Гнев Гефеста (Приключенческая повесть) - Черных Иван Васильевич - Страница 16

В проеме, онемевшая от удивления, с открытым ртом и квадратными глазами замерла соседка, жена подполковника Козловского.

Ясноград. 7 октября 1988 г.

Гусаров, оценив обстановку, в которой погиб Арефьев, пришел к выводу, что причину катастрофы надо искать либо в самой катапульте, либо в испытателе. По этому пути шел и Петриченков, сосредоточив внимание на «Супер-Фортуне», вернее, на ее конструкторе: изучал его деятельность с первого дня пребывания в Ясно-граде. Если бы Гусаров не знал Веденина, пожалуй, и он первой версией выдвинул бы какой-то просчет в его изобретении, но слишком многое проходило на его глазах и очень уж большая вера была в этого молодого талантливого человека.

Впервые он увидел Веденина у главного инженера ВВС на обсуждении проектов унифицированной катапульты. Вспомнилось, как робко он вошел в просторный кабинет за генералом Гайвороненко, высокий, стройный, красивый старший лейтенант, как смутился под взглядом трех десятков генералов и представительных пожилых мужчин в штатском. Генерал Гайвороненко приостановился, взял его за локоть и подвел к столу. Представил с улыбкой:

— Старший лейтенант Веденин, ваш коллега и главный конкурент.

По лицам присутствующих пробежало удивленное любопытство, молодого офицера рассматривали внимательно и оценивающе. Кажется, он произвел неплохое впечатление: генералы, поздоровавшись с Гайвороненко, потянули к нему руки. Лишь генеральный конструктор самолетов генерал-полковник Коржов сидел, откинувшись в кресле, и смотрел на Веденина скептически-насмешливо. Гайвороненко подвел к нему старшего лейтенанта, представил генерального:

— Генерал-полковник Коржов, наша гордость и знаменитость.

Польщенный генерал смягчился и тоже протянул руку Веденину.

— Присаживайтесь, товарищи, — пригласил занимать свободные места главный инженер ВВС тех, кто еще разгуливал по кабинету, рассматривая фотографии самолетов, схемы. И когда шум улегся, заговорил деловитым, официальным тоном: — Как вам известно, в свое время Главнокомандующий ВВС поставил задачу создать унифицированную катапульту для всех типов самолетов. Конструкторские бюро разработали ряд проектов, и специальная комиссия, внимательно изучив их, одобрила два наиболее совершенных и отвечающих требованиям современной техники. Эти проекты — товарища Коржова и товарища Веденина.

Гусаров обратил внимание, как зарделось лицо старшего лейтенанта.

— …Проекты оригинальны, интересны и далеко не идентичны в подходе к решению самой проблемы — катапультирования, — продолжил главный инженер. — Но поскольку нам нужна одна катапульта, унифицированная, для всех типов самолетов, а мнения членов комиссии разделились, мы пригласили сюда авторов одобренных проектов, чтобы с их помощью разобраться, какой все-таки катапульте отдать предпочтение. Учесть все — качество и стоимость, сроки изготовления и долговечность, надежность и перегрузку; в общем, выбрать лучшую. — Генерал вышел из-за стола и, подойдя к стене, завешанной белыми шторами, нажал на кнопку. Шторы раздвинулись, и взору присутствующих открылись большие, чуть ли не от потолка до пола, цветные плакаты и схемы катапульт. — Прошу, товарищи, ознакомиться, а потом авторы прокомментируют свои изобретения.

Гусаров вместе со всеми подошел к плакатам. Изображение катапульты Коржова, пожалуй, выглядело более эффектно, но стоило повнимательнее приглядеться к обоим, нетрудно было отличить в проекте Веденина простоту, а значит, и экономичность, и вскоре около него сгрудились почти все члены комиссии.

Коржов поедал глазами каждую деталь в проекте своего конкурента. И когда главный инженер ВВС подошел к нему и спросил: «Ну как?», Коржов оттопырил губы, неопределенно пожал плечами: судите, мол, сами, а спустя немного на вопрос ответил вопросом:

— Сколько на счету этого юного Гефеста изобретений?

— А это мы сейчас узнаем. — И главный инженер подозвал старшего лейтенанта, повторил вопрос.

