Орхидеи на снегу (СИ) - Бузакина Юлия - Страница 27

Щелкают наручники на запястьях Виктора.

- Я не похищал Эрику, - пытается объяснить полицейскому Виктор.

- Вам придется очень постараться, чтобы доказать обратное.

Я вижу отца, который спешит нам навстречу. С ним… о, боже. Журналисты с камерой. Это телевидение. Выражение его лица - горечь и отчаяние.

- Папа! - бросаюсь к отцу я. - Скажи им, папа! Скажи, что меня никто не похищал! Я уехала сама!

- Этот человек обманом увез мою дочь! - кричит на камеры Григорий Щербаков. - Он похитил ее и соблазнил, перед этим также вероломно соблазнив мою жену! Он обесчестил мою дочь! Он - страшный преступник! Я требую для него самого сурового наказания!

- Папа! - в отчаянии кричу я. - Это неправда! Я люблю Виктора! Никто не соблазнял твою жену!

В глазах моего любимого растерянность. Видимо, он никак не ожидал, что его обвинит в похищении собственный партнер по бизнесу.

Полицейские под вспышками камер насильно ведут Виктора к полицейской машине, что стоит у выхода из аэропорта.

- Эрика! Не верь им! - резко оборачивается он. - Я люблю тебя!

Я прикрываю рот рукой, чувствуя, как к горлу подкатывается ком.

- Я тоже тебя люблю… - шепчу ему вслед я. В голове стучит, что это чудовищная ошибка. Что сейчас я еще раз объясню все отцу, и Виктора отпустят.

Какой-то мужчина в стильном черном пальто, молодой и наглый, грубо берет меня под локоть.

- Пройдемте, госпожа Щербакова. Вас ждет машина.

- Кто ты такой?! - толкаю его в бок я.

- Ваш новый телохранитель, Вадим, - дерзко подмигивает мне он.

- Что значит, новый телохранитель?! А где Иван?!

- Иван был уволен в тот день, когда вас похитили из Праги. Он не справился со своими обязанностями. Когда вас выкрали из гостиницы, он преспокойно развлекался в обществе вашей тети. У нас в службе недопустимо такое отношение к работе в угоду похоти.

- Как, уволен?! - вырываюсь из цепкой хватки нового телохранителя я. - Папа! Папа, что происходит?! Где Иван?! Мне не нужен новый телохранитель!

- В машину, Эрика! И больше никакого самовольства! - ледяным тоном бросает мне отец.

Новый телохранитель ведет себя еще бесцеремоннее, чем Иван. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Он тащит меня к выходу вслед за полицейскими, которые сажают в машину моего любимого.

Я в отчаянии оборачиваюсь. Один единственный пронзительный взгляд в глаза друг другу - и Виктора заталкивают внутрь. Теперь он - опасный преступник, которому предъявили страшное обвинение, а я - пленница новых папочкиных охранников.

- Я никуда не поеду, пока мы не поговорим! - резко поворачиваюсь к отцу я. - А если ты меня заставишь, то потеряешь! Окончательно потеряешь, папа! Навсегда потеряешь!

Видимо, отчаянная решимость в моих глазах заставляет его передумать.

- Хорошо, - окатывая меня ледяным взглядом, произносит он. - Мы поговорим по приезду домой. Мы едем в Ясенево. До тех пор, пока все подробности дела не будут выяснены, нам придется остаться в Москве.

Отец поворачивается к моему новому телохранителю и отдает приказ сообщить шоферу, чтобы ко входу подали машину.

Меня усаживают в черную «Тойоту Камри» рядом с отцом. Телохранитель садится вперед к водителю - тоже профессиональному сотруднику службы безопасности.

Всю дорогу отец сохраняет гробовое молчание. Меня начинает трясти мелкой дрожью. Единственное, что хорошего в создавшейся ситуации - это то, что меня не отправили в Омск. Остальное - катастрофа. Наши с Виктором отношения - как Титаник, которому пророчили великое будущее, и который по случайному стечению обстоятельств резко пошел ко дну.

Глава 24

Вот и моя квартира. Орхидея на окне в кухне все та же, нежная и хрупкая. Дома никого нет - тетя в турагентстве.

- Я не понимаю! - как только мы оказываемся в просторной гостиной, бросаюсь к отцу я. - Зачем Виктора арестовали, папа? Не ты ли заключил с ним сделку насчет меня?

