Бессонница (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна - Страница 27

Впервые за нашу встречу на лице Орловой появились эмоции. "Клиент скорее жив, чем мертв", - невесело поздравил я себя.

- Черт! Если он такой важный, зачем, скажи на милость, ты приехала?

- Я... – Жанна еще больше свела плечи.

- Ты!

Карие глаза напротив вспыхнули. По радужкам словно огонек прошелся, лизнул рыжим отблеском расширившиеся зрачки и тут же пропал. Какое-то дежавю. Будто снова очутился в кухне на даче. Только-только она обожглась глинтвейном, и сейчас я буду ее целовать.

Ход мыслей мне совсем не нравился. "Серебряков, в кои-то веки ты можешь забыть о том, что у тебя в штанах, и вспомнить, зачем сюда явился?" – вопрос оказался непраздным.

- Так, ладно, - я устало провел ладонью по лицу, стирая увиденное, - хорошо. Ильин здесь справится и без нас. Давай я отвезу тебя на радио, а потом мы втроем устроимся где-нибудь и поговорим. Идет?

- Потом? – Жанна будто не поверила.

- Да, потом. Сейчас поехали.

Пока не передумал и не запер Жанну в квартире до приезда полиции, я вытянул руку вперед и нажал на кнопку лифта. Эфир – так эфир. Пашка за подобное точно выест последний мозг, но из двух зол: ругающийся Ильин или неадекватная Орлова – сегодня я выбирал меньшее.

Следовало лишь поторопиться, унести ноги, пока не стало слишком поздно. План был прост. Однако, когда лифт звонком сообщил, что сейчас откроется, Орлова вдруг ожила.

- Руслан, мне нужно в квартиру. Хотя бы на минуту, - она отступила от лифта вглубь коридора.

- Куда тебе нужно? – неожиданно настал мой черед задавать дурацкие вопросы.

- В квартиру. На минуту, - Жанна опустила глаза.

- Ты понимаешь, что если полиция приедет сейчас, мы уже не смоемся так просто.

- Мне... Мне, – розовый язычок быстро прошелся по нижней губе, словно та пересохла, - нужно рубашку сменить.

Будто стал участником представления театра абсурда, я выпучил на Орлову глаза.

- Ты серьезно? – откашлялся. - Важнее ничего нет?

- Поверь. Вот, - не предупредив ни жестом, ни словом, что собирается делать, Жанна резко распахнула на себе пиджак, и взгляд против воли уткнулся в мокрую белую рубашку, облепившую тело, и темные острые вершинки сосков под тонким бельем.

Меня словно лопатой по башке огрели. Приплыл!

*** За все время пути от дома Орловой до радиостанции мы не сказали друг другу ни слова. Я крутил баранку, Жанна то теребила ворот свежей голубой рубашки, то поправляла в перевязи левую руку. Наговорившийся за день таксист и нервная клиентка - точнее не опишешь.

Когда машина остановилась у парковки возле студии, Орлова открыла рот, наверняка чтобы выдушить из себя стандартное "спасибо", но не успела.

- После эфира жду здесь. Со мной будет знакомый, о котором тебе рассказывал, - я повернулся к Жанне и пристально посмотрел в глаза. - В этот раз постарайся не исчезнуть!

Намек на вечер, когда я взял ее прямо после эфира, сработал идеально. Задумчивое выражение слетело с лица, а губы сжались. "Вот и умница! В сознании ты мне, определенно, нравишься больше", - подумал я, однако вслух озвучивать не стал.

- Хорошо, буду, - ответ Жанны больше напомнил змеиное шипение. - Эфир длится два часа. Через дорогу в ста метрах есть кафе. Эспрессо там пить не стоит, но капучино можешь рискнуть.

Это прозвучало как "один - один".  До взаимопонимания, конечно, еще было далеко, но методы управления этой женщиной я, кажется, начинал осваивать. Ничего общего с простой и понятной Светой, но и не Анна с ее игрой в отношения на пустом месте.

На сравнении со Светой я притормозил себя второй раз за вечер. Жанна уже скрылась за поворотом, и я позволил себе шумно выдохнуть. Сравнивать кого-то с женой? С моей Светой?! Должно быть, усталость и работа совсем выпрямили извилины!

