением выплюнула мокрый насквозь кусок ткани и с наслаждением глубоко вдохнула. Двигая нижней челюстью, она всё не могла привыкнуть, что теперь может делать это.

Облизнувшись, Дина недоверчиво смотрела на Марка.

Пистолет вновь игриво коснулся её виска, заставив напряжённо выдохнуть. Морщась от слишком сильного запаха табака, девушка молча ждала того, что же будет дальше.

— Давай вместе его спросим? М? Ты же хочешь задать ему вопрос? — парень с силой ткнул её пистолетом, отчего девушка чуть не завалилась набок вместе со стулом. — Давай, спрашивай. Смелее…

— Марк… — Дина с трудом нарушила молчание, всё так же вглядываясь в лицо любимого мужчины. — Марк, что происходит? Скажи мне: ты знаешь, почему он это делает с нами?

В ответ она услышала ровным счётом ничего. Похоже, Марк не собирался участвовать в этом фарсе. Нет. Он совершенно отстранился от всего происходящего, лишь осторожно наблюдая за перемещением пистолета. Смотрел, как парень перекладывает его из руки в руку, как он касается лица Дины и ярко контрастирует с её белой кожей.

— Марк… Марк, пожалуйста, скажи! — Дина не выдержала и громко заревела. Глотая слёзы и шумно всхлипывая, она мотала головой и часто моргала. — Скажи мне! Скажи! Что здесь происходит? Что это за папка? Я нашла её сегодня… Что означают все эти фотографии? Что? Кто этот мерзавец? Почему он угрожает нам пистолетом? Марк!

Последняя фраза прозвучала рефреном. Истерично крича, Дина беспомощно билась, совершенно ничего не понимая.

— Как интересно… Я вот смотрел на вас и думал, как же идеально вы подходите друг другу. Просто… два совершенства. Наверное, вам это часто говорили. Да? Вы же попросту созданы друг для друга… Про него я много чего знаю, но вот ты. Готов дать руку на отсечение, что у тебя есть свой особо грязный секрет… — пистолет, наконец, перестал касаться её виска, и Дина выдохнула, поджав губы. — Я кое-что видел… Мне стало так интересно… Ну так что, может, поделишься этим с нами?

Дина закрыла глаза.

Нет. Об этом она не скажет никому. Даже под страхом смерти.

Особенно Марку.

…Переродиться и стать человеком без прошлого -

лучше и быть не может.

«В поисках Аляски», Джон Грин

Иногда человек теряет способность чувствовать. Наверное, это напоминает оглушение. В один миг он становится чёрствым, бездушным, будто пеленой накрыли. И никто не знает, сколько человек будет таким. Сможет ли он вернуться к нормальному состоянию? Улыбаться. Плакать.

Сопереживать.

Дину накрыло такой пеленой спустя полтора года семейной жизни. А если быть точнее — семейного ада. Сначала у неё помутилось в голове, а потом и в душе. Резко всё стало неинтересно. И бессмысленно.

Каждодневные побои, унижения и издевательства. Всё слилось в сплошную чёрную полосу, беспросветную и бесконечную.

Сначала это её пугало, а потом просто перестало волновать.

Ей стало всё равно. Всё равно, что с ней будет.

Ренат это понял. Теперь его удары стали болезненнее, сильнее и беспощаднее. Он перестал получать от неё то, что ему было нужно. Не было страха, не было слёз, не было мольбы. Ренат видел в её глазах только пустую отрешённость и безысходность.

Она молча сносила всё, не жалуясь и не пытаясь бороться. Просто плыла по течению, поддаваясь бурным, холодным волнам под названием «жизнь».

Может, так бы и продолжалось до бесконечности, если бы однажды Ренат не нащупал её слабое место. Ту точку, на которую можно было беспрепятственно давить и получать желаемое.

Ей стало всё равно на себя, на свою судьбу. Но если бы был ребёнок…

Чудовищная по своей сути мысль.

Ренату он был совершенно не нужен. Нет. Но это был бы идеальный инструмент для манипулирования. Ради ребёнка Дина бы сделала всё… Она бы переживала за него, стала бы прежней.

Дина думала, что она живёт в аду.

Но ад начался тогда, когда Ренат приступил к выполнению своего плана. Если до этого он просто давал волю кулакам и был совершенно холоден в постели, то сейчас начал буквально изводить Дину.

Он требовал любви и полной самоотдачи, а натыкался на взгляд, полный ненависти и боли. От этого Ренат просто начал звереть. Дина уже привыкла, что её тело постоянно было окрашено пятнами всеми оттенками синего и зелёного: синяки, фингалы, кровоподтёки, вывихнутые руки и множество других травм. Но сексуальное насилие…

Дина просто страдала от него в полном одиночестве, не терзаясь мыслями и идеями, которыми мучилась любая бы другая девушка или женщина. Можно ли говорить о сексуальном насилии, если всё это касается мужа и жёны? Как понять, что насилие или нет? Как провести ту разграничительную линию? Насколько это доказуемо и наказуемо? Если бы хоть одна из этих мыслей пришла в голову Дину, то ответы бы потрясли её не меньше.

Даже его родители заметили что-то неладное. Они стали задавать множество неудобных вопросов. И это неудивительно: Дине стало всё сложнее скрывать следы буйства Рената. Можно спрятать синяки на теле, следы укусов, ссадины и порезы. Но как спрятать сломанный нос или разбитую губу? Как можно уберечь от любопытных глаз лицо, когда оно напоминает один большой синяк?

Неизбежность того, что она действительно может снова забеременеть от Рената — вот что её пугало до смерти.

И тогда Дина решила сбежать.

Это оказалось даже слишком просто: паспорт она вытащила, когда Ренат спал. Просто открыла первый попавшийся шкаф, чуток порылась и нашла.

Той ночью ей просто везло.

Взяла деньги из кошелька и обе пары ключей. Оделась и ушла. Закрыла дверь. Осторожно вышла во двор и, воровато оглядываясь, подошла к ближайшему мусорному баку и остервенело выкинула ключи.

Не зная, что делать, просто шла вперёд.

Пустые ночные улицы. Жаркий летний воздух постепенно холодел. Но несмотря на это Дина дышала с трудом, она задыхалась. То и дело переходя на бег, она оглядывалась по сторонам, вглядывалась в окружающие её тени и искала затравленным взглядом Рената.

Не находя его, она успокаивалась и шла медленнее. Улицы города стали незнакомыми. Теперь дома казались ей страшными и зловещими в неверном, слабом свете фонарей. Что если где-то здесь её подстерегает опасность? Она поддалась какому-то мимолётному желанию и теперь находилась в смертельной опасности.