Любовное море (СИ) - Мухин Владимир - Страница 1

Любовное море

Я люблю тебя,

И заря на меня опускается…

Я люблю, и любовное море

Вокруг разливается.

Я тону в этом море,

Любимый, с тобой.

Вместе мы под водой,

Под большою луной.

И хочу я забыться.

Не страшно мне горе.

К счастью нас унесет,

Пусть любовное море.

Вы когда-нибудь замечали, как хороша и беззаботна жизнь подростка. О, этот ранний подростковый возраст! Когда ты уже не миленький ребенок, который боится собственной тени, но и не замороченный старшеклассник, и тем более не взрослый человек, у которого в башке место мозга клубок тупых, депрессивных проблем.

В этом возрасте можно делать все, что захочется. Забираться на гаражи, деревья, стройки. Играть в игры до «позеленения», забивать на учебу, познавать мир порно индустрии, вести себя, как конченый урод и все подобное в той же опере.

И никто тебе ничего за это не сделает. Максимум, что тебя ждет, это «серьезный разговор» с родителями. Но согласитесь, это совсем малая цена за полную свободу действий.

В таком возрасте ты не знаешь, что такое ипотека, простатит, политика, давление или жизнь в одной квартире с тещей.

В таком возрасте ты даже с трудом знаешь собственное строение тела, не говоря еще о чем-то. Но в этом-то заключается весь кайф.

Настоящий кайф — это и есть неведение и полное отсутствие знаний. Ведь когда ты о чем-то задумываешься, то твои крылья кайфа падают вниз с легкостью веток сирени, срезанных фанатичным садовником.

Макс Федоров еще ничего не знал и не о чем не задумывался. Поэтому он буквально летел по городу, слушая через наушники то ли «Касту», то ли «Капу», то ли еще более совершенное творение русского репа.

Он шел ни куда-нибудь, а к своему другу Коляну. Ему предстояло пройти порядочное расстояние. Но это его мало волновало.

Осень только началась. Уроки довольно давно закончились. Он уже успел сделать вид, что "грыз гранит науки". И его мама, как сотни таких же наивных матерей, наивно думала, что её сын реально выучил все и даже больше. А значит, вполне можно и выписать ему «вольную».

На самом деле все было далеко не так. Но самого Макса это мало волновало. Он шел по своему маленькому городу, который все язвительно называли поселком. И ему казалось, что все вокруг мультяшное. Его мозг почему-то рисовал вместо реальности графику в стиле «Саут Парка» или «Гриффинов». И это ему безумно нравилось.

Идя быстрым шагом, молодое тело парня преодолевало все новые и новые метры. Вот он прошел мимо здания суда. Вот он свернул в проулок, где находились сразу несколько ларьков с шаурмой. Они были похожи на назойливых таксистов, которые вот-вот набросятся на тебя и начнут силой навязывать свои непомерно дорогие таксистские услуги.

Вот он увидел, как за пятиэтажками отчетливо показался новый квартал с огромными (по меркам местного ландшафта) одиннадцатиэтажными домами. Квартиры в этих домах довольно быстро раскупались, что при местных зарплатах в десять-пятнадцать тысяч рублей походило на какую-то аномалию.

Вскоре Макс вышел на большую улицу, которая была чуть ли не больше, чем главная, хотя официально считалась второстепенной. Там он миновал гигантский супермаркет, который со стороны напоминал металлический строительный вагончик, существенно увеличенный в масштабе. И если бы не яркая надпись с призывом набивать свою бренную плоть именно здесь, то понять что этот «железный фрик» не сбежал из Чернобыля, было бы очень сложно.

Старые дома, не совсем старые дома, дома, которые покрасили в стиле "психоделика лайт" и многое другое. Все это пронеслось гораздо быстрее, чем можно себе предположить. И Максим оказался во дворе простенькой пятиэтажки, откуда ему предстояло извлечь своего давнего друга.

Сделать это было крайне сложно. Ведь друг не особо любил гулять, хотя сам вечно утверждал обратное. И прежде чем пойти с ним куда-то, надо было приложить немало сил, средств и матерных слов.

