Пепел Вавилона - Кори Джеймс - Страница 43

Люди. Куда ни пойди, за что ни возьмись, всюду люди.

Келси, вернувшись из гальюна, заняла главный пост в амортизаторе, где ангелы благосклонно заглядывали ей через плечо. Якульский сказал, что ему нужно на несколько минут отойти к себе в каюту, переодеться, и Шулуй поспешил заверить: мол, все в порядке, он здесь присмотрит и все сделает. Из центра на верхушке корабля в барабан вела длинная изогнутая эстакада. Якульский съехал по ней в карте, колеса которого цеплялись за покрытие при любой гравитации. Достигнув внутренней поверхности барабана, он стал спускаться еще ниже, под слой фальшивого грунта, как пещерный человек в свое подземное царство. Его каюта располагалась ближе к машинному. Знай он заранее, что придется участвовать во встрече «Протея» и шишек с Лаконии, прихватил бы нарядную форму к выходу на смену и поднялся бы на лифте, ведущем вдоль корпуса снаружи, но и смыться пораньше было неплохо.

Барабан задумывался просторным, изначально больше походил на станцию, чем на корабль. Словно проектировщики знали, какая судьба ему предназначена. Длинные коридоры с высокими потолками и лампами полного спектра — такого, какой лился на землян, пока Марко не зашвырнул им в небо горсть своих гор. Срезая дорогу по косому переходу, ведущему к каюте по гипотенузе транспортной сети, Якульский позволил себе немного пофилософствовать насчет того, что свет Медины похож на видовую память, — идея яркости пережила вдохновивший на нее свет. Так и астеры. Астерский свет. Идея была симпатичной и несколько меланхоличной, что даже украшало ее в глазах Якульского. Во всем красивом должно быть немного печали. От этого красота выглядит достовернее.

Ему досталась каюта, рассчитанная на одинокого молодого мормона, еще не вступившего в брак, но ему тут места хватало с избытком. Стянув тренировочный костюм, Якульский бросил его в утилизатор, причесался и достал припасенный мундир Свободного флота. Сбросил свое изображение на настенный экран, проверил, как смотрится. Чертовски неудобная одежка, так ее и так. Но притом, надо признать, смотрелся он что надо. Выдающийся человек, старейшина своего народа, он.

Он с удивлением понял, что предвкушает событие.

Медина с тех самых пор, как Па со своими кораблями подняла мятеж, была вся на взводе. Впрочем, в меру. Здесь все, прежде чем попали в Свободный флот, принадлежали к АВП. А кроме того — кто к группе Вольтера, кто к «Черному небу», кто к «Золотой ветви». Кто к профсоюзу. Внутрифракционные фракции внутри фракций — иной раз несколько групп претендовали на одно название. Это так же по–астерски, как красная дробленка и виски из грибов.

Даже раскол в Свободном флоте в некотором роде успокаивал. Не потому, что улучшал положение, а потому что этакое дерьмо было насквозь знакомым. Па вздумала выбиться наверх, Марко собирался сбить ее на свое место. Человечество живет обычным порядком. И вообще, все перестрелки ограничивались орбитой Юпитера. Никого не тянуло переносить их в медленную зону. Если Дуарте все это тревожит, так это потому, что он нездешний. До того как уйти за кольцо Лаконии, его люди были марсианами — марсианами и остались.

Итак, Дуарте хочет подкинуть Медине ресурсов? Отлично. Хочет оставить на станции своих советников, чтобы те обучали местных обращению с доставленным оборудованием? Прекрасно. Медина богатеет, все счастливы. И еще один плюс — груз доставлен «Протеем». На «Протей» всем хотелось посмотреть. Впервые из ворот выходит корабль, который в них не входил. Любопытно, что соорудили там люди Дуарте. Был бы выбор, Якульский бы все–таки посидел в кафе со своей бригадой, малость надрался бы, пофлиртовал. Но раз уж так вышло, недурно и поглядеть на этих советников.

«Протей» вышел из врат в начале дня с таким разгоном, что долетел к Медине без эпштейновской тяги, притом для торможения и стыковки ему хватило маневровых. До Якульского доходили слухи, что марсиане избегают пользоваться Эпштейном, опасаясь, как бы кто не подсмотрел их дюзовой подписи, но большого смысла он в этом не видел. Паранойя это все, слухи и суеверия. Да, «Протей» — первый корабль, сошедший со стапелей по ту сторону колец, но все равно он просто корабль. Не на драконах же они летают?

