Зверь (СИ) - Верт Александр - Страница 51

Мальчик беззвучно рухнул на пол, закрывая разбитую губу рукой.

− Я приказал вам не выходить из комнаты! – крикнул Эймар. – Что не ясного в этом приказе?

Мальчик не ответил. Он только сел на пол и замер, не поднимая головы.

− Почему Эрнан на арене?

− Ему не интересно со мной тренироваться, − пробормотал мальчик. – Он говорит, что я маленький и глупый.

− Ты маленький еще, а вот он глупый, − прошипел сквозь зубы Эймар. – Никуда не выходить и никого не впускать! – рявкнул он и снова вышел, спеша за старшим пятнадцатилетним сыном, явно не понимающим, в каком опасности он находится.

Эеншард, зайдя в учебную комнату, потребовал к себе Эмартана. Наставник, разумеется, не посмел возражать и отпустил принца.

− Он не вернется, − предупредил Эеншард и вышел вместе с братом.

− Что это значит? – спросил Эрт растерянно.

− Чуть позже узнаешь, − ответил Эеншард.

Только в своем кабинете, закрыв на ключ дверь, он ответил на вопрос младшего брата:

− Ты уезжаешь на фронт.

− Что? – удивленно и даже немного испуганно ответил Эрт. – Ты же говорил, что я так себе вояка.

− Говорил, − согласился Эеншард, открывая верхний ящик стола и извлекая оттуда два послания. – Только там ты будешь в безопасности.

Он протянул брату одно из писем.

− Вот это письмо для моего наставника. Мэдре уже стар, чтобы воевать, но он важная фигура в штабе и очень опытный боец. Будешь при нем. настоящей битвы ты, скорее всего, не увидишь, но он многому тебя научит, так что эта поездка не станет бесполезной. Доберешься до крепости в Шварде, это всего три часа верхом, а оттуда с новобранцами отправишься в Кампр. Вот это, − он отдал второе письмо, − для командира в Шварде, ясно?

− Ты считаешь, что я здесь не выживу? – испуганно спросил Эрт.

− Ты все равно не можешь бороться за трон, тебе нет двадцати, но я не понимаю, по какой логике здесь убивают, поэтому прошу тебя – уезжай.

Эрт только кивнул. Только теперь ему стало по-настоящему страшно, словно до этого момента он не понимал, что смерть других могла быть предвестником его собственной.

Шадиф зашел в одну из комнат своего гарема. Женщина в черном, сидевшая там, не взглянула на него. Она держала в руках медальон погибшего сына и молчала.

На вид ей было не больше двадцати. Темные волосы и смуглая кожа выдавали в ней эштарку, но в раскосых каре-зеленых глазах было что-то иноземное. Пару дней назад она была прекрасна, а теперь черты ее лица заострились, под глазами возникли темные круги, в глазах красные прожилки. Сутулясь, она словно приросла к тахте, на которой сидела.

− Асвен, − тихо прошептал мужчина, опустившись рядом с ней на колени, − посмотри на меня.

− Уйди, − ответила женщина, не глядя на него.

− Ты не можешь меня прогнать, − дрожащим голосом прошептал Шадиф.

− Могу. Это ты во всем виноват. Я просила тебя, умоляла уехать отсюда, но ты меня не слушал.

− Я не могу уехать! – закричал Шадиф, вцепившись женщине в платье. – Слышишь меня? Я ничего не могу! Я ничего не решаю! Ас, посмотри на меня!

Женщина только отвернулась, а Шадиф зарычал, схватил ее лицо двумя руками и повернул к себе. Женщина закрыла глаза, и с ее темных ресниц сорвались слезы. Руки Шадифа дрожали, но он не отпустил ее, надрывно требуя:

− Посмотри на меня, пожалуйста, Ас!

− Уйди, − простонала женщина, − просто оставь меня.

Шадиф выдохнул. Руки его ослабли. Он отстранился, странно глядя на женщину совершенно опустевшими глазами.

− Ты моя женщина и не можешь так говорить, − пробормотал он глухо.

Асвен не ответила и даже не открыла глаза.

− Я приказываю тебе, − прошептал Шадиф, не сводя с нее глаза. – Ты должна посмотреть на меня.

Женщина открыла на миг глаза, но тут же закрыла руками лицо, роняя медальон. По ее пальцам текли слезы. Она старалась не шуметь, но тихо всхлипывала.

− Уйди, пожалуйста, ты не в себе.

