Ведьма на работе - Гринь Анна Геннадьевна - Страница 21

Когда мы обогнули угол дома, мне в лицо пахнуло сыростью, а до слуха донесся раскат грома — в Коричневом мире небо заволакивали темно-серые тяжелые тучи, готовые пролиться на потемневшие от сырости крыши.

— Как это работает? — спросила я идущего рядом Шарада. — Мы ведь сейчас не в одном из миров. Почему слышим молнии и ощущаем запах?

— Так происходит только на площади вокруг дома, — ответил блондин и чуть подтолкнул меня в спину, потому что мы начали сильно отставать от Мэя.

— Ты вообще как? — глянув в лицо парню, уточнила я. Хоть в целом Шарад казался довольно здоровым, но под глазами у него залегли синеватые тени.

Поморщившись и ничего не ответив, он натянул на голову капюшон, явно не желая продолжать разговор. Дальше мы шли молча, больше напоминая случайных прохожих, шагающих в одном темпе, чем знакомых.

До чего же он странный! Как они с Мэем уживаются, ведь второй трещит, как сорока в хорошую погоду, а этот черт… белобрысый… из подвида партизан. Цедит слова по чайной ложке в день.

Я продолжала мысленно ворчать, пока мы не вошли в Черный мир. Мне хотелось знать, как для местного обитателя здесь выглядит мой дом, но побоялась расспрашивать нашего провожатого. Лишь еще больше запугаю и без того нервного человека.

Черный мир на деле чем-то напоминал потемневшие открытки с видами голландских улочек, с их узкими высокими домиками, тесно лепящимися один к другому. Красные, желтовато-охряные, коричневые, рыжие и зеленые фасады с проступающими сквозь штукатурку опорными балками смотрели на нас узкими окнами с неизменно белыми рамами. Если бы не сероватое, какое-то дряблое низкое небо, я даже получила бы удовольствие от прогулки. Но обстановка почему-то заставляла нервничать, словно сам мир предупреждал об опасности.

Гостиница, в которой работал мужчина, находилась в часе ходьбы от моего дома и терялась в одном из многочисленных узких переулков. Внешне здание казалось очень старым, почти ветхим, а стоило переступить порог, мне в лицо пахнуло чем-то кислым, будто стены гостиницы насквозь пропитались запахом подгорелого лука и капусты. К этому духу примешивались кошачья вонь и густейшая смесь из табака, герани и полыни.

Громко чихнув, я замерла на пороге, опасаясь заходить в здание. На глаза навернулись слезы.

— Ведьма учуяла зло, — объяснил мою реакцию Мэй с настолько серьезным видом, что ни наш провожатый, ни вышедший нам навстречу усатый здоровяк-охранник не стали ничего уточнять.

— Да кто тут по доброй воле жить согласится? — шепотом спросила я, как только мужчины вместе с Мэем скрылись из виду.

— А кто тебе сказал, что кто-то живет здесь по доброй воле? — фыркнул Шарад. — Это место выбирают те, кому не снять жилье подороже и кто согласен терпеть подобные условия.

Я покосилась на Шарада, даже после его слов не веря, что кто-то может снимать угол в подобном месте.

Пройдя чуть вперед по коридору, я с грустью взглянула на потемневшие от времени и кое-где отстававшие от стен темно-зеленые обои. Рамы и картины были настолько густо засижены мухами, что слились в единое целое: темные расплывчатые пейзажи, готовые вырваться из оков дерева и холста и плеснуть своими мутноватыми красками на стены. В конце коридора виднелись лестница и пара дверей, за одной из которых скрылся Мэй с нашим провожатым. Где-то наверху ссорилась парочка жильцов, переругиваясь так яростно, что я вполне могла представить себе лица мужчины и женщины, волею обстоятельств загнанных в эти дикие условия.

На секунду вспомнился дом одноклассницы, к которой я часто шла после школы, чтобы вместе сделать домашку. У нее в подъезде, конечно, не стояло такое зловоние, но хозяин двух мопсов с девятого этажа и семья с шестью кошками с четвертого активно стремились создать для соседей подобное амбре.

Сидя над тетрадками, мы включали музыку, чтобы хоть как-то заглушить соседей сверху, готовых спорить и ссориться сутки напролет.

— Я предупредил хозяина, что мы обойдем весь дом и заглянем во все углы, прежде чем накладывать защиту, — многозначительным тоном предупредил нас Мэй, вновь появляясь в коридоре, но на этот раз в сопровождении одного хозяина.