Максим нехотя достал из ушей наушники и спрятал их в недрах своей легкой куртки. Затем он подошел к металлической двери и набрал номер необходимой ему квартиры. Он прослушал специфический звуковой сигнал один раз, но отвечать никто не спешил.

После этого домофон проиграл свой незамысловатый трек еще и еще раз. Но ответа снова не последовало.

Макс уже хотел психануть и удалиться с чувством глубокого оскорбления и желанием прибить Коляна. Но последний все-таки взял трубку.

— Кто там… — Растерянно произнес он.

— Хорошь дрочить! — Закричал Макс что есть силы, желая тем самым подогнать своего неторопливого друга.

— Да заткнись ты, дебил, — пробурчал голос на другом конце домофона. — Иду я блин, придурок.

После этого аппарат отключился. Макс для вида посмотрел по сторонам. Хотя ему было абсолютно плевать, что его странный выкрик мог кто-то услышать. Но все же рефлекторно он произвел пусть и запоздалые, но меры безопасности.

Понимая, что ждать своего товарища предстоит еще долго, он посмотрел на солнце, которое находилось довольно высоко в небе. Ему казалось, что, несмотря на похолодание и учебу, лето все еще не закончилось. Вот-вот этот странный период пройдет, и снова наступит жара, каникулы и беззаботные дни с шатанием по городу и компьютером.

Макс машинально улыбнулся, чувствуя какую-то непонятную эйфорию. Ему было плевать на все. И это делало его самым счастливым человеком на планете.

Это счастье могла омрачить только вездесущая учеба, которая навязывалась ему с огромной силой. Но сейчас он был не в школе. Так что повода для грусти точно не было.

Подумав еще немного, парень вдруг услышал, как дверь в подъезде отворилась. Одновременно с этим оттуда вывалился подросток небольшого роста с взъерошенной прической и в кожаной куртке не по размеру.

Этот странный, заспанный тип и был тем самым Коляном, которого вечно так тяжело было вытащить из дома на «свет божий».

— Здорово, петух. Ты что ломишься? — Спокойно заявил он, и протянул руку Максу.

— Ну, ты ж трубки не берешь, Вконтакте не отвечаешь. Все дрочишь и дрочишь, дрочишь и дрочишь. Надо же тебя как-то спасать.

— Слышь, заткнись! — Буркнул Колян и пошел вперед, сам не зная куда.

— Вверх-вниз, верх-вниииз, туда-сюда, туда-сюдааа, — пел Макс, идя позади.

Вдруг его одноклассник резко обернулся и серьезно заявил.

— А у тебя губы, как у гея.

— Что, — смутился Макс. На это Колян просиял улыбкой, и в его глазах, как на электронном табло, загорелись цифры «1;1».

— Это у меня они обветрили, слышь! — Воскликнул Максим.

— Гейские губки, гейские губки. Цок-цок. Сделай мне цок-цок, мой мальчик! — Со смехом закричал Колян, изображая, нечто похожее на поедание банана без помощи зубов.

После этого Макс с криком погнался за своим одноклассником, догнал его и отвесил пендаля. Потом они поменялись местами. И так несколько раз, после чего они немного успокоились, установив между собой дружескую ничью.

— Блин, ты достал уже, — тяжело дыша, сказал Макс. — Мы вроде в Мордор собирались идти. Пойдём вообще или как?

— Ага, кто еще кого достал… Ну, собирались, так пойдём, — ответил Колян, вытирая лицо рукой.

— Только смотри, там нет никого?

— Да не должно…

— Ну, тогда пошли, а то поздно.

Парни наконец-то перестали дурачиться, и бодрым шагом отправились по извилистым улочкам на окраину города.

Они миновали местный детский садик и какую-то больницу. Позади них осталась непонятная свалка, на месте которой когда-то был дом то ли барина, то ли купца, то ли инопланетного рептилоида. И даже частный сектор довольно быстро проскользнул за их спинами.

Парни весело беседовали, подобно двум старым бабкам, перемывая кости своим одноклассникам и учителям.