Зверь (СИ) - Верт Александр - Страница 10

Глухой удар кулака о череп повис во внезапной тишине зала.

Мгновение назад толпа что-то кричала, а тут вдруг стихла, наблюдая второй удар в ту же точку.

Что-то надломилось, и животное, не успев осознать, что произошло, просто осело.

Второй удар занял слишком много времени, если людей стоит убивать одним ударом, то львов и подавно.

Здоровый враг бросился на него снова, атакуя со спины, норовя вцепиться в плечо. Принцу не хватило бы времени, чтобы перестроиться, потому он спешно присел, опускаясь на одно колено.

Второй лев рычал слишком близко.

Клыки клацнули у самого уха, а лапы ударили спину. Всем своим весом лев навалился на воина, запуская когти в тело.

Стиснув зубы, и не позволяя взведенным до предела инстинктам утихнуть, Эеншард вцепился зверю в гриву, со всей силы прижимая его морду к своему плечу, а потом дернулся вперед, спешно перехватывая зверя за загривок. Он чуть не вскрикнул, когда львиные когти вспороли его спину, но не позволил себе медлить и перекинул льва через себя, отодрав от себя действительно бешенное животное.

Лев отлетел и рухнул, зацепив своего ленивого товарища.

Эеншард же чуть не рухнув следом, оттолкнулся от песчаного пола и вскочил на ноги, тяжело дыша.

Два льва, и он один. Звери, быстро оправившись, оба двинулись в бой. Даже сытый среагировал на запах крови.

− Беги! – крикнул кто-то взволнованно в темноте.

И Эеншард побежал, только не от львов, а им навстречу, уклоняясь чуть в сторону, огибая сытого льва, не успевшего среагировать на странное поведение жертвы. Принц скользнул по песку, тормозя и ловя зверя за гриву, и тут же запрыгнул на его спину, стараясь не думать о втором, успевшем развернуться.

Зверь под ним дернулся, встрепенулся, попытался сбросить воина. Эеншард опустил правую руку вниз, огибая по шее морду зверя и цепляясь пальцами в челюсть, другой же рукой он крепко сжал гриву на противоположной стороне и, напрягая все мышцы от плеч до самой поясницы, с громким хрустом свернул зверю шею, но тут же был сбит последним, самым опасным львом.

Зверь ударил Эеншарда в грудь двумя лапами и тут же вжал в песок, собираясь вцепиться зубами куда угодно, но принц машинально подставил пасти правое предплечье. В бою эта часть руки обычно защищали наручи, а сейчас клыки вошли в обнаженную руку.

С глухим стоном, Эеншард вцепился в гриву льва свободной рукой, чтобы зверь не дернулся с куском добычи в зубах.

На долю секунды они застыли, глядя друг другу в глаза. Лев попытался дернуться, но Эеншард только сильнее потянул его на себя и резко ударил коленом в живот.

Лев тут же ответил, ударив человека когтистой лапой по правому боку.

Эеншард понимал, что проиграл. Ситуация была во всем против него, но что-то мешало сдаться. При полном отсутствии плана, с пустой головой, он зарычал в лицо льва, резко притянул его к себе, пиная обеими ногами в живот, и вцепился зубами в щеку льва и тут же отрывая клок мяса от злобной львиной морды.

Животное дернулось, машинально разжимая пасть. Эеншард тут же освободил руку, и, недолго думая, ударил льва двумя кулаками в оба виска.

Крик человека, подобный звериному рычанию смешался с последним вздохом зверя.

Львиная туша рухнула на Эеншарда, придавив его всем весом. Впрочем, третий принц не был миниатюрным мальчиком, и даже такая туша не могла его раздавить.

Теперь он снова начал слышать голоса людей. С большим трудом победитель сделал вдох, а потом стянул с себя зверя. Череп несчастного треснул и искривился, но человеку было все равно.

Он должен был встать на ноги, а те не слушались. Когти оставили раны на груди. Глубокая рана на правом боку сочилась кровью так, что красная струйка, стекая по ноге, падала в песок.

Только гнев не утих, жар в груди становился только сильнее, потому он рывком встал.

Крик толпы оказался ликованием.

Арена содрогнулась и начала подниматься. Эеншард окинул взглядом людей и тут же повернулся в сторону отца.

