Убийственная красавица - Филдинг Джой - Страница 7

Это вообще целиком и полностью его вина.

Он тогда поругался с Полин из-за того, что она забыла позвонить сантехнику насчет протекшего крана в ванной, и Джон полночи ворочался из-за этой треклятой капели. Полин пообещала, что утром непременно вызовет мастера, и, разумеется, не сделала этого, что повлекло за собой еще одну ночь чудовищной китайской пытки. В результате на следующее утро, вместо того чтобы идти на работу, ему пришлось звонить сантехнику самому. Естественно, он разозлился еще больше и злится до сих пор, хотя уже прошло восемь месяцев! А когда Джон зашел на кухню и увидел, как Эмбер с аппетитом уминает остатки персикового пирога, который он сам хотел доесть, он взял да и сдуру брякнул, что, если она не поостережется, то превратится в дочь Кэрри Фрэнклин. Господи, уж чья бы корова мычала! После этих слов пирог незамедлительно полетел в мусорное ведро, а Эмбер стала с чудовищной скоростью сбрасывать фунты. Сейчас она весила фунтов 125,[11] не больше. 125 фунтов при ее росте в шесть футов! И все это его вина. Ну и папаша! И как у него язык не отсох! Да, он ужасный муж и еще более ужасный отец. И как ему возвращаться домой, когда, стоит ему переступить порог их запущенного бунгало, как он немедленно вспоминает про все свои грехи?

Он пытался поговорить с Полин по поводу дочери, но она только отмахивалась. «Pas de problème», — фыркала она в своей раздражающей манере бросаться французскими фразами. Сегодня модно быть худыми. И она перечисляла каких-то актрис, о которых он отродясь не слыхал, потом показывала обложки модных журналов, разбросанных по постели, как заплаты на одеяле. На всех были изображены какие-то безжизненного вида молодые женщины с чудовищно огромными головами непропорциональными их телам, скорее походившим на вешалки. Куда подевались нормальные груди и задницы? — удивлялся он.

Хотя, разумеется, если вам нужны груди и задницы — то Кэрри Фрэнклин всегда к вашим услугам.

Джон встряхнул головой, стараясь отогнать видение пышнотелой женщины, страстно извивающейся в его объятиях, и звук своего имени, слетевшего с этих непристойно сочных губ. Их роман, встрявший между ее браком номер два и номер три, продлился всего несколько месяцев и ненадолго воскрес после ухода номера третьего. Это было после пластики век, но до последнего увеличения груди, и уж точно до того, как объявился этот Ян Кросби. Интересно, думал Джон, каковы шансы на повторное бурное воссоединение после того, как милейший доктор опомнится и вернется к жене? А каково это — жить с силиконом в груди и с каллогеном в губах? Интересно, зачем женщины вообще подвергают себя этим пыткам, откуда берется это ненасытное желание походить на ходячую карикатуру?

«Вешалки и карикатуры», — размышлял Джон, и в этот момент раздался телефонный звонок. Он потянулся через стол и поднял трубку.

— Вебер, — произнес он вместо «алло».

— Отлично, — послышался голос жены. — Значит, ты все еще на работе.

Джон улыбнулся. «Наконец-то, — подумал он. — Хоть в чем-то мы сошлись во мнении».

— Что случилось?

— Просто хотела узнать, будешь ли ты к ужину.

Джона немедленно захлестнуло чувство вины — за то, что он плохо думает о жене, за свой роман с Кэрри Фрэнклин, за то, что постоянно придумывает предлоги, чтобы позднее приходить домой.

— Ну, не знаю. Может быть…

— Я тут подумала, может, ты захватишь что-нибудь в «Макдоналдсе». Тут сегодня весь день крутили рекламу про эти сэндвичи макчикен, и теперь я просто не могу отделаться от мыслей о них.

Джон потер переносицу и почесал лоб.

— Я не знаю точно, когда буду дома, — начал он, обрадовавшись при виде белого «кадиллака» последней модели, заруливавшего на их стоянку. Потом из машины вышли Говард и Джуди Мартин с выражением мрачной решимости на лицах. У них явно что-то произошло. Так же явно, как то, что ему придется задержаться и узнать это. — По-моему, мне придется еще ненадолго задержаться…

В трубке послышались короткие осуждающие гудки.

