Её сладкая порочная улыбка (ЛП) - "thecellarfloor" - Страница 37

— Василий. Василий Крам.

Василий Крам.

Без предупреждения цепь разбитых воспоминаний вспыхнула перед её глазами, когда она услышала его имя. Она собралась с силами, обхватывая пульсирующую голову руками, плотно закрывая глаза от ужасной головной боли, вызванной немедленным возвращением её когда-то забытых воспоминаний. Она знала этого человека.

Он был дядей Виктора.

— Вы пережили пламя…

Громкий взрыв поразил её прежде, чем она смогла сделать что-нибудь ещё. Внезапно она оказалась в ловушке гостиной; все двери и окна были надежно забаррикадированы.

— Да, мисс Грейнджер, — его голос становился всё громче, а глаза горели, когда он смотрел на неё. — Я выжил. Я единственный, кто, чёрт подери, выжил.

— Мне жаль, что…

— Жаль? Вы думаете, что это маленькое незначительное слово может спасти вас сейчас? Вы заплатите за это дорого, Гермиона Грейнджер. Я вернулся, чтобы убедиться в этом! — громко закричал он, отбросив дружеское отношение, проявленное ранее. Его лицо выглядело почти звериным в ярости. — Ты маленькая сука! Вся моя семья… Вся моя семья умерла из-за тебя! Пламя! Помолвка! Всё по твоей вине!

Гермиона уклонялась от его заклинаний, что он постоянно пускал ей в грудь. Тёмные проклятия. Её сердце бешено билось в груди, но она заставляла себя сохранять спокойствие.

— Простите, — кричала она, смаргивая слёзы. — Я не знала!

Зелёный свет пролетел в нескольких дюймах от неё. Она нырнула рядом с диваном в попытке защитить себя.

Она хотела кричать. Голова болела так, будто ее били.

Со всех сторон взрывались струи света, разрушая гостиную. Разбитые окна и мебель, разорванная на куски. В опасные времена её разум всегда помогал ей выбраться из самых страшных передряг, но сейчас она не могла мыслить ясно.

— Как ты можешь жить с самой собой, зная, что ты сделала? Ты убила их!

Она должна была уйти отсюда.

Крам начал выкрикивать ругательства на болгарском языке. В ярости он даже не пытался ударить её. Он сходил с ума, разрушая всё в пределах досягаемости, посылая тёмные проклятия.

Гермиона застонала, когда воспоминания вернулись, преследуя её.

Единственное, что она могла сейчас сделать, это напасть на него сзади. Она была готова сделать это, несмотря на то что не умела защищаться от тёмных искусств. Она не позволит себе умереть, пытаясь спрятаться.

Она выскочила из своего укрытия и крепко сжала палочку.

— ВЫ УБИЛИ ИХ ВСЕХ, ГЕРМИОНА ГРЕЙНДЖЕР! ВЫ УБИЛИ ИХ ВСЕХ! — он взревел, когда она собиралась напасть на него. — УБИЙЦА!

Гермиона съежилась от того, что услышала, теряя импульс. Жестокие слова пронзили её сердце и скрутили внутренности.

Убийца.

Это было единственное открытие, в котором он нуждался. Он обезоружил её, прежде чем она смогла даже бросить в него проклятием, в результате чего её палочка упала в нескольких футах от неё.

Следующее, что она почувствовала, была боль… невыносимая, мучительная боль.

Она никогда не была поражена проклятием Круциатуса, которое было так полно дикой ярости и злости, такой ненависти. Она чувствовала, как будто её череп ломался, а её кожа медленно отделялась от её тела. Боль была настолько всепоглощающей, что она временно забыла о том, кем она была и почему она находилась здесь.

Она кричала, но голос звучал так, словно он ей не принадлежал. Как будто она была отделена от своего тела и была только посторонним, который слушал. Она хотела, чтобы крики пыток прекратились. Она хотела, чтобы боль прекратилась.

Но она это заслужила. Он был прав. Это все было по её вине.

И она продолжала думать, что просто заслуживает смерти.

Но это был бы слишком трусливый ход, не так ли? Умереть. Исчезнуть из этого мира. Что будет потом? Все страдания исчезнут, и она, наконец, будет в покое?