− Хочешь сказать, что я безумен? – глухо спрашивал принц.

− Уйди, Шад! Уйди! – закричала женщина. – Я не могу ни видеть, ни слышать тебя! Уйди, умоляю!

Шадиф встал. Невольно пошатнувшись, он замер на миг, сделал шаг в сторону и вдруг обернулся, улыбаясь.

− Не можешь видеть меня? – спросил он тихим зловещим шепотом. – Слышать, меня не можешь, да? Я виноват, говоришь, что ж… хорошо.

Он вновь приблизился к ней. Ласково коснулся черных волос, запустил в них пальцы. Мягкие черные локоны скользили по его руке, и ему это нравилось. Он вспоминал, как любил эту женщину, как она отвечала ему взаимностью.

− Ты любишь меня, Ас? – спросил он очень тихо, все еще улыбаясь.

Женщина не ответила, только тихо жалобно всхлипнула.

− Ты меня любишь, − ответил вместо нее Шадиф. – Ты будешь со мной до конца, и никто тебя не убьет.

Он рассмеялся, женщина испуганно попыталась дернуться, но мужская рука крепко сжала ей горло. Хрипя и задыхаясь, Асвен попыталась вырваться, но Шадиф, улыбаясь, не замечал ее ударов. Его пальцы все крепче сжимали ей горло, а губы нежно прикасались к ее губам, жадно хватавшим воздух. Он целовал мертвую Асвен, уверенный, что именно так никто ее не заберет.

Как только стемнело, Эеншард убедился, что Эмартан покинул дворец, а сам направился в Бизоний рог. За ним следили и делали это так грубо, что Эеншард не мог этого не заметить, потому и направился в трактир. Выпив рому, он поймал первую попавшуюся женщину и, нашептав ей пару слов, поднялся с ней наверх, заплатил и вышел через окно.

На улице он быстро осмотрелся, скользнул на крышу соседнего низенького домика, представлявшего собой кожевенную лавку, он буквально перекатился по крыше на другую улицу, скользнул в темный переулок, осмотрелся, постучал в окно одного из домов, повернул за угол и зашел в дом.

Было темно. Он сразу замер у двери.

− Кто во всем виноват? – спросила Улия в темноте.

− Буря, − ответил Эеншард.

Блеснул одинокий огонек. Загорелась свеча.

− Доброй ночи, - сказала Улия, державшая ее в руках.

− Как Ленкара? – тут же спросил Эеншард.

− Все хорошо.

− А старик?

− Он… как обычно. Ты заглянул к Дерб?

− Нет, − признался принц. – Я не был в гареме.

− Зря, заставит тебя эта женщина плакать, − прошептала Улия и шагнула  по лестнице вниз. – Мы ждали тебя раньше.

− Так получилось, − коротко ответил Эеншард, спускаясь за ней в подземную часть здания.

Это не было подвалом, скорее это походило на подземное убежище. Каменные стены создавали большой зал, освещенный множеством огней. Из этого зала, кроме входа, было еще два прохода в две разные комнаты, но все обитатели этого странного дома сейчас сидели в большом зале.

На улице было жарко, а здесь прохладно, потому Ленкара поверх легкого платья набросила шаль, прикрывая ей плечи и живот. В руках она держала книгу. До появления принца женщина читала ее старику, сидевшему на соседнем кресле, а теперь, закрыв ее, с тревогой смотрела на Эеншарда.

Он кивнул ей и подошел к мужчине. Седовласый старик с трудом открыл морщинистые веки.

− Доброй ночи, Мэлиган, − проговорил Эеншард.

Старик только кивнул, устало выдыхая.

Обе его кисти были давно отрублены, только он скрывал это, пряча обрубки своих рук под покрывалом, наброшенном на его сломанные старые ноги. Мэлиган был наставником Шардара и, по совместительству, его родным дедом. После смерти принца его обвинили во многом: в обмане, благодаря которому он попал ко двору, в неправильном воспитании королевского сына и даже в измене. Только Дешар счел, что смерть - слишком простое наказание, потому ему отрубил руки, сломали ноги и выкинули из дворца. Сначала о нем заботился Мэдре по просьбе Эеншарда, а затем и сам принц стал беречь в этом человеке жизнь, просто потому, что именно его мудрые советы устами Шардара спасали долгие годы жизнь третьему принцу.

Мэлиган давно перестал отвечать, а в последнее время и вовсе откровенно угасал, потому принц не ждал от него особой реакции, а просто обратился к Ленкаре.