— Говард… Джуди! — произнес Джон, кивая вошедшим в кабинет Мартинам. Он привстал и показал им на два коричневых кресла с высокими спинками перед своим столом. — Что-нибудь случилось? — Глупый вопрос, понял он, снова усаживаясь и отметив про себя и напряженную позу Говарда, и с каким отчаянием Джуди Мартин мнет в своих наманикюренных руках платок, и с каким страхом они смотрят на него своими одинаковыми голубыми глазами. Они были самой красивой школьной парой, их дважды избирали королем и королевой выпускного вечера. Джуди еще до брака с Говардом выиграла целую кучу местных конкурсов красоты — она была и мисс Бровард,[12] и мисс Цитрусовый Плод и даже заняла второе место на конкурсе мисс Флорида. Ее зачесанные наверх каштановые волосы будто только и дожидались, когда же их увенчают тиарой. Да, даже несмотря на перебор косметики — а Джон не помнил, чтобы она хоть раз вышла на улицу ненакрашенной — она была очень красивой женщиной.

Высокий подтянутый Говард, еще по-юношески привлекательный, крепко сжал в своих дрожащих пальцах руку жены.

— Да. Пропала Лиана.

— Пропала? Когда?

— Вчера.

— Вчера?

— Она, судя по всему, не вернулась домой из школы.

— Судя по всему? — повторил Джон, решив, что ослышался. Говард и Джуди Мартин были очень любящими и внимательными родителями. Почему же они пришли к нему только сейчас, если один из их детей не вернулся из школы еще вчера?

— Мы были в Тампе, — мягко пояснила Джуди, как будто прочитав его мысли. — У Говарда там имелись кое-какие дела, к тому же Мередит участвовала в детском конкурсе красоты. Мы решили совместить… — Она запнулась и уставилась в стену над головой Джона.

— Мы звонили домой вчера вечером, — продолжал Говард, — но мальчики ни словом не обмолвились, что Лианы нет дома. Они, наверное, решили, что она осталась у своего бойфренда, и не захотели беспокоить ее.

— Мы вернулись сегодня около двух часов пополудни, — сказала Джуди. — И думали, что она все еще в школе. Но когда в пять Лиана не вернулась, я начала беспокоиться. Я спросила мальчиков, не говорила ли сестра про то, что задержится. Тогда-то они и признались, что она вчера не ночевала дома. Я сразу же позвонила Питеру. Но он сказал, что тоже ее не видел.

— Питеру? — Джон схватил ручку и что-то написал на листочке. Кажется, дело серьезнее, чем ему казалось, хотя наверняка все благополучно разрешится, и в самое ближайшее время.

— Питер Арлингтон. Они встречаются уже полгода.

— Они постоянно ссорятся, — добавил Говард, покачав головой. — Расходятся, сходятся, потом снова расходятся…

— Ну вы же знаете, как это бывает у молодых, — прибавила Джуди, чувствуя, как слова застревают в горле.

Джон кивнул, хотя ничего такого он не знал. Он вообще никогда и ни в кого не был влюблен.

— Питер сказал, что последний раз видел Лиану вчера на занятиях. Они, кажется, из-за чего-то повздорили и после этого не разговаривали друг с другом, он и не позвонил ей вечером. А сегодня ему нездоровилось, поэтому он не пошел в школу.

Джон прищурился, пытаясь вспомнить Питера Арлингтона. Но это имя пока ни о чем ему не говорило.

— Вы ему верите?

— То есть?

Джон с завистью заметил, что у Говарда все волосы на месте, хотя виски уже слегка посеребрила седина. «Он достойно состарился», — подумал Джон, подавшись вперед, и почувствовал боль из-за того, что жировые складки на животе вдавились в край столешницы.

— Ну этот Питер… Вы верите ему?

— Об этом я не подумал, — признался Говард. — Мне даже в голову не пришло, что он может лгать.

— С какой стати? — спросила Джуди. — Вы правда думаете, что он соврал?

— Понятия не имею. — Джон повернулся к компьютеру, стоявшему у него на столе, забил туда имя Питера Арлингтона и с облегчением увидел, что запрос ничего не дал. — Во всяком случае, у нас он не числится, и это хорошо.