Дикий пес - Лисина Александра - Страница 23

— Нет. Стрегон?

Тот неожиданно отвел глаза.

— У меня много имен. — Белка упруго поднялась, хлопнув недоумевающего воина по плечу. Да с такой силой, что тот болезненно охнул. — И много личин, которые я ношу в зависимости от случая. Одну, кстати, вы уже видели, вторую, я надеюсь, никогда не увидите, третью я вам и сам не открою, про четвертую знают только родичи, а пятая… Стрегон, ты озвучишь или мне имеет смысл заново представиться?

— Не нужно, — покачал головой полуэльф. — Только одно существо в Новых землях могло бы сделать то, что удалось сегодня тебе. Только ему подчинились бы малые кордоны, за которыми можно чувствовать себя в безопасности. Ему могли бы доверить охрану и заботу о той могиле… старый друг… боюсь, мой дальний предок действительно был тебе другом… ты ведь долго живешь? И давно наблюдаешь за Серыми пределами? Называешь подгорных магов друзьями, запросто общаешься с хранителями знаний. Тебя хорошо знают и уважают в Золотом лесу. Ты отлично изучил эти места… они ведь твой родной дом, правда? Ты даже знаешь, как выглядят и подают голос хмеры, которых тут уже пять веков никто не встречал. Ты не эльф, не гном, не человек… пожалуй, прав был Фарг: с тобой не сравнится никто, даже перворожденные… Верно, Ходок?

Белка хищно оскалилась и согласно наклонила голову.

Теперь, когда главное наконец оказалось озвучено и стало понятным многое из того, что вызывало вопросы, побратимам было над чем поломать головы. Они снова и снова косились на спокойно взирающего на них мальчишку, пытаясь представить, сколько лет, вернее, веков он ходит по этим местам, не боясь ни зверей, ни людей, ни нелюдей. Неизменно молодой, полный сил, невероятно выносливый, живучий и… одинокий. Непонятное существо, помнящее времена, когда Серые пределы считались самым опасным местом на Лиаре. Видевшее живых Стражей. Помнящее те дни, когда здесь безраздельно властвовали хмеры, а им уверенно противостояли знаменитые воины прошлого, легендарные бойцы, носящие заслуженное звание непобедимых… Дикие псы, одним из которых Белик тоже когда-то был.

— Бел… — судорожно вздохнул Брон, поняв, что это действительно правда.

Гончая холодно посмотрела на смятенных мужчин.

— Фарг сказал вам правду: Ходок может выглядеть по-разному. И его действительно невозможно узнать, если он того не хочет. Фарг — мой старый друг. Его род пошел от одного проворного Сторожа, с которым я был когда-то дружен и детей которого на протяжении многих столетий стараюсь не упускать из виду. Он не солгал вам, когда говорил: даже зная о том, что я в городе, никто не может быть уверен, где именно и в каком виде меня можно отыскать. А если и слукавил, то лишь потому, что действительно верен братству и на самом деле не хотел, чтобы я убивал вас из-за заказа.

Терг неловко отвел взгляд.

— Он сказал, что знает только проводника…

— Тоже верно. Потому что Белик и Ходок — совершенно разные люди, которые сменяют один другого, когда это нужно. Не думайте, что это блажь или признак безумия. Просто так проще. Особенно когда жизнь заставляет тебя быть то диким зверем, то сопливым недорослем, то вожаком… так легче не сойти с ума от бесконечно сменяющейся череды десятилетий, которые порой мелькают слишком быстро. Однако речь сейчас не обо мне, а о вас. И о том, что произошло сегодня из-за вашей безалаберности.

Наемники мрачно переглянулись.

— Глупцы, — все так же холодно уронила Белка. — Наивные, неразумные, самоуверенные мальчишки… Из-за вас мне пришлось ломать свои планы и делать то, чего я делать совершенно не собирался. Я целую неделю потратил, чтобы вы осознали, насколько хорошо мне известны здешние места, повадки зверей и все остальное. Я показал вам вещи, которые мог бы не показывать. Дал увидеть свою силу, позволил прикоснуться к истории. Я вывел бы вас по безопасному маршруту — спокойно и без всякого шума. Я специально обошел основное логово по дуге. Оставил вас там, где без разрешения самки ни одна тварь не посмела бы к вам прикоснуться при условии, что вы не заденете нитей. Я убрал эти самые нити с вашего пути и ушел за самцом, чтобы он привел меня к ней, потому что после ее смерти ни один из детенышей бы не выжил… Я все продумал и рассчитал, учел даже то, что кто-то из младших мог не стерпеть и подкрасться ближе. Я нашел вожака этой стаи, ранил, заставил нестись сломя голову… отыскал самку и намеревался одним ударом избавить межлесье от этих тварей, а вы…

Белка с тихим шипением обернулась к эльфам:

— Тиль, куда ты полез, а? Тебе что, жить надоело?!

