Зверь (СИ) - Верт Александр - Страница 32

Третий принц не стал замечать подобного пренебрежения, а просто шагнул к двери.

− Уходя, не забудь поклониться своему Господину, − напомнил Эймар с явным удовольствием.

Эеншард обернулся, нахмурился, но только смотрел брату в глаза.

− Что ты смотришь на меня? Говорят, даже шакалы не кусают руку, дающую им кость.

Насмешка в его глазах была столь очевидна, что это раздражало. Эеншард смотрел на брата, но не сдвинулся с места, и уж тем более не спешил кланяться.

− Что ж, значит, урок послушания мы отложим на потом, − проговорил тихо Эймар. – А теперь убирайся, и не забудь забрать свои железяки, и учти, если они поцарапали мне пол, я пришлю к тебе слугу за компенсацией.

Он вновь хмыкнул и вышел первым, через тайный ход, явно не опасаясь оставить брата в кабинете.

Эеншард даже не подумал о том, что мог бы найти в столе наследника. Ничего не чувствуя, он забрал оружие и вышел, не понимая, выиграл он или окончательно проиграл.

16

Эеншарду сложно было привыкнуть к собственному безделью. Осознание, что ему никуда не надо, ложилось грузом на плечи. Хмурый и подавленный, он стоял на балконе и смотрел на арену. Там десятилетние мальчишки отрабатывали приемы. Среди них был и Крант. Отставной командир смотрел именно на брата. Тому не хватало ни силы, ни ловкости. Он не был плох, но и хорош не был. Ему явно были чужды эти занятия. Глядя на младшего, Эеншард догадывался, что мысленно тот был далек от происходящего.

Банальная отработка навыков – это, конечно, скучно, но в этот момент важно внимание. Эеншард знал это по себе. Тело лениво, и нуждается в контроле разума. Стоит отвлечься лишь на миг, и стойка уже не та, рука не в том положении, замах не под тем углом. Когда он был маленьким, очень быстро научился следить за каждой жилкой в своем теле. Тогда оно не ошибалось и запоминало движение правильно. Потом воспроизводило его самостоятельно без всякого контроля. Тогда можно было думать о противнике, о его возможных ходах, приемах, запоминать шаги, финты и комбинации, чтобы потом узнать, что твоя рука способна отразить удар быстрее, чем ты подумаешь о том, что его стоит отразить.

− Недурно, − говорил Шардар после такой же тренировки незадолго до инициации.

− Недурно? – переспросил удивленный Эеншард. – Я думал… хорошо.

Старший брат рассмеялся и положил руку ему на плечо.

− Хорошо, это, правда, но лучше думай, что неплохо, чтобы было еще лучше. Ты все равно проиграл бы сейчас Эймару.

− Ему 16! Конечно, я бы ему проиграл, − возмутился Эеншард, - Дай мне десять лет опыта и я…

− Через десять лет у Эймара тоже будет на целых десять лет больше опыта, брат, − строго напомнил Шарадар.

− Ничего, в битве за трон, я…

Шардар резко зажал брату рот.

− Да что с тобой не так? – спросил он тихо. – Вроде умный, но…

Он отпустил Эеншарда и отступил.

− Я не должен был этого говорить, − начал Шардар, нервно потирая спинку носа. – Не пытайся сравнивать себя с Эймаром. – Отец не просто так дает ему лучших наставников, а значит, он свое решение принял.

− А я что теперь делать должен? – буркнул недовольно Эеншард.

− Как всегда махать тренировочным мечом днем и читать книги ночью, − с улыбкой ответил Шардар. – С остальным разберемся потом.

− Когда потом? – едва слышно спросил Эеншард у раскаленного жарой воздуха.

Ответа, разумеется, не было.

Решив, что вечером непременно надо поговорить с Крантом, третий принц спустился вниз.

− Передай моему брату, что я жду его у себя после захода солнца, − сообщил он подростку-помощнику наставника.

− Да… Господин.

Парнишка явно перепугался, не зная, как стоит обратиться к третьему принцу, что был в явной немилости короля. По дворцу уже ходил слух, что Эеншард мертв, но он живой и здоровый спокойно покидал тренировочную башню.