Дешар улыбался довольно, это был редкий и дурной знак. Обычно после его улыбки случалось что-то действительно страшное, что-то страшнее побоев. Именно с этой улыбкой он дал Шардару кнут и велел ударить родную мать.

Однако, вздохнув, Эеншард приклонил колено, как только пол снова замер.

− Бог оправдал тебя, сын мой, − заговорил Дешар.

Это обращение сильно ударило по сознанию, никогда прежде король не называл Эеншарда сыном, а теперь словно старался показать всем, что именно его отпрыск смог пройти испытание Бога.

Это было противно, но это был конец игры.

Король встал, давая понять, что представление окончено.

7

Ленкара никому не могла объяснить, что ее тревожит, кроме, разве что, Снежного бога. Потому она сидела в храме у самых ног божественной фигуры. Не поднимая глаз, она касалась каменой статуи, отмечая голубоватые проблески, волной возникающие от каждого ее касания.

Она знала, что Бог услышит ее. Бог всегда слышал, но что он мог сделать теперь? Умолять Снежного Бога защитить человека на другом конце света, там, где жар солнца обжигает кожу? Ей казалось это глупым. Ей было совестно и откровенно стыдно за своего отца, так неблагодарно отплатившего спасителю своей дочери.

Принцесса несколько раз просила отца вернуть ей письмо, пока король не признался, что уже отправил его и теперь надеется, что клятва крови погубит наглеца. У Ленкары же все содрогнулась в груди. Она не знала всех тонкостей Эштарских традиций, но была знакома с клятвой крови, присягой на верность королю, после которой любое неповиновение могло стать причиной смерти. Ей казалось, что Дешар Завоеватель не мог дать свое благословение на их союз. Да и какой мог быть союз между Авелонской принцессой и Эштарским воином?

Ленкара гнала прочь все мысли, но все равно отправила в Эштар гонца с письмом. Ей хотелось предупредить своего спасителя и попросить прощения. Гонец не вернулся. Новостей не было, хотя Фрет уже пал, ей оставалось только сидеть у ног Снежного Бога и надеяться на чудо.

− Ваше Высочество, − обратился к ней внезапно мужской голос.

Девушка вздрогнула и обернулась. В зале, на почтительном расстоянии застыл ее жених, Кэрол Леклот, в белоснежном форме адмирала, поверх которой был наброшен плащ с меховым воротником.

Ленкара поднялась, поспешно придавая своему встревоженно-взволнованному состоянию пристойный вид.

− Милорд, что заставило вас прийти сюда? − спросила она мягко.

− Я уезжаю, позвольте мне поговорить с вами прежде, чем я вернусь домой.

Ленкара, удивленно посмотрела на мужчину, приближаясь.

− Домой? Разве вы сможете вернуться к назначенной помолвке?

− Нет, Ваше Высочество, потому я и пришел поговорить с вами.

Ленкара сделала еще шаг, и мужчина несмело коснулся ее руки.

− Вы плакали? − спросил он очень тихо.

Лека испуганно выхватила руку и коснулась своего лица. На ее щеках были мокрые борозды слез. Она даже не заметила, как заплакала на пике отчаяния, а теперь сгорала от стыда.

− Простите, я не должен был задавать подобных вопросов. Держите.

Мужчина протянул ей платок, пахнувший цветочными духами. Свежий запах Ленкаре понравился и она спешно вытерла лицо и мокрые ресницы, а потом все же взглянула на мужчину, машинально прижимая к груди кружевной платок. Она не знала, что говорить и как теперь вести себя.

Кэрол же, заметив замешательство принцессы, заговорил сам:

− Позвольте мне объясниться, владычица Ленкара.

Она кивнула, и мужчина снова взял ее за руку, уверенней прежнего, и приблизился. Теперь он был слишком близко и пристально смотрел женщине в глаза, не позволяя тем самым ускользнуть.

− Я понимаю, вы переживаете, − заговорил он. − Быть может, я совсем не тот супруг, о котором вы мечтали, но я клянусь быть добрым мужем.

Он говорил, а она понимала, что он весь пах этими цветочными духами, и приятный запах тут же показался ей противным. Этот аромат подошел бы Вивьен, но никак не адмиралу.