- Эрика! Ты ведь могла позвонить мне хотя бы раз! Вместо этого ты внесла нас всех в черный список и сбежала в Прагу!

- Это никак не объясняет арест Виктора!

- Виктор похитил тебя, зная, что наша договоренность в прошлом!

- С чего это она вдруг в прошлом?! Что изменилось?!

- Зина рассказала тебе не все, Эрика! Она повела себя некрасиво, но то, что она сделала это из собственного интереса, полностью поменяло положение дел!

- Из какого интереса, папа?!

- У нее были свои виды на Виктора! Она была моей женой, а днем и ночью видела в постели его!

- И твои планы вдруг изменились, да?! Просто от того, что твоя молодая жена вдруг заинтересовалась Виктором?

- Эрика! Моя дочь никогда не выйдет замуж за мужчину, из-за которого развалился мой брак!

- Твой брак развалился не из-за Виктора, а из-за не в меру похотливой Зины! Нет вины Виктора в том, что он ей нравился!

Я так громко кричу, что кажется, сорвала голос. Меня всю трясет. Как так можно?

- Не важно, Эрика, - отмахивается отец. Подходит к графину, наливает себе воды и жадно ее пьет.

- Тогда забери заявление, - умоляюще смотрю на него я.

- Нет, Эрика. Он тебя похитил, и я уверен, что ему удалось сделать то, от чего я всегда тебя ограждал.

- Я люблю его, папа! Люблю, понимаешь?! - мой голос окончательно срывается.

- Забудь его, Эрика. Вы больше никогда не увидитесь.

- Что значит, никогда?! - взвизгиваю я.

- Это значит, что будет суд.

- Но я стану все отрицать! Все, слышишь?! Я поехала с ним, потому что полюбила его! Меня никто не похищал!

- Даже если все было так, как ты рассказываешь, это ничего не меняет. Я никогда не позволю остаться безнаказанным человеку, укравшему и обесчестившему мою дочь. Он пойдет под суд. А уж мои адвокаты постараются выставить дело в таком свете, чтобы ему дали все пятнадцать лет.

- Нет… - в ужасе шепчу я. - Так нельзя…

- Так будет. И ты ничего не изменишь, Эрика. Он отнял у меня самое дорогое - мою дочь. И из-за него рухнул мой брак. Виктор заплатит за все. Через пару дней журналисты не оставят ничего от его доброго имени. Вряд ли на суде ему удастся оправдаться. Против него слишком много факторов - условия завещания, твое исчезновение из отеля в Праге. И я даже думать не хочу о том, чем вы с ним занимались там, куда он тебя отвез! Он вскружил тебе голову своим обаянием, впрочем, как и Зине, и получил все, что ему было нужно!

- Да как же ты не понимаешь?! Он не кружил Зине голову!

- Я сотрудничал с ним и его семьей много лет. Я даже не подозревал, что моя жена, занимаясь любовью со мной, вместо меня представляет моего партнера!

- Это она тебе сказала?! Она, да?!

- Я не хочу больше обсуждать мою разрушенную жизнь, Эрика. Пока будет идти судебное разбирательство, ты останешься в Москве. После того, как Виктору вынесут приговор, я заберу тебя в Омск. Теперь уже навсегда. И запомни - даже если его каким-то чудом оправдают, вы больше никогда не увидитесь. Постарайся смириться. Внешность иногда обманчива. Этот проходимец просто тебя использовал, чтобы выполнить условия завещания и получить наследство. Ты стала жертвой его привлекательности.

Я смотрю на отца и чувствую, как моя душа медленно рассыпается на тысячи острых и черных осколков. У меня почему-то нет сил говорить. Горло сдавило спазмом, и язык совсем не слушается.

- Вот твой телефон, - отец достает из кармана пальто мой сотовый, брошенный в Праге. - Постарайся всегда быть на связи. И без глупостей. Пропадешь с радара хоть раз - пеняй на себя. Поедешь в Омск сразу же. Вадим позаботится о том, чтобы ты не вляпалась в новые неприятности.

Он кладет телефон на журнальный столик. Застегивает пуговицы на кашемировом пальто и направляется к выходу.

Я не шевелюсь. Где-то на самом дне моего сердца брезжит едва живая надежда на то, что все еще можно исправить. Что до суда можно как-то договориться и забрать заявление отца.