— Наверное, столько же, товарищ генерал-полковник, сколько было и у вас в мои годы, — ответил Веденин спокойно, даже позволив себе пошутить.

— А он дипломат, — усмехнулся Коржов. — И сколько же вам лет?

— Двадцать пять.

— Немало. В ваши годы я тоже кое-что имел. — Коржов окинул взглядом выписанные в углу схемы тактико-технические данные. — По вашим расчетам, катапульта обеспечит спасение летного состава на скорости полета, превышающей звуковую?

— Совершенно верно, — утвердительно наклонил голову Веденин. — Для катапультирования на сверхзвуковой скорости предусматривается система дополнительной защиты летчика от воздушного напора.

— Не смущает вас, что при нарушении прямолинейного полета система окажется малоэффективной? Скажем, при штопоре.

— В истории авиации еще не зафиксировано случая, чтобы самолет срывался в штопор на большой скорости.

Коржов многозначительно посмотрел на главного инженера: «О, этому парню палец в рот не клади!» Но Веденину сказал другое:

— Добиться абсолютной синхронности работы двух агрегатов — дело непростое, вы же предлагаете для стабилизации кресла две телескопические трубы с парашютами. Чем это вызвано?

Коржов явно лукавил, прикинувшись простачком; вопросы задавал не ради любопытства — ими он указывал членам комиссии на недостатки катапульты, на ее слабые места. Веденин, кажется, понял это и с той же наивной простотой ответил:

— Прежде об абсолютной синхронности. Согласен — задача сложная, но вполне разрешимая. Использовать два тормозных парашюта для стабилизации кресла вызвано рядом причин: чтобы повысить эффективность, уменьшить вес и размеры устройства — в эти трубки впрессовываются не парашюты, а парашютики размером чуть больше носового платка, — улучшить компоновку, — Веденин разъяснял подробно, словно несведущему в авиации человеку, подкреплял рассказ показом на схеме и плакате.

— А из каких соображений вы перенесли ручки катапультирования с бортов самолета в центр, спарили их и разместили промеж ног летчика? Мало того, что это создает неудобство, в случае ранения в одну из рук затрудняется катапультирование. — Коржов перешел к открытым нападкам.

— Наоборот, в случае ранения легче найти ручку, если она находится между ног — при любой боли человек прижимает руки, — возразил Веденин. — Именно из этих соображений я и перенес и спарил их.

Гусаров скользнул взглядом по лицам присутствующих и убедился, что их симпатии на стороне молодого офицера.

Но Коржов не думал так просто сдаваться, пустил в ход свои главные козыри:

— Скажите, а сколько вам потребуется времени на изготовление катапульты?

— Учитывая уже имеющийся опыт, в том числе и ваш, товарищ генерал-полковник, думаю, года три будет достаточно, — ответил Веденин.

— Смелое заявление, — усомнился Коржов. — Нам поначалу и пяти не хватило. И еще один вопрос, молодой коллега. На каких самолетах вы рассчитываете установить свою катапульту?

Коржов этим вопросам давал понять членам комиссии, что к своему самолету катапульту Веденина он близко не подпустит.

— На ваш вопрос, товарищ генерал-полковник, уже ответил Главнокомандующий ВВС, — не остался в долгу молодой конструктор, — унифицированную катапульту необходимо установить на всех типах самолетов, чтобы исключить ошибки летчиков при переходе с одного типа на другой, добиться экономии сил и средств, и, я думаю, среди нас не найдется человека, который личные интересы поставит выше государственных.

Коржов побагровел.

— Ваше заявление столь категорично, что позволяет сделать вывод: вы уверены в превосходстве собственного изобретения?

— Да.

— Любопытно, — Коржов смерил его взглядом, усмехнулся. — В таком случае, объясните нам, в чем же это превосходство?

— Прежде всего в том, что катапульту, которую я предлагаю, легче и проще установить на любых типах самолетов — она отстреливается сама по себе; ваша же — вместе с кабиной, что, несомненно, потребует перестройки кабины. Моя катапульта экономичнее, легче, значит, и меньше перегрузка на летчика. И еще: при незначительной доработке ее можно использовать на любых воздушных кораблях.