Близость к южному крылу заставила его все же свернуть в покои младших братьев. Эрта там не должно было быть в это время – у него были занятия, а вот маленького Дершу принц рассчитывал застать. Его Эеншард еще ни разу не видел, просто знал о его существовании. Решив, что сейчас самое время познакомиться, он зашел в большую детскую. Тут росли Эймар и Шадиф в раннем детстве, затем эту комнату занимали Артас и Эраст, после них Эрт и Крант. У Дерши пары не было, и вряд ли она появится, уж слишком стар их отец.

В большой светлой комнате Дерша, маленький щекастый мальчишка, был совсем один. Он сидел на мягком ковре в середине комнаты, средь разбросанных игрушек, и грыз задумчиво деревянную фигурку льва.

Эеншард невольно сглотнул. Они с Шардаром занимали другую комнату, много меньше и проще. У них не было горы игрушек, но их не бросали вот так одних в пустой комнате, или Эеншард просто не помнил подобного.

Решив чуть позже выяснить, кто должен присматривать за малышом сейчас, он подошел к мальчишке, сел напротив и спросил:

− Ты и есть Дерша Клен Дерва?

− Его Высосество, восьмой плинц, − поправил его мальчик, поднимая палец вверх, явно копируя кого-то их взрослых. – А ты кто?

− Эеншард Клен Дерва, третий принц Эштара, − спокойно представился Эеншард, склонив голову. – Только знаешь, ты ведь уже не восьмой, а шестой.

Мальчик нахмурился.

− Я постоянно путаюсь в этих цифилах.

− Цифрах.

− Шесть – это же больфе восьми?

− Меньше.

Дерша надул губы и вновь укусил льва за голову. Ему еще не было четырех, он был немного неуклюж и явно ленив, что казалось Эеншарду странным. На его веку принцев заваливали заданиями с трехлетнего возраста. В это время он занимался решением разных головоломок, учил буквы и цифры. Впрочем, что-то Дерша тоже учил, но его явно не лупили по заднице до синяков.

− Не надо это есть, − сказал Эеншард, забирая у мальчика льва.

− Вспомнил! – воскликнул ребенок. – Ты плинц-шакал!

Эеншард растерянно моргнул, понимая, что его явно не хотели оскорбить, а ляпнули глупость, но ведь кто-то эту глупость озвучил в этих покоях.

− С чего ты так решил?

− Так говорил Эласт.

− Эраст? – удивился Эеншард.

Он поверил бы, скажи нечто подобное Шадиф, Эймар, сам отец или, на худой конец, горе-наставник этого мальца, но убитый в этих стенах Эраст никогда не мог сказать о нем ничего подобного.

− Ты ничего не путаешь?

− Что путать? Эласт был хороший. Я люблю Эласта. Жалко, что его убила война.

− Жалко, − прошептал эхом Эеншард, не желая рассказывать ребенку кто, как и где убил их брата. – Давай лучше поиграем.

Эеншард оглядел все, что валялось на ковре и замер. Ему стало дурно, от вида старой деревянной башенки. Эту фигурку они, будучи маленькими, использовали как обозначение крепости, когда подросли, нашли ей иной применение. Дно этой башенки вынималось словно пробка, тогда в башню можно было спрятать тайное послание. Они с Шардаром порою писали друг другу записки. Если башня была пуста, резные борозды башни совпадали, одной линией переходя с бока башни на дно, если же в башне пряталась записка, линии не совпадали.

Они не совпадали прямо сейчас! Похолодевшей рукой Эеншард взял башенку в руку. Она легко уместилась в его большую ладонь. Осмотрев ее, Эеншард в очередной раз убедился, что дно действительно смещено, а маленький ребенок никак не мог этого сделать.

Артас когда-то пытался и в пять, и в шесть, и даже в семь лет достать дно. Ему это не удавалось, лишь в восемь лет он смог это сделать, а значит или кто-то зло шутил, или это было просто совпадение.

Недолго думая, Эеншард вскрыл башню, и ему стало совсем дурно. Внутри лежала записка.

Быстро достав ее, он развернул лист, сложенный во много раз.

Это не было далеким письмом из прошлого. На бумаге ровные буквы говорили, что писал Артас, писал неспешно и вдумчиво:

«Если ты читаешь это письмо, то меня, скорее всего, уже нет в живых. Не знаю, почему тебя все еще нет, но очень надеюсь, что Эймар не отправил за тобой убийц, и твое тело не лежит в какой-нибудь яме. Я уверен, что ты вернешься и обязательно догадаешься, где я мог оставить тебе послание.