Жила-была Хозяйка или дорогами иных миров (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 107

— Пироги, — мечтательно прикрыл глаза координатор, — это тесто с начинкой, да?

Аня кивнула.

Нет, безумие сегодня точно правит бал. От трупов и слежки они перешли к обсуждению пирогов. А ведь разговор предстоит непростой, так почему бы не разбить его лезвиями треснувшего зеркала рассудка. Она сегодня наделала столько глупостей… на целую палату больных хватит.

На кухне застучали дверцы шкафов, зазвенела посуда. Что же… у мага есть шанс попробовать пирог. Мама, как и Аня, предпочитала успокаивать нервы готовкой.

Вернулся Павел. Один. Сел за стол, покрутил в руках чашку.

— Уехал? — догадалась девушка.

— Пришлось.

— Это связано с Андреем?

Можно было и не спрашивать. Она прекрасно помнила слежку, вмешательство Тагира. Силовиком, устроившим слежку, был Андрей. Тот самый парень, с которым они вместе убегали в лес на ночное, купаться в реке, катались на великах, рыбачили на озере. Боже, как давно это было. И какими детьми они тогда были! А выросли, и жизнь развела в разные стороны. Андрей был женат, неудачно, да и она пыталась выстроить жизнь с другими мужчинами, а теперь они оказались не просто по разные стороны. Стороны превратились в баррикады, и стылым холодом камеры тянуло из углов.

— Ань, — покачал головой Павел, — ты — не маленькая и понимаешь, к чему приведет расследование. Одно дело — чужой человек, и совсем другое — если он знает тебя лично. Обещаю, мы постараемся не причинить ему вред.

Теплота абажура наливалась бледностью.

— Скажи, больница — ваших рук дело? — очень тихо спросила Аня. В душе образовалась пустота, и ей хотелось крикнуть, бросить кружку с чаем об стену, лишь бы заполнить пустоту нужным ответом. Нужным, потому что этому человеку она доверяла, не просто доверяла — верила, что он самый лучший, добрый и справедливый.

— Мы работаем по-разному, — в голосе координатора слышалось сочувствие, — иногда человек устойчив к воздействию и тогда приходится искать другие способы вывести его из игры. Не судите нас строго, Аня. К тому же мы не знали, что молодой человек дорог вам.

На последние слова начальства Павел поморщился, но промолчал. Лишь руки, лежащие на скатерти, сжались в кулаки.

— Я лично хочу участвовать в операции, — Аня, не отрываясь, смотрела в глаза координатора, — нет, я требую этого.

— Это опасно, — быстро вмешался Павел, и Аня с трудом удержалась, чтобы не отправить чашку в полет к ближайшей стене.

— Все опасно! — она вскочила, зашагала по комнате. В кухне лилась вода, там намывали, приводя кухню в порядок. — Опасно к Фиолету, к русалкам, дракону. Мне купить куклу и нянчиться с ней наверху? Или сделать вид, что ничего не случилось и последний мир все так же закрыт из-за соображений безопасности?

— Аня, ты преувеличиваешь, — нахмурился Павел, но девушку уже понесло. Злые слова рвались из сердца.

— Я хотела быть благодарной за вашу заботу, но нельзя благодарить за веревки, которыми тебя связали, за клетку, в которую тебя посадили. Прости, Павел, в куклы я больше не играю. Не интересно. Зато интересно ходить в другие миры. Рисковать. А еще помогать. Вы когда-нибудь думали, что я открыла миры не только ради вас? Точнее вовсе не ради вас, а ради них самих. И каждому из миров требуется мое участие. Не знаю, чем я могу помочь русалкам или теневикам, но мир, из которого я вернулась сегодня, готов принять новых жильцов. Можете отправлять туда команду исследователей прямо сейчас. И последнее, Арвель, Павел, запрещаю что-нибудь делать с Андреем без меня. Это понятно?

Ответить маги не успели. В столовую без стука ворвалась взъерошенная Таймара:

— Анна, там этот, твой, короче… Сама посмотри.

Что бы ни натворил зеленозадый засранец, Аня была ему благодарна за вмешательство. Сколько бы она наговорила лишнего в запале? Страшно представить. Все же нельзя говорить о серьезном, когда внутри кипит гнев.

На втором этаже маг придержал ее за локоть, заставляя притормозить. Развернул к себе, приподнял подбородок, заглянул в глаза.

— Тяжелый день, светлячок?

Гнев испарился окончательно, забрав с собой и здравый смысл. Аня смотрела в черные глаза мужчины, и единственная мысль, которую удалось поймать в голове, была сама "мудрость": "Какой он красивый!"

И в тот момент к ней пришло понимание: она простит ему. Все. Ладно, почти все. За Андрея еще выскажет, а главное, проверит, чтобы снова бедного парня до больницы не довели. Распоясались, в ее мире как у себя дома хозяйничают.

Кивнула, потому как слова так и не смогли выйти из перехватившего вдруг горла.

Светлячок… Везет ей на прозвища. Синеглазка, теперь вот светлячок. Внутри разливалось тепло, в глазах стояли непрошеные слезы. Близость к смерти сделала ее излишне сентиментальной. Захотелось обнять, прижаться, довериться и переложить все трудности на плечи этого парня. Она — маленькая, слабая. Она — просто женщина.

Прижалась, позволив себе расслабиться на пару мгновений, ощутить сквозь ткань рубашки тепло его руки на спине. Отстранилась. Шмыгнула носом. Отвернулась.

Наверху слышался подозрительный шум, причитания Сан Саныча. И надо было спешить.

— Спасибо, — прошептала еле слышно. И одеяло незримой поддержки теплом окутало плечи.

Они немного потолкались в дверях, но Павел все же уступил, позволив первой войти в комнату к "опасному" субъекту. Аня влетела, выдохнула:

— Твою мать! — и замерла, так как почти от порога начиналась лужа, занявшая добрую часть помещения. Пахло как на ликеро-водочном заводе в момент производственной аварии. Тот вариант, когда и пить не надо, а только дышать, чтобы надраться.

Субъект, не подозревая о своей опасности, сидел на полу, посередине спальни, и сосредоточенно уничтожал коллекцию Сан Саныча. Призрак, заламывая руки, метался над лысой головой, истерично вопя что-то о варварах и вандалах. Таймара с еще двумя коллегами стояли рядом, подпирая стенку, и с нездоровым азартом наблюдали за процессом, не вмешиваясь.

— Сколько смотрю, так и не понял, как он это делает, — тихо проговорил один из магов.

Зеленокожий, не обращая внимания на зрителей и истерящего призрака, брал очередную бутыль, та практически полностью скрывалась в его ладонях, сдавливал, потом мял, и стекло, точно пластилин, превращалось в блестящий ком, а на пол стекала очередная порция водки.

Аня перешла на магическое зрение и мысленно согласилась с магами. Даже на магическом зрении это выглядело ровно так же, как и на обычном. Стекло не трескалось, не рассыпалось, а собиралось в аккуратные шары, ряд которых уже выстроился около зеленокожего.

— Аня, — Сан Саныч бросился к ней, — это что же делается-то. И откуда только эта сволочь взялась.