Лики Богов (СИ) - Роси Тара - Страница 2

Кольчуги мелодично позвякивали, клинки вторили им свистом, дружинники обращали османцев в бегство и вселяли в их сердца ужас. Ненавистные тархтары, эти непобедимые русы или как их ещё называли славяне, занимали огромную территорию, забрали себе все самые плодородные земли, побережья рек и морей, никто не мог противостоять им, как бы не старались. Ещё год назад они помогли Византии оттеснить войско Османского бейлика*, ослабив его и сделав лёгкой добычей для персов*. Немалой силы стоило османам отбить натиск соседа и сохранить территориальную целостность. Теперь, затаившие зло тюрки*, прознав о затянувшейся войне русов с Аримией*, выступили на Малую Тархтарию*, в надежде взять под свой контроль богатый город Крым*. Совсем некстати император Аримии сдался и подписал мирный договор с Князем Древней Тархтарии* - Истиславом Родимовичем. Одна часть его дружины осталась на границе, вторая была отправлена в распоряжение Великого Князя всех земель Тарха* и Тары*. Владыка — Заремир Святославович — выслал войско на подмогу в Крым. Дружинники пробивались к своим братьям по крови славянской и освобождали окрестные деревни. Эта ночь была свидетельницей очередной вылазки умелых подопечных прозорливого воеводы Демира Акимовича, которого многие называли Вещим.

Кареглазый воин кулаком сбил противника с ног, описал мечом круг, отбив атаку неприятеля и, вернув клинок обратно, рассёк его тело от плеча до пояса.

— Не уж толь все? — раздался откуда-то сверху девичий голос.

— Все, слезай, — кивнул он.

Ветвь скрипнула и изящная фигурка приземлилась на землю, тонкие пальцы отбросили светло-русую косу за спину и накинули лук через плечо, огненные глаза равнодушно окинули поляну, усеянную трупами, и уставились на парня. Воин спрятал меч в ножны и принялся озираться по сторонам.

— Волот с Умилой не вернулись ещё? — спросил он.

— Не видела их пока, — вздохнула лучница.

Цокот копыт пробежал по земле лёгкой вибрацией, заставив дружинников обернуться. Всадники спешились — высоченный воин, почти два метра ростом и без малого метр в плечах, направился к друзьям, за ним следовала стройная девушка, которая едва доходила ему до подбородка, её грациозная походка приковывала к себе взгляды окружающих, а голубые глаза блестели озорством.

— Сами справились, стало быть, — ухмыльнулся витязь.

— Сомневался? — ответил кареглазый, изогнув бровь.

— Переживал, — поправила девушка и, внимательно посмотрев на собеседника, заботливо провела рукой по перепачканной кровью щеке воина. — Ранен ты, Зорька?

— Нет, Умилушка, то не моя кровь, — заверил Зорька, успев коснуться губами нежной кожи её запястья.

Умила смущённо одёрнула кисть и посмотрела на подругу:

— Настрелялась, Радмила?

— Вдоволь, — скривилась она.

— Стройся! — раздался властный голос.

Все спешно выстроились и обратили свои взоры на широкоплечего воина лет сорока семи. Его густые усы уходили в бороду, синие глаза окидывали воинов, на шлеме танцевали отблески Луны, крепкие руки сжимали резную рукоять меча, а русые волосы волнами спадали на могучую спину.

— Все целы? Никто не ранен? — спросил воевода.

— В порядке все, батый*, — отвечали дружинники.

— Заночуем в той деревне, — чеканил он, — пошли.

Воины двинулись вперёд, девушки сели на коней и ринулись к деревне, кареглазый витязь навалился на друга и ухмыльнулся:

— Ну, что, могучий Бер*, напугал османцев?

— Ну, мы их с сестрой сначала погоняли, — улыбнулся парень, сняв шлем с головы и собрав прямые русые волосы в конских хвост, — напугали прилично, разделили и перерезали... Как обычно.

— Мда, любите вы это, — смеялся Зорька.

— Ты разговаривал с ней, Баровит? — шепнул Бер.

Друг заметно помрачнел, вздохнул и буркнул нехотя:

— Говорил, а толку?

— Снова отказала? — догадался парень.

— Скажи, мне, Волот, чего твоей сестре надобно? — спросил воин, — Ведь просто разворачивает меня, дескать, не пойду за тебя, а почему не говорит.

— Сам не понимаю, — пожал плечами витязь. — Я же вижу, как она рвётся к тебе, а почему замуж не хочет, не знаю. Ты не сдавайся, токмо.

— Ну-ну, — горько ухмыльнулся Баровит, — доконает она меня, видят Боги. Умила, как пламя — красивая и завораживающая, а коснёшься, опалит и не заметит... Непокорна и строптива, тем и хороша.

— Ой, ну куда она денется, сдастся крепость твоя, терпения наберись токмо, — заверил Волот, похлопав Зорьку по плечу.

Друг улыбнулся ему, деревенька была уже близко, слышались глухие стуки в двери и девичьи голоса.

Бурное море выбрасывало на берег свои хрустальные бусы, Дивия рассыпала бисер звёзд над вязью полей, синеглазая Мара ходила меж павших воинов и уносила души по тропам птичьих стай в край дремлющих ветров, погружая их в вечное забвение. Тишина, покой и небо, дожидающееся всполохов тонких красных игл инея рассвета.

_______________________________________________________________________________________________

Великая Тархтария* - земля Тарха и Тары — империя, огромная страна в Азии, охватывающая территории Западной и Восточной Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии, нынешних Монголии, Китая, большей части Индии и др. стран, части Северной Америки, современных Аляски и Калифорнии.

Древняя Тархтария* - автономный округ Великой Тархтарии, простирающийся до Студёного (Северного Ледовитого) океана.

Тарх (Даждьбог)* - бог солнечного света, тепла, плодородия и податель блага людям. Прародитель славян.

Тара* - сестра Тарха - богиня-покровительница живой природы.

Персы* - жители Персии - древний народ, который населял территорию современного Ирана.

Тюрки* - прародители современных турков, узбеков, казахов и прочих азиатов.

Аримия* - Китай.

Малая Тархтария* - автономный округ Великой Тархтарии на берегу реки Танаис (Дон).

Крым* - город Малой Тархтарии

Батый* - Батя, отец.

Бер* - медведь.

Лазурное безмятежное небо пасло стада белоснежных овец-облаков, золотые струны Солнца кутались в их густую шерсть, щекотя нежную кожу. Дивно пели птицы, заполняя округу своим мелодичным нектаром, где-то вдали бежала речушка, раскидывая свои кудрявые волосы по сухому лику берегов. Сочная трава обняла могучую спину воина, ударив в нос своим горьким соком. Холодные озёра его глаз любовались красотой этого мира, а сердце бешено колотилось в груди, предвкушая долгожданную встречу. Она никогда не испытывала терпения витязя, и вскоре он увидел белую лебедь. Её широкие крылья подхватывал ветер, аккуратно опуская птицу. Она нарисовала круги в голубой толще, стала снижаться и чем ниже опускалась дива, тем темнее становились её перья. Чёрная лебедь ударилась о землю и обратилась в высокую стройную женщину. Грациозная гостья направилась к ожидающему её мужчине, окутывая его клубящимся дымом своих пепельно-голубых глаз. Золотистые прямые волосы струились по спине, подобно нежному щёлку, белые руки спешили заключить воина в объятия. Воевода с огромным желанием принял их, сжав девичье тело в своих широких ладонях.

— Скучал по мне, свет очей моих? — улыбнулась дива, поцеловав его губы.

— Не успев прожить день, я уже спешу к тебе, душа моя, — шептал он, покрывая лебединую шею поцелуями, — такая мука жить без тебя, Аделюшка.

— Демир, — лепетала златовласая, — мой могучий воин, сила твоего духа огромна, ты нужен нашим детям… и не только им.

— Я знаю, — кивнул воевода, проведя рукой по гладким волосам жены, — но с каждым летом я всё больше жду, когда же ты придёшь за мной.

— Я всегда рядом, — шепнула Аделя, целуя огрубевшие от меча ладони мужа, — тем более я никогда не смогу перейти в Славь*, мы не будем вместе, моё солнце.

— Я останусь с тобой в Нави*, — решительно заявил Демир, — откажусь от перерождения, Мара услышит меня. Я буду служить ей вечно, лишь бы быть с тобой, неважно где.