Капитан Сэмюэль — получившая власть над Мединой потому, что приходилась кузиной Розенфелду Гаоляну, но все равно неплохой администратор — уже ждала в шлюзе в парадном мундире Свободного флота. Службу безопасности представлял Йон Амаш. И от системщиков — вот она, Шошана Рианди, с каштановыми косами, с карими глазами, темными, как ее кожа. У Шулуя губа не дура. Будь Якульский на тридцать лет моложе, сам сделал бы на нее заход.

Сэмюэль встретила его хмуро, но без особых претензий.

— Вы от техников?

Якульский утвердительно поднял кулак и занял место в ряду плавающего в воздухе начальства. Покажем марсианам, что наши вояки никакому койо не уступят! Медина строилась как корабль поколений, и ее скелет напоминал о проекте до сих пор. Прием гостей из межзвездного пространства проектом не предусматривался, поэтому технический шлюз открывался на голую функциональную палубу, освещенную рабочими светодиод- ками, со штабелем желто–оранжевых строительных мехов у стены. В воздухе пахло сваркой и слабопенящейся силикатной смазкой.

Рианди оглянулась на него, приветственно вздернула подбородок.

— Вместо отлынивающего Шулуя?

Ответить Якульский не успел: запустился цикл шлюзования, и вошли марсиане. Первое, что само собой пришло в голову Якульскому, — что выглядят они очень уж непритязательно для роли великих спасителей.

Капитан у них был темнокожий, с широко расставленными глазами и толстыми, выразительными губами. В марсианской форме, только эмблемы сменил. Ростом, пожалуй, не выше Якульского, и по движениям видно, что привык к нулевой g. С ним были шестеро в гражданских тренировочных, но ширина плеч и стрижки выдавали военных той же выучки, что у капитана, что на них ни надень. Сэмюэль кивнула, но от салюта воздержалась. Койо с «Протея» зацепился подъемом стопы за скобу на полу и остановился с грацией астера.

— Разрешаете подняться на борт, капитан? — спросил он.

— Мы рады вам, капитан Монтемейер, — ответила Сэмюэль. — Эса э мои главы отделов. Амаш, Рианди, Якульский. Они помогут вам с установкой и наладкой систем безопасности.

«Систем безопасности?» — Якульский со свистом втянул в себя воздух. Об этом Шулуй не упоминал. А вдруг дело не в том, что парень не желал показываться Рианди с гноящимся глазом? Пожалуй, не хотел вязаться с этими делами, подставил другого. Хотя Шулуй мог и не знать…

— Никак нет, сэр, — возразил капитан с «Протея», которого. Сэмюэль назвала Монтемейером. — Это мы здесь, чтобы вам помочь. Адмирал Дуарте особо указал, что не сомневается в вашей способности справиться с любой нестабильностью в пределах системы Сол. Мы всего лишь готовы оказать помощь и всемерно поддержать союзную Медину.

— Благодарю, — отозвалась Сэмюэль и, если Якульскому не померещилось, слегка расслабилась. Как будто ожидала неприятностей и обрадовалась, когда марсианский койо не стал выпячивать брюхо. Якульский оглядел остальную шестерку, гадая, с кем ему предстоит работать и над чем именно.

— Приглашаю выпить, вам, — продолжала Сэмюэль, дружески хлопнув Монтемейера по плечу. — Вас проводят по каютам.

— Повторяется Каллисто, — сказала Робертс.

— Когда на Каллисто была заваруха, ты еще не родилась, — ответил ей Салис. — Кве «повторяется Каллисто»?

Якульский, прижатый к сиденью вращением барабана, откинулся назад. Где–то пятью уровнями ниже, в четверти кэмэ в сторону кормы и, может, на десять градусов по вращению, его ждали своя каюта и удобная одежда. Покончив с приемом марсиан, выпивкой и прочим гостеприимством, он поспешил в кафе, надеясь захватить своих, пока не разошлись по домам. Некогда было переодеваться. И теперь форма, хоть и с расстегнутым воротом, терла шею.

Бригаду техников он застал в сборе — не разошлись и до сих пор. Вросли в стулья, пустили корни.