Жила-была Хозяйка или дорогами иных миров (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 26

В доме Травкиных в любое время дня и ночи можно было рассчитывать на чашку чая, кофе и кусок пирога, которые у Анны Сергеевны выходили просто изумительными. Она никогда не скандалила из-за поздних возвращений мужа — знала за кого шла, стойко переносила внезапные командировки и всегда имела наготове дорожный набор. И двоих сыновей воспитала в уважении к госструктурам. Один ныне служил на границе, изредка наезжая в Питер, второй обитал в Москве, работая у федералов.

До ухода в декрет Анна Сергеевна считалась талантливой журналисткой. Собственно, с мужем они и познакомились на работе, когда недавняя выпускница ЛГУ взяла себе колонку криминальной хроники. После свадьбы вполне удачно сотрудничали — газетенка стала набирать тираж, но пара покушений на коллег, и муж встал намертво: хватит нам одного ходящего под пули. И не бойся, прокормлю всех.

Так Анна стала домохозяйкой с тремя мужчинами в доме. А потом неожиданно увлеклась блогами, заключила пару сдельных контрактов с интернет-изданиями. Острое не писала, но и того, что зарабатывала, на «чулки» хватало, став сейчас хорошей прибавкой к пенсии.

— Ну что, — Анна Сергеевна сделала глоток чая, откашлялась, — вкус у Анечки хороший. Одобряю. Мужчина видный, симпатичный. Одет хорошо, недешево. Иностранец, между прочим.

— Как иностранец? — ослабевшим голосом переспросила Клавдия Петровна, разом представляя, как ее драгоценную Анечку увозят в дальние края…

— Как-как, — передразнила ее Анна Сергеевна, — по телефону он говорил с кем-то, я и подслушала. Что за язык, понять не смогла.

Клавдия Петровна побледнела — дальние края, куда могли увезти дочь, стали совсем уж дальними.

— А машина у него простая, не из крутых. Мой племянник салон держит, так я насмотрелась. Ну ты его помнишь — Витька. Он еще на мымре из бывших манекенщиц — кожа да кости — женился. Освенцим, а не женщина. Зато кормить дешево — фигуру блюдет.

Анна Сергеевна поймала умоляющий взгляд подруги, и следующая фраза о непутевом Витиньке осталась не озвученной.

— Кхм, — кашлянула, вспоминая, на чем остановилась, — о чем это я? Ах да. Машина неприметная. Слушай, а может, он из этих? Работников невидимого фронта? — спросила Анна Сергеевна и тут же сама отринула эту идею: — Нет, не похоже, да и больно ловко по-иностранному говорил, видно, что родной язык. А если…

И она замерла, осененная догадкой.

— Шпион, — стукнула кулаком по столу, — как есть шпион.

Клавдия Петровна подпрыгнула на стуле, хватилась рукой за сердце, глазами ища пузырек с корвалолом.

— Да ну тебя, — рассердилась. — Начиталась детективов. Шпион, шпион, — передразнила она Травку. — Придумаешь черт-те что на ровном месте. Да и зачем иностранной разведке моя Аня? Она же не секретчица.

— Может оказалась не в том месте не в то время? Или встретил и раз, — она азартно рубанула ладонью воздух, — и твоя Аня его прямо в сердце поразила. Но ты права, версий много, а истина, как обычно, на поверхности. Номер я записала, сейчас допью чай и позвоню младшему. Пусть не только на государство поработает. У тебя есть что?

— Вот, — почему-то смущаясь, Клавдия Петровна достала смятый тетрадный листок из кармана халата. Положила на стол, разгладила.

— Так-так, — Анна Сергеевна взяла лист в руки, придирчиво осмотрела пять телефонных номеров. Цифры были выведены явно впопыхах и наползали друг на друга, а то и вовсе скакали вверх и вниз, не замечая линеечных строк.

— Не уверена, что все верно, — промямлила Клавдия Петровна, смотря в стол.

— Проверим, — хмыкнула Анна Сергеевна и вдруг прищурилась: — Ты это брось! — практически рявкнула. — Совесть замучила, да? За дочкой следить стыдно стало? А я тебе вот что скажу: лучше перебдеть, чем потом локти кусать. У моих оболтусов муж никогда не стеснялся телефоны проверять, да друзей… Так, на всякий случай. И один раз вовремя ухватили — парень дилером оказался. Не знал, видать, чьему сыну дозу предлагал. А твоя всегда примерной девочкой была. Но знаешь, если она в тебя пошла…

— А я что? — испуганно отозвалась Анна Сергеевна.

— Да ничего, — усмехнулась госпожа Травкина, — только кто-то сразу после института рванул на Дальний Север, хотя тебе предлагали отличное место здесь, в Питере. И сколько? Пять лет по тундре да тайге с мужиками в экспедициях отбегала. И замуж там же за бродягу вышла.

Клавдия Петровна фыркнула, выражая несогласие.

— Ладно-ладно, — поспешила пойти на попятную Анна Сергеевна, — вполне ничего оказался, как сюда приехал. Так что, подруга, сама никуда не лезь, что бы подозрений не вызвать. Мы тихо все проверим и, если нормально, порадуемся, да на свадьбу надеяться будем. Ну, а если нет… — и Анна Сергеевна сделала паузу, — тогда по обстановке. Ну а теперь, давай звонить и ждать результата.

И она достала из кармана ярко-оранжевой кофты мобильный телефон.

— У меня для тебя сюрприз, — произнес Павел, придерживая дверь квартиры и пропуская вперед Вальди с Анной.

Девушка насторожилась. Последнее время сюрпризы попадались исключительно забористые, после которых, несмотря на отвращение к алкоголю, хотелось напиться или послать всех причастных гулять куда подальше. Да и сюрприз от Павла… странно все это, странно.

— Надеюсь, приятный, — пробормотала она, входя в квартиру и по — новому оглядывая свое неожиданное приобретение. Жить она здесь, понятное дело, не собиралась, но ведь мама с отцом обязательно заглянут в гости. Надо что-нибудь придумать с ремонтом. И ведь не наймешь бригаду, чтобы потом откачивать какого-то бедолагу, испуганного внезапным появлением толпы народа из дверного шкафа. Засада…

— Тебе понравится, — обнадежил Павел, прибавил шаг, и она пошла за ним мимо коридора на кухню — хоть простенькую из ИКЕА поставить, — мимо дверей в комнаты, — вот те обои точно ободрать, да и линолеум — прошлый век.

Они прошли пустой, но изрядно затоптанный грязными следами коридор порталов — здесь Вальди активно принюхивался, пару раз рыкнув для превентивного устрашения невидимого противника, и поднялись на второй этаж, оказавшись в темном холле, откуда вели еще две двери.

Одну и распахнул перед ней Павел. Девушка зашла в комнату и замерла. Огромное, во всю стену окно мерцало наросшими на стекла узорами. Здесь царило солнце, и солнечными были обитые сосновой вагонкой стены, потолок, уложенные на пол толстые, широкие доски и мебель — светлая и тоже из сосны: шкаф, комод, письменный стол. Плетеные стулья и диван украшали собой дальний угол, а слева дверь вела в спальню, где стояла только кровать, зато какая! Двуспальная, с запакованным в полиэтилен ортопедическим матрасом. А главное — здесь было много-много света и свежего, морозного воздуха, напоенного ароматами древесины.

А около окна в спальне стоял мольберт. Простенький, самый обычный, НО мольберт. Значит, заметили, запомнили и решили купить.

Неужели Арвель постарался?