Жила-была Хозяйка или дорогами иных миров (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 87

Когда они, чуть помятые и в песке, вывалились из портала, их уже ждали.

— Нам надо поговорить, — одновременно сказали Арвель и Аня, переглянулись и направились в столовую.

— Сначала вы, Анечка, — уступил ей очередь Арвель.

Аня, набрав в грудь воздуха, выпалила:

— С этим надо что-то делать! Мое воображение… не спрашивайте, что именно пришло мне в голову, просто помогите это контролировать. Сегодня — самогон, а что воплотится завтра? Страшно представить.

Арвель понимающе кивнул:

— Это обратная сторона вашего быстрого прогресса, Анечка. Вы шагнули вперед, не успев научиться контролю. Да-да, ваше воображение, Аня, сейчас точно топливо для машины. Пока оно ярче всего проявляется в портальном коридоре, но неизбежно распространится на весь дом.

— Это что же получается, — нахмурилась девушка, — мне приснится море, и я проснусь в мокрой постели?

— Не совсем так. Одного представления мало, нужны детали, четкость изображения. И должен извиниться, Анечка, это мое упущение. Я забыл, что вы художник и удержать в памяти детальную картину для вас привычное занятие. Обещаю, завтра же займемся контролем вашего, эм, богатого воображения. А пока постарайтесь вспомнить то состояние, которое предшествовало визуализации, эм, того предмета. Вспомнить и не допускать его неконтролируемого повторения.

— Постараюсь, — пообещала Аня. Ее запоздало накрыло осознание близкого провала и начало потряхивать. Н-да, пора писать мемуары. Вот и готовый заголовок главы: «О том, как одна бутыль самогона чуть не сорвала переговоры с драконом».

— А где Сан Саныч? — встрепенулась она.

— Где-где, — проворчал Тахмар, — мечется по дому и пытается спрятать ваш подарок.

Понимание того, где он может прятать, заставило Аню вскочить из-за стола и опрометью рвануть в свою комнату.

Она заскочила и прислонилась к косяку, давясь от смеха. В комнате, по ощущениям, бухала рота солдат. На полу темнело пятно, источая сивушные ароматы. Сан Саныча нигде видно не было, а из-под кровати торчало горлышко злополучной бутылки, заткнутое вместо пробки свернутой бумагой.

— Та-ак, — зловеще протянул Павел, проходя в комнату. Махнул рукой, открывая окно, и внутрь хлынул свежий воздух.

— Не так, а вернули мое, — защитила Сан Саныча Аня. Павел неодобрительно хмыкнул.

— И зачем тебе столько?

Хотела ответить: «Пить», но вовремя сообразила — объемчик великоват. Впору отравиться.

— Эм, в медицинских целях.

Павел приподнял брови.

— Знаешь, для протираний всяких, обеззараживаний.

— Ну-ну, — сделал вид, что поверил, маг. Подошел, нагнулся, вытащил бутыль. Без особых усилий поднял на руки. — Пойду придумаю пробку.

После его ухода из стены высунулась призрачная фигура. Сбоку над его плечом виднелся алмазный дракоша, и Аня удивленно приподняла брови — странный выбор для магического существа, впрочем, вредность у этих двоих явно одного уровня.

— Ушел? Ну ты, девка, даешь! Надо же понимать, кому выпить предлагаешь. Это животина, пусть и разумная.

Аня махнула рукой, признавая справедливость выговора, опустилась на кровать, пригорюнилась. Выходило, не все так просто с этим переселением, а точнее, совсем не просто. И все ее идеи на проверку оказывались сырыми и недоработанными. Может, и прав Арвель, работать надо в команде, а не заниматься индивидуалистскими прожектами.

Спустилась вниз. В столовой шла ожесточенная дискуссия, общую тему которой можно было свести к одному: на фига козе баян, то есть нам дракон? Зачем драконов пускать в коридор, если у самих фактически земля горит под ногами?

— Что думаете? — осведомился у нее Арвель, пока она, незамеченная в пылу дискуссии, стояла у порога.

Аня ответила не сразу. Обвела взглядом ожесточенную баталию за столом, переселенцы быстро сложили два и два, и сейчас обсуждали реальность ее плана. Поймала взгляд Павла — тепло коснулось сердца, и поддержка мага невидимой ниточкой протянулась к ней.

— Надо двигаться дальше. Выгорит или нет — покажет время, но у нас еще три не открытых двери.

— Две, — педантично уточнил координатор.

— Хорошо, две, но надо определиться с ними, как можно скорее.

— Сложно с вами, Аня, — искренне посетовал Арвель, — впрочем, не могу не признать, что в некоторых вопросах вы действуете эффективно, хоть и рискованно. А если бы это тварь решила вами пообедать?

Аня ничего не ответила. Пожала плечами, мол, не съела же. Маг укоризненно покачал головой.

— Я с вами точно поседею, но уговорили… Завтра продолжим разведку, только вы обещаете, что не станете ничего предпринимать в одиночку.

— Обещаю, в одиночку я туда не пойдут, — кивнула девушка.

Андрею было скучно. Стены палаты он успел изучить досконально, мог зачет сдать по количеству трещинок и пятен. Чтиво закончилось, новое начинать не хотелось. В голове неустанно крутились мысли о случившемся. Дело никак не хотело себя отпускать, и Андрей знал — надо дать волю всем, даже самым бредовым фантазиям, попытаться найти здравое зерно в каждой, вывести общий знаменатель — он и станет основной версией, которую и нужно разрабатывать.

Вот и сейчас он прокручивал в голове версии — одна бредовее другой, пытаясь нащупать верный путь. И все упорнее приходилось отгонять мысль, что он пытается разобраться в деле исключительно ради голубых глаз одной красотки.

Звякнула почта на телефоне. Пришедшее письмо от питерского коллеги было кратким и содержало одно слово: «Пользуйся». В архив с паролем были вложены материалы дела о пяти трупах, найденных в гаражах на севере города.

Андрей ощутил, как внутри все дрожит нетерпение, как азарт огнем проходит по венам.

Через час, отложив в сторону планшет, куда скинул сканы, Андрей сделал вывод — информации не хватало. Это было не дело, а куцый недородок. И он набрал номер следователя.

— Михаил Семенович, это Андрей Николаевич Травкин, отдел по Северо-Западному округу Москвы. Можете уделить время?

— Доброго дня, коллега. Чем Питер может помочь столице?

Голос у Михаила Семеновича был хрипло-каркающим, словно он болел ангиной, а ехидные нотки вопроса демонстрировали отношение к московским товарищам: вроде и на одном поле играем, но забитые голы считаем по отдельности.

Ехидность Андрей проглотил молча — ради информации и не на такое шли, и задал первый вопрос.

Михаил Семенович оказался опытным следаком, легко колоться не желал, но в конце все же добавил нечто такое, отчего у Андрея сильно забилось сердце.