— Я буду очень благодарен, если вы избавите нас от этих… неприятностей, — потирая чуть испачканные чернилами ладони, заверил нас мужчина.

— Эй… я ведь даже не знаю, что нужно делать, — свистящим шепотом напомнила я парням, когда хозяин гостиницы скрылся из виду.

— Не бойся, — отмахнулся Мэй. — Если мы вычистим этот дом от засевших тут демонов, в ближайшие месяцы им защита и так не понадобится.

— Сколько ты затребовал? — уточнил Шарад.

— Половину от обычной платы за услуги ведьмы, — ответил брюнет. — И надбавил за наш визит.

Шарад кивнул, и парни уверенно направились к лестнице.

— Держись позади и не лезь в темные углы, — велел мне Шарад, когда мы поднялись на третий этаж и Мэй вытащил из кармана связку ключей.

— Сейчас тут занято всего три комнаты, остальные пустуют, — пояснил он. — Сначала осмотрим их, а потом спустимся в подвал.

Глубоко вздохнув, я кивнула, хотя на меня никто из парней не смотрел. Не сговариваясь, мы разбились на две группы: здоровый и готовый к бою Мэй осматривал правую половину каждой комнаты, а мы с Шарадом, как раненый и представительница слабого пола, — левую. Очень хотелось, чтобы парни дали мне хоть какое-то оружие, но, внимательно обдумав это сиюминутное желание, я с сожалением признала, что скорее сама порежусь, чем в случае чего кого-то ударю. А с моей нынешней везучестью у меня есть все шансы самоубиться без участия каких-либо тварей, которых я пока в глаза не видела.

— Ма-а-альчики, — проныла я, пока мы с блондином осматривали первую из небольших и неуютных комнатушек, — а может, ну его?

Шарад внимательно на меня покосился и решительно подвинул вперед себя.

— Эй, мне страшно, — прохныкала я, чувствуя, как к горлу подступает паника, а внутри все леденеет от ужаса.

— Так ты у меня на виду и никто не нападет на тебя со спины, — спокойно сказал Шарад.

Ух! Бесчувственный! Как и Мэй. Тот даже не отозвался на мои стенания. Что с них взять… мужики.

Двигаясь мелкими шажками по кругу, пока Мэй осматривал каждый угол с обнаженным кинжалом, я нервно посматривала то на одного, то на другого своего защитника.

Боги всех миров! Настоящие и выдуманные! Известные и неизвестные! Ну почему я не попала в какую-то другую историю? Почему я не героиня той самой книжки, которую недавно читала? Пусть внешность и имечко у девушки дичайшие, но у нее же весь мир перед ногами лежал! Двое мужиков ее на руках носили и пускали мыльные пузыри на каждое произнесенное слово и каждый взгляд… А эти? И весь этот мир, чтоб ему неладно было!

Гордость требовала сдерживать эмоции и не бояться так сильно, но здравый смысл подсказывал, что если я запру все в себе, то в считанные секунды свихнусь, ожидая, что из любой достаточно густой тени на нас выскочит что-то ужасное.

Мы медленно обошли пустые комнаты на третьем этаже, а после — на втором. Но Мэй так ничего не обнаружил.

— Остался подвал, — произнес парень, когда мы вернулись на первый этаж, и добавил специально для меня: — Обычно, если где в доме и засела потусторонняя тварь, то в подвале.

— А можно я не пойду? — спросила я шепотом.

— А если тебя тут схарчат без соли и перца, пока нас нет? — развеселился Мэй.

Я икнула и хмуро пнула его в лодыжку:

— Зачем ты меня еще больше пугаешь?

— У тебя такие глаза огромные, — улыбнулся парень. — Как два блюдца.

— Будешь пугать — жить будешь отдельно, — хмуро пригрозила я. — Заговорю дверь, заплету косами простыни, обману, запутаю, и не сыщешь дороги к дому моему.

Говорила я тихо, но вышло настолько серьезно и угрожающе, что я и сама поверила, что одним словом могу все это исполнить. Весь мир вывернуть наизнанку и сделать таким, как мне нужно. От этого странного и пугающего чувства собственной силы по телу прокатила волна мурашек. Еще немного — и чистой Бабой-ягой себя почувствую, благо вонь и обстановка очень располагают.