Тирриниэль следом за Тергом виновато отвел взор.

— Ты же знал, что меня просто так не убить и даже не ранить… Все знал вот уже пять веков… Ну что ж ты до сих пор мне не доверяешь?

— Прости, Бел, — тихо отозвался эльф.

— Что, если бы я не успел? Каким местом ты думал, когда бросился меня спасать от того, что мне в принципе навредить не может?

Перворожденные сконфуженно переглянулись.

— Я что, первый день в пределах живу? — продолжила она, явно начиная злиться. — Не умею отличить простого паука от гигантского? Следы разучился читать? Ослаб? Поглупел? Позабыл, чему меня научили Гончие? Может, считаешь, я зря столько лет был их вожаком? Тиль?

Владыка Тирриниэль тяжело вздохнул:

— Нет, Бел.

— Я просил вас только об одном: никуда не уходить. Это что, было так сложно?

— Ты ничего не объяснил…

— Проклятье! Я потратил бы два часа на то, чтобы вы поняли и прониклись! От вас только и требовалось, что не задеть нити! Остальное я бы сделал сам! Брад ведь не зря просил заглянуть меня в этот сектор! И не зря та, первая паутина, была слишком слаба! Ее мог сплести только неразумный подросток, еще не избавившийся от уз матери! А значит, и мать должна была быть где-то рядом! Я разве об этом вам не сказал? Тиль! Разве ты мог подумать, что я оставлю такую тварь на свободе? При том, что всего за пару месяцев она наводнила бы межлесье своими детками! Или забыл, почему я так упорно слежу за кордоном?

— Нет, Бел, я помню, — неслышно обронил темный эльф.

— Так какого же рожна… — Она сжала кулаки. — Какого рожна ты позволил этим неразумным соплякам нарываться и нарушать то, что велел сделать я? Не просто не остановил, а еще и сам вперед вылез!

Владыка странно на нее посмотрел:

— Я не хочу тебя потерять, Бел.

— Ты что, забыл, какие руны на мне горят, а? Почему я свободно пользуюсь кордонами и беспрепятственно прохожу даже к Лабиринту? Может, тебе напомнить, что меня даже аконит с трудом берет?

Наемники ошеломленно моргнули.

— Я не хочу тебя потерять, — твердо повторил Тирриниэль. — Меня не поняли бы мой род, мой дом и мой сын. Меня не поняли бы твои дети. Я не простил бы себя сам, если бы с тобой… тем более по моей вине, что-нибудь случилось.

Гончая опасно прищурилась:

— Я не ребенок, Тиль. И вполне могу о себе позаботиться.

— Это ничего не меняет.

— Неужели дело в Таррэне? Боишься, что он не простит? Может, за перстень его переживаешь? — Ее голос опустился до змеиного шипения. — Думаешь, не уберегу?

Белка сжала кулаки, подобралась, словно была готова в любой момент прыгнуть. И смотрела на эльфа так пристально, остро, но вместе с тем так жутко, что у братьев невольно мороз пробежал по коже.

Однако Тирриниэль выдержал этот страшный взгляд.

— Нет, Бел. Просто ты — часть моей семьи. Ты то, что дорого мне не меньше, чем Таррэну. То, ради чего мой сын отказался возвращаться из Серых пределов. Единственное существо, ради которого он живет. Поэтому я сделал то, что посчитал нужным, и сделал бы это снова. Прости, но я уже жил по-другому. Уже умирал, и не раз. Однако я все равно согласен с сыном: иногда стоит идти даже на такие жертвы.

Белка долгое мгновение изучала застывшее лицо эльфа, а потом резко отвернулась.

— Сегодня в этом не было необходимости.

— Может быть. Но эту чашу я уже испил до дна и больше не допущу повторения. Ни с сыном, ни с внуками, ни с тобой. Особенно с тобой.