Даже во времена наших редких ссор, даже в периоды коротких расставаний из-за командировок и Светиных поездок к родителям – никогда, ни при каких обстоятельствах мне и в голову не приходило сравнивать ее. Нет, я не запрещал себе этого. Не смотрел в разлуке часами на фото, будто монах на икону. Не отводил взгляда от других женщин.

Все эти заборы из запретов и ограничений попросту были не нужны. В огромном многомерном пространстве под названием "судьба" мы совпали со Светой таким количеством точек, что разделить нас, казалось, уже невозможно. Чувства, мысли, потребности – у каждого свои, но завязанные друг на друге. Идеальная пара. Неразлучная. Казалось...

Уж не знаю, как это получилось, но прочистка мозга, которую я хотел устроить Жанне, понадобилась мне самому. Лучше всего сейчас было бы вернуться на работу и заняться чем-то по-настоящему важным, но в ассортименте на ближайшее время оказались лишь дрянной эспрессо и напоминающий по вкусу жженый сахар, залитый молоком, капучино.

Именно за попыткой допить второй и застал меня Ильин.

- Серебряков, в следующий раз, когда тебе понадобится помощь, требуй у своих подруг заявление! - без всяких предисловий начал он, усаживаясь на соседнее кресло.

- Начальство вопросы задавало? - я сделал глоток и отставил чашку подальше. С мазохизмом пора было завязывать.

- С начальством как раз все в порядке, - Пашка стянул с белобрысой головы несменную зеленую бейсболку и усмехнулся. - Сами с усами. Но вот криминалисту придется проставиться. С тебя водка и селедка. Такса стандартная.

Теперь уже я заулыбался. Именно с этой таксы и началось наше знакомство пять лет назад. После одной из неудачных игр автобус команды кто-то щедро измазал краской. Прошло несколько игр, и очередное поражение снова отразилось на автобусе. Охрана ледовой арены ничего не могла сделать. Сторожа разводили руками и клялись, что стерегут наш транспорт как зеницу ока.

Полиция тоже медлила. Они словно нарочно затягивали с началом расследования. К счастью, какого цвета окажется автобус после третьего поражения, мы так и не узнали. Один из оперативников оказался хоккейным фанатом и, в обход следователя, которому расписали дело, в два счета нашел нашего "художника". За все про все он попросил лишь водку и селедку для криминалиста, обнаружившего отпечатки, да пару билетов на матч – для себя.

- С заявлением вопрос решим сегодня. – О том, что оно, сложенное вчетверо, уже лежит во внутреннем кармане моего пиджака, я распространяться не стал. Жанне еще следовало его подписать, а с ней могло статься что угодно.

- Ну, раз заявление есть... – Ильин жестом попросил официантку подать ему то же, что пью я. – За твоей Орловой следили не только мои пацаны.

Я напрягся. Расставаться с надеждой, что посылки безобидные шутки, очень не хотелось.

- За ней парочка практикантов присматривала два дня, - Паша словно почувствовал, что мне нужны пояснения. - Сам понимаешь – поручить кому-то другому я не мог. Но парни хорошие, внимательные. Пока без паранойи и мании преследования.

- И они кого-то заметили?

- Вчера машина была. Черная Тойота, номера заляпаны грязью, хрен что разберешь. Жанну твою вели от ночного клуба "Орион" до дома. Сегодня за ней на работу обычное такси следовало. Пацаны водителя нашли, но ничего примечательного про пассажира тот не рассказал. Солнцезащитные очки и кепка полностью скрыли лицо.

- Опознать не сможет...

- Именно!

- Твою мать... – вырвалось у меня.

- Угу! – на столе перед Пашей появилась чашка с капучино, и он, даже не принюхиваясь, принялся пить.

- А что с ДТП? – задал я вопрос, который беспокоил меня больше всего. - Связь есть?

- Пока рано о чем-то говорить. Через своих ребят информацию я запросил, но неделя точно понадобится.

- А поторопить?

- Серебряков, ты что голливудских фильмов пересмотрел? Это там можно по телефону позвонить, и тебе тут же сообщат что угодно, хоть государственную тайну. У нас так не делается. У нас бумажки! Вначале в одну сторону, потом в другую. И счастье, если с другой стороны все протоколы и справки уже подписаны, завизированы и лежат в папочке "Дело".