Сердце Дракона. Том 9 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 24

И, тем самым, превратили его в клетку. Клетку, из которой существо, некогда бывшее юношей горшечником, оказалось заперто внутри, а мир сверху – находился в относительной безопасности от создания.

Почему-то Хаджара не покидала мысль, что существо было именно заперто и огорожено от окружающего мира.

Что-то в нем было не так…

Что-то, имеющее непосредственное отношение к Тарезам и причине, по которой Хельмер так пекся об их сделке.

Тук-тук, билось красное, демоническое сердце; тук-тук, стучало оно.

– За что тебя сюда поместили, горшечник?

– Я не горшечник, – создание вновь не отводило взгляда от озера. – Лишь осколок от того, чем ему потребовалось пожертвовать чтобы стать тем, кто он сейчас.

– Сейчас? – переспросил Хаджар. – Он все еще жив?

– Если это можно назвать жизнью, Dlahi Hadjar, – и вновь существо произнесло эти два слова. Два слова, которые Хаджар впервые услышал, когда появился в этом мире. Причем каким-то образом существо умудрилось произнести их так, как услышал их в то мгновение сам Хаджар. На языке, которого он еще не знал. “Милый Хаджар”, убаюкивала его мать. – Человек, наделенный душой, не может победить бога, этого душу ему давшего. Но человек без души, уже и не человек. Горшечник не мертв, но и не жив. Древнее, несчастное создание, бредущее по пути, ведущему лишь к одному.

Существо замолчало, а Хаджар вдруг понял, что, если горшечник и вправду жив, то из всех ныне живущих… хорошо – существующих людей, он должен быть самым древним. Еще помнящим те времена, когда спустился с неба Черный Генерал и научил людей, по преданию Степного Клыка, идти по пути развития.

Возможно именно поэтому доспехи, которые увидел в чужом сне Хаджар, не были артефактными. В те безумно далекие времена еще попросту не умели делать артефакты. Более того – от диких зверей, обладающих собственным путем развития, тоже обороняться не умели.

Именно поэтому людской род был настолько малочисленный, что эльфы действительно считались отдельным народом со своей страной.

Народом, а не кланом, способным уместиться в одном квартале столицы “людской” Империи.

Прикинув все это в уме, легко представить, насколько несопоставимы масштабы прошлого и настоящего.

В те времена армия, насчитывающая двести тысяч человек, могла бы захватить пол мира, а сейчас…

– И к чему ведет этот путь? – спросил Хаджар.

Создание, обломок прошлого, затерявшегося в его собственном падении к бездне, ответило не сразу. Оно будто размышляло стоит ему вообще отвечать на этот вопрос или же лучше промолчать.

– Однажды ты узнаешь, Dlahi Hadjar, – наконец произнесло существо. –обязательно узнаешь… но не сейчас и не от меня.

– Ты знаешь, – Хаджар уселся на цветочном лугу. Осознал и тут же поднялся. Дурацкая привычка, которая ему досталась от того-кого-нельзя-вспоминать. –однажды мне уже сделали пророчество.

– Древо Жизни, – слегка качнуло черепом создание. – Я помню… помнил… слышал этот разговор.

– Как ты… впрочем, не важно. Такие глубины мне не понять.

– Пока не понять, – вновь не стало отрицать существо. – но поднимаешься все выше и выше, Dlahi Hadjar. И чем выше, тем дальше ты видишь. Но, чем выше, тем меньше людей ты встретишь вокруг себя. А путь твой далек и высок…

– Мы продолжим говорить загадками, ты… – Хаджар так и не смог подобрать нужных слов, чтобы как-то “назвать” создание, так что просто неопределенно помахал рукой. – или же ты скажешь уже почему тебя сюда заточили и где мне отыскать моих спутников.

– Потому что я знаю истину, Хаджар. Потому что я слепил все, чтобы было мною обозримо. И слепив, я понял истину, которая напугала и богов, и смертных, и демонов и духов.

– И что же это за истина?

Впервые за долгое время существо повернулось к Хаджару. Каким-то необъяснимым образом блеснули его пустые глазницы.

– Чтобы узнать её, тебе придется исполнить мое желание, Dlahi Hadjar.

Почему-то Хаджар знал, что ответ на этот вопрос ему не понравится. Но, все же, он не мог не спросить.

И он спросил:

– Чего ты хочешь?

А существо не могло не ответить.

И оно ответило:

– Убей меня, Хаджар, принесенный Северным Ветром. Иначе погибнут твои друзья, ибо я никогда не выпущу их из их последнего сна.

Хаджар обнажил Черный Клинок.

– Ох, Dlahi Hadjar, – засмеялся осколок несчастного горшечника. – Но я не уйду так просто. Я уйду с фанфарами и громом. Молниями и огнем. Я уйду так, чтобы обо мне запомнили!

Волна силы, разорвавшая озерную гладь, врезалась в щит Ярости Смертного Неба. Тот заискрился, а само судно явно зашатало от удара.

Главы аристократов одновременно, не сговариваясь, коснулись ладонями до бортика корабля. Их глубокие, стоящие на грани, а то и на уровне Королевств Оружия или Магии, мистерии, рванули в сторону раззевающей пасть пробоине, но этого оказалось недостаточно.

– Орун, – все в той же спокойной манере произнес Император Морган.

Мечник, до этого показательно ковырявшийся в ухе, внезапно посерьезнел. Он поднялся, отсалютовал и поклонился.

– Да, мой генерал, – произнес он. Пусть никто и не понял, почему Орун обратился к Императору как к “генералу”, а не как к правителю империи.

В ту же секунду небо затянули белые тучи из которых сорвавшейся звездой упала белая, шаровая молния. Она окутала щит Ярости Смертного Неба плотным, искрящимся маревом, а затем словно впиталась внутрь. Одновременно с этим уже начавшая давать течь пробоине в щите сомкнула расходящиеся края.

Послы соседних империй не могли сдержать своего восторженного ужаса.

Они слышали, что в Дарнасе есть один человек, единственный, на всю Империю, который, помимо Императорского рода, мог использовать технику Божественного уровня.

И теперь они увидели его своими глазами – Великого Мечника Оруна. Повелителя, который по силе равнялся самому Императору Моргану.

Сильнейшему правителю из всех семи Империй. Лишь только, пожалуй, правитель Ласкана мог сравниться по силе с Морганом.

– Смотрите! – закричал один из высокопоставленных дворян. Статус крови не позволял приравнять их к аристократии, но если падет один из родов, то… именно такие, как этот гость, начнут яростную свару за то, чтобы их дом стал одним из Семи Столпов Империи. – Что это за тварь?!

– Боги и демоны! Помните сказку из детства?

– О дьяволе, живущем на дне озера грез?

Над восстановившейся водной гладью, движения туманной руки разорвав белый, магический туман, опираясь на посох стояло существо. Существо, выглядящее так, будто оно вылезло из неспокойного сна ребенка. Ночного кошмара.

И, самое ужасное, что напротив этого могучего создания стоял простой адепт. Рыцарь Духа начальной стадии. В руках он держал один только меч.

– Кажется, Орун, твой ученик так и не получит шанса превзойти своего учителя, – засмеялся отчего-то напряженный глава клана Тарезов.

– Как там его звали, – поддержал извечного соперника Брустр Динос. Если в чем и могли сойтись эