Любовь вкуса боли (СИ) - Мираббилис Татьяна - Страница 8

      - Всей благости мира тебе, о пресветлая!

               К Офелии подошла невысокая, смуглая девушка с темными, длинными волосами до колен, изящным носиком и пухлыми губами.  Бахрома длинных, пушистых ресниц подчеркивала красивые раскосые глаза, черные, как перезревшие вишни.

      - Здравствуй, Ламия! - узнала дальнюю родственницу Офелия. - Рада, что ты приехала поздравить меня. Мы так давно не виделись. Ты стала еще краше.

      - Разве могу я тягаться красотой с белоснежной принцессой? - Ламия смущенно опустила глаза, довольная похвалой царственной родственницы.

      - Можешь! - без задней мысли ответила Офелия. - Хочу предложить тебе быть одной из моих наперсниц и подруг на ритуале.

       - С радостью, коль сама белая нагиня мне это предлагает. И, если принцесса не против, в качестве подарка я буду танцевать для Вас и Вашего суженного.

       - Вот и славно! Была рада свидеться, Ламия. Жду тебя у своего шатра. «Какая она славная и грациозная. Бог любви верно очень доволен такой жрицей» - думала Офелия, подходя к другим нагам.

            Когда очередь дошла до Шантера и Эристела, первый едва сдержался от нахлынувший на него чувств, дабы не оскорбить принцессу непотребным взглядом, а Эристел откровенно устал от всей этой суматохи. Улыбнувшись Эристелу, Офелия перевела свой взгляд на Шантера, да так и застыла: сейчас она, как никогда ранее, жалела, что может читать души.

       - Приветствую Вас, принцесса! - голос охрип и не слушался. Шантер не мог больше ничего сказать; его глаза не подчинялись ему более - они пожирали взглядом девушку и говорили больше, чем уста. Эристел уловил заминку и переключил внимание принцессы на себя.

       - Вы, наверное, самая чистая душа на этом празднике, - немного по-детски выразил свое восхищение Эристел. - Клан Черной Королевской Кобры у Ваших ног. - Он неловко поклонился, тем самым вызвав добрую улыбку нагини.

       - И я вас приветствую, дети великого клана. Спасибо, что приехали. Жду вас на празднике.

              Это был первый раз, когда Эристел увидел легендарную принцессу, а Офелия в свою очередь узнала о еще одном своем жгучем поклоннике. Какое-то непонятное ощущение, как редкие капли дождя, рождали глубинное беспокойство, совсем малое, непонятное. «Невестам это свойственно! - мысли блуждали. Офелия стряхнула неприятное наваждение. - Меня ждет Драгон!»

 Глава 2.

              На обряд принцесса шла в прозрачных воздушных одеждах. Они символизировали отсутствие тайн у девушки. Волосы, разделенные на две косы, венчала тонкая бриллиантовая диадема-обруч, а на пальце - незатейливое серебряное кольцо с сапфиром, символ власти ее клана. Принц же был полностью облачен в черные кожаные доспехи с клинком на перевязи. Они словно подчеркивали, что их обладатель всегда сможет защитить свою избранницу. Непослушные черные кудри слегка усмиряла резная, зубчатая корона, вся из золота. На шее висел кулон - символ власти дома Драконов Времени - большой, цельный обсидиан с вкраплениями киновари, драконьей крови.

               Молодые вошли в Храм Времени. Прозрачное хрустальное строение переливалось под лучами солнца радужной палитрой, предлагая всем желающим увидеть и засвидетельствовать правильность обряда. Подруги и друзья молодых расселись вокруг Храма по периметру, преграждая доступ остальным, разделяя мир влюбленных «до» и «после». Приглашенные созерцали таинство соединения душ через прозрачную поверхность стен храма, на которые проецировалось все происходящее внутри святилища. На большом каменном алтаре лежали ритуальные ножи с тонкими лезвиями. Влюбленные делали надрез на ладони, делясь своим вместилищем души со священным камнем. Если капли крови смешивались и алтарь впитывал их, значит действо освящено богами и перед влюбленными открыт весь мир счастья. Если они не смешивались или камень отвергал подношение, соединение считалось несостоявшимся и неугодное богам. Такие пары имели место быть, но никогда не имели наследников.

             Тишина в Храме оглушала, давая в последний раз переосмыслить свои намерения, вступающих в обряд.  Первым свой ритуальный нож взял Драгон. Костяная рукоять удобно легла в широкую мужскую ладонь. Лезвие заиграло в пересечении лучей света.  Принц не мешкал ни секунды. Из длинного тонкого надреза на его ладони потекла красная кровь. Тонкая струйка достигла поверхности камня, после чего Драгон сжал руку в кулак, прерывая бег красных капель. Мужчина перевел взгляд на возлюбленную, предлагая последовать своему примеру. Офелия взяла другой нож и сделала надрез. На узкой белой ладони выступили капли голубой крови. Они собрались в струйку и пролились поверх густой драконьей крови. Голубой и красный смешались, рождая новый цвет и поглотились канем. На алтаре появились два венка из белых орхидей - подарок богов молодым. За стенами храма послышались радостные крики. Драгон поднял на руки Офелию и вышел из святилища.

               Праздник был в разгаре. Угощения хватало всем. Напитки поднимали настроение и весь мир вертелся в калейдоскопе красок и эмоций. Дракон и нагиня сидели в центре зала. Их головы венчали цветы белых орхидей. Мужчина нежно гладил руку возлюбленной, заставляя ее трепетать от прикосновений и ожидания. Вдруг все стихло. К столу молодых плавным шагом приблизилась девушка. Взгляды присутствующих зафиксировались на ней. Это была танцовщица. Татуировки на ее руках свидетельствовали, что она принадлежит богу Любви. Сама верховная жрица почтила присутствующих своим появлением. Ее верхняя часть была укутана в воздушное, мерцающее радужными нитями покрывало. На золотом подносе она несла два кубка с изысканным нектаром. Это была часть обряда, после которого молодые в скором времени могли покинуть торжество и уединиться. Она с поклоном оставила подношение на столе и отошла на два шага назад. Молодые подняли кубки, принимая подношение. Нектар мягко тек горлом, слегка пьяня и возбуждая.

            Когда кубки вновь очутились на столе, зазвучала музыка и девушка скинула покрывало. Ламия преподнесла свой подарок. Она кружилась, сменяя один танец другим, приковывая к себе все больше и больше внимания. Крутые бедра танцовщицы рисовали то резкие линии, то плавные разводы, оставляя за собой шлейф прозрачной, воздушной ткани. Ее руки взмывали вверх, переплетаясь, как лозы. Они падали вниз, извиваясь змеями. Ладони медленно сползали по бедрам, нервно вздрагивающим мелкой дрожью. Танцовщица то замирала на миг, то превращалась в дикий, стремительный вихрь. Смуглое, оголенное тело изгибалось в такт музыке, ставало ее продолжением. Глаза девушки горели огнем, а губы желали поцелуев. Ламия не сводила взгляда с Драгона. Каждым своим движением она звала за собой, манила в призрачную марь.

              Захмелевший принц смотрел на танцовщицу, не проявляя заинтересованности. Офелию стало клонить в сон. Молодые попрощались и покинули веселящихся гостей. Мужчина внес девушку в их общую опочивальню.

        - Мой Драгон, наконец-то мы снова одни...

              Офелия нежно провела по лицу любимого. Но стоило ей коснуться головой подушки, как она провалилась в сон, тяжелый, тягучий, словно смола. Мужчина удивленно смотрел на внезапно уснувшую молодую жену. Разгоряченный танцами и напитком, он надеялся на продолжение.

Глава 3.

       - Она уснула, - тихий голос из-за спины. Драгон схватился за клинок. - Не нужно, любовь моя! -  На руку, сжимавшую оружие, легла тонкая женская кисть.

             Опьяненный мужчина на минуту растерялся. Этого времени хватило, чтобы гибкое тело страстно прижалось к его спине. Женские руки нырнули под кожаные одежды и заскользили по мужскому телу. Едва касаясь, они вызвали дрожь у Драгона. Смело вырисовывая узоры, тонкие пальцы выбивали дух из груди мужчины, заставляли его забыть все и желать большего. Здесь и сейчас. Хмель разливался по венам. Подогревал желание. Звал в объятья искусительницы.

       - Я влюбилась, едва увидела тебя у входа в праздничный шатер. И нет больше места ни единому мужчине в моем сердце. И нет мне покоя, - шептала девушка.