Просто зелёный свет… и тишина. Это было бы так просто…

Но кто позаботится о Драко, если она уйдет? Он не был похож на Денниса, у которого были его мать, отец и младшая сестра, на Гарри, у которого были Луна и Уизли. У него не было никого, кроме неё. У него не было другой семьи. Она не могла…

Она не могла оставить Драко одного.

Она хотела оставаться в сознании, плотно закрыв глаза и пытаясь забыть о боли, причиняемой ей. Она проигнорировала его жестокий смех, который пронзил комнату. Она заставила себя перевернуться, используя обе руки, чтобы подняться с земли. И затем со всей энергией, которую она оставила, она призвала свою палочку.

Она заставила его влететь в каменную стену, прежде чем он смог сказать что-нибудь ещё.

И тогда она рухнула на землю.

Она больше не могла чувствовать какую-либо часть своего тела. В течение долгого времени всё, что она могла сделать, это тупо смотреть в потолок — или, может быть, это было не так долго — возможно, это чувствовалось только так. Она лежала там неподвижно, пока не появился расплывчатый силуэт мужчины, склонившегося над её искалеченным телом.

— Чёрт, принцесса, держись.

Она не могла разглядеть его черты, но его прикосновение было знакомым. Она узнает это нежное, ласковое прикосновение где угодно.

— Ты здесь, — хрипло сказала она, улыбаясь ему. Его присутствия было достаточно, чтобы успокоить её нервы; она не была напугана… больше нет.

— Тссс… — сказал он, ухаживая за её ранами. Она немного сжалась от его прикосновений. Боль медленно стихала. Она была почти уверена, что она не вернётся. Она могла так долго страдать, но его прикосновение всегда заставляло её чувствовать себя лучше.

У него были такие нежные руки.

— Что он сделал, принцесса? — тихо прошептал он, прислонив голову к её уху, нежно исцеляя её.

Она сфокусировала взгляд на нём, внезапно чувствуя, как его холодная ярость теперь течёт по её венам. Она неловко переместилась в его руках.

Краем глаза она видела, как Василий Крам шевелится и пытается встать на ноги, но она не обращала на него внимания. Теперь он был в опасности, а не она.

— Это… это не… это не имеет значения, — начала она. Чтобы доказать свою точку зрения, она отстранилась от него и постаралась изо всех сил встать. — Я уже в порядке.

Её раненая нога дрожала под ней, и она слегка пошатнулась. Но ей удалось схватиться за его одежду, прежде чем она снова упала. Он снова смотрел на неё безучастно, позволяя своим глазам бродить вокруг её растрёпанной внешности. Она посмотрела назад. Коричневый с примесью серого. Ей не понравилось то, что она увидела. Его черты были холодными… мёртвыми.

— Не…

Зелёный свет вспыхнул на кончике его палочки, прежде чем она смогла остановить его.

— Это важно для меня.

***

Всё не могло стать хуже, чем было сейчас.

Ничто не могло подготовить её к такой жестокости, чтобы увидеть, как свет исчезает из чьих-то глаз. Это была тьма, которую она хотела стереть из памяти.

Она бежала.

Куда, она не знала… Всё, что она знала, было то, что она должна была бежать. Она чувствовала, как он тянется за ней и снова и снова выкрикивает её имя. Она хотела, чтобы он ушёл.

Но она также хотела обнять его, крепко обнять и никогда не отпускать.

Как жестоко было быть с кем-то, кого вы одновременно безнадежно презираете и любите.

— Подожди… — она услышала его крик. — Принцесса…

— Оставь меня в покое, Драко! — она кричала, её голос отскакивал от холодных стен.

— Я сделал это, потому что он собирался убить тебя! — крикнул он в гневе. Она шла быстрее, но это действительно не имело значения, потому что, как бы быстро она ни шла, он мог легко догнать её. Он уже приближался к ней. — Я видел это в его глазах. То, как он смотрел на тебя…

— Мне всё равно! — завопила она, сильно толкнув его и снова уходя. — Ты мог бы обездвижить его и просто отправить в Азкабан. Ты не должен… Ты не должен был…

Убийца.

Слова замерли у неё в горле, и она продолжала сердито мчаться прочь, топая ногами.

Драко настойчиво следовал за ней. Он не был уверен, что сказать, что она хотела услышать. Он действительно не хотел говорить, что сожалеет об убийстве Крама. Это только что произошло. Он потерял контроль в тот момент, когда увидел, что она лежит полуживой на земле.