Уж замуж... второй раз? - Малиновская Елена Михайловна - Страница 3

Понятия не имею, где он доставал деньги на выпивку. Свои нехитрые драгоценности и банковскую карту я давно хранила в сейфе на работе, а бытовой техники у нас в квартире было минимум. По-моему, иногда Вадим подрабатывал грузчиком в ближайшем магазине. Правда, оплату брал, так сказать, натурой, то бишь бутылкой.

Не в силах лицезреть его в таком виде и терпеть несвязные речи, я вновь начала задерживаться на работе допоздна. Когда я приходила — он обычно уже спал, сотрясая храпом стены единственной комнаты в нашей квартире. И я устраивалась на диванчике в кухне.

С таким рвением к работе меня быстро повысили до начальника отдела. Но об этом я мужу, по вполне понятным причинам, не рассказала. К тому моменту я была сыта по горло его пьяными ревнивыми сценами и ежедневным лицезрением опухшей морды лица. В постели, по вполне понятным причинам, мы больше не пересекались. Все-таки моя брезгливость оказалась выше чувства супружеского долга. И я просто не представляла, как с этим сизым от алкоголя чудовищем заниматься сексом.

Но на развод я по-прежнему не подавала. Наверное, слишком сильной была установка, вбитая в голову с детства, — лучше плохой мужик, чем никакого. И слишком стыдно мне было перед родителями, которые из-за нашей свадьбы лишь несколько месяцев как избавились от кредитной кабалы.

Однако любому терпению рано или поздно приходит конец. Моя чаша переполнилась в тот день, когда я вернулась однажды пораньше с работы и обнаружила своего благоверного, распивающего водку на кухне с почти не одетой дамой, на лице которой были видны следы неумеренных многочисленных возлияний.

Да, пять лет этого неудачного брака изменили меня до неузнаваемости. Больше я не была скромной тихой девочкой-отличницей, не смеющей повысить голос. Впрочем, я и не орала на этот раз. Тихо сказала, чтобы Вадим собирал вещи. И чтоб ноги его больше не было в моей квартире. Ему хватило наглости полезть со мной в драку. Правда, он был настолько пьян, что сделал всего шаг, после чего запнулся и упал, врезавшись лбом в дверной косяк.

Остальное опишу кратко. Директор фирмы, с которым я была в хороших отношениях, выделил мне в помощь пару крепких ребят из охраны. И Вадим, как и все его пожитки, исчез из моей жизни. Его номер был занесен в черный список на телефоне. Пошлина на развод оплачена. Из совместно нажитого имущества — лишь гниющая во дворе иномарка, на которую я не претендовала. Детей не имелось. Поэтому развод был осуществлен даже не в суде, а в ЗАГСе. Хвала небесам, на заседание Вадим не явился, срока на примирение не просил. Наверное, отмечал обретение свободы от меркантильной стервы в моем лице.

И вот теперь я стояла в тесном коридоре, сжимая в руках заветную бумажку, и глупо улыбалась.

Телефон зашелся в звонкой трели. Я взглянула на дисплей и поморщилась. Мама звонит. Эх, опять будет промывать мне мозги.

— Да, — сухо ответила, прижав трубку к плечу и убирая в сумку драгоценный документ.

— Лариса, а может, передумаешь? — без приветствия жалобно начала мама. — Вадим неплохой ведь парень. Подумаешь, оступился. С кем не бывает. Закодировала бы его. Устроила бы к себе в отдел. У всех случаются ошибки.

— Мама, от его ошибок я слишком устала, — строго ответила я. — Мне надоело быть мужиком в семье.

— Но тебе почти тридцать! — Голос матери стал совсем плачущим. — Подумай, где ты найдешь себе другого? Ты же днюешь и ночуешь на работе. Друзей нет, никуда не ходишь.

— Какого другого? — Я ехидно хмыкнула. — Мама, окстись. Да после этого брака я в жизни не взгляну ни на какого мужика. Хватит. Надоело.

— А дети? — Матушка всхлипнула. — Тебе рожать давно пора. Часики ведь тикают.

— Знаешь, вот про детей вообще не заикайся. — Я перехватила телефон поудобнее и зашипела в трубку, силясь не сорваться на гневный крик: — По-моему, это далеко не лучшая идея — заводить детей от алкоголика.

— Я уверена, что Вадим возьмется за ум, — не унималась мать. — Вот твой отец тоже иногда позволяет себе лишнего. Но ты же у нас умницей получилась. Университет с красным дипломом закончила.

— Вот когда Вадим возьмется за ум — тогда мы поговорим, — отрезала я. — И хватит об этом. Пока меня от одной мысли о мужчинах тошнит.

После чего трясущимися от злости пальцами нажала на отбой. Несколько раз глубоко вздохнула, каждый раз после этого выпуская воздух через рот.

— Знакомая история, — вдруг раздался у меня за спиной приятный женский голос.

Я резко развернулась и открыла рот, желая высказать неизвестной все, что думаю про ее манеры.

По-моему, это крайне невоспитанно: подслушивать чужие разговоры! Пусть я и говорила по телефону в общественном месте, но голоса не повышала.

Однако слова так и застряли у меня в горле, когда я увидела девушку, стоявшую за моей спиной.

Светловолосая, худощавая, в простеньких джинсах и обычной футболке, она внезапно одарила меня такой лучезарной улыбкой, что я вдруг обнаружила, как улыбаюсь в ответ.

— Прости, что заговорила с тобой, — покаялась незнакомка. — Но у тебя было такое счастливое и радостное лицо, когда ты вышла из кабинета, что я сразу поняла: в нашем полку одиноких, но несломленных прибыло.

Странное дело, на работе я терпеть не могла, когда люди начинали фамильярничать с первых минут знакомства. Наверное, слишком тяжело далась мне должность, слишком усердно я работала, чтобы стерпеть снисходительное «Ларисочка» или «милочка» от кого-нибудь, пусть даже старше возрастом. Про «тыканье» и говорить нечего.

Но как-то язык не повернулся осадить девушку, хотя она и выглядела на несколько лет младше меня. Сама не понимаю почему. Веяло от нее каким-то необъяснимым спокойствием, уютом и теплом.

— Я сегодня тоже от своего козла избавилась, — продолжила девушка и махнула в воздухе знакомым бланком свидетельства. — Пришла однажды с работы пораньше. А он с моей же лучшей подругой кувыркается. Меня даже не факт измены поразил, а то, что он делал это на свежих простынях, которые я буквально утром постелила. Еще и разводиться не хотел. Цветами засыпал, в любви до гроба клялся. Такие песни пел, что нам аж два раза срок на примирение давали.

— Сочувствую, — осторожно сказала я.

Признаюсь честно, я не любила все эти внезапные откровения и неожиданные беседы. Тем более с незнакомыми людьми. Не в моих правилах было вступать в разговоры или споры с попутчиками в транспорте, разными томящимися в очередях или такими, как эта девица.

— Да все уже позади! — Девица мелодично рассмеялась. — Сколько веревочке ни виться, а конец придет. Сколько он ни ерепенился, а все равно смирился. Предавший раз — предаст и дважды. Верно ведь?

Вместо ответа я неопределенно пожала плечами. В глубине души глухо зашевелилось раздражение. Да что она ко мне привязалась-то?

Девушка опять улыбнулась, но теперь все очарование этого пропало. Почему-то мне стало не по себе. В висках гулко закололи иголочки пробуждающейся мигрени. В душном тесном помещении мне стало нечем дышать.

— Простите, мне пора, — вежливо проговорила я. — И без того с работы отпрашивалась.

Развернулась на негнущихся ногах и поспешила прочь, отчаянным усилием воли силясь разогнать сгущающуюся муть перед глазами.

Что это со мной? Как бы в обморок не загреметь. Наверное, переволновалась. Да и не ела толком с утра. Только чашку крепкого кофе успела выпить.

Но все то время, пока я пробиралась к выходу, я чувствовала, как странная девушка смотрит мне вслед. И от этого пристального немигающего взгляда боль в висках усиливалась, а между лопаток начало неприятно свербить.

На свежем воздухе мне быстро полегчало. Я отыскала свободную лавочку в небольшом сквере напротив здания ЗАГСа. Уселась на нее и с сарказмом воззрилась на пару молодоженов, которая под ликующие крики родственников и друзей как раз показалась на крыльце. Невеста сияла, усыпанная лепестками роз и рисинками, жених приветственно махал рукой в камеру нанятого фотографа.

Эх, заглянуть бы в их будущее. Впрочем, нет, не хочу. Почему-то хочется верить, что у них все будет хорошо. Пусть именно они не попадут в печальную статистику по разводам, которая утверждает, что распадается каждый второй брак. Или настоящая любовь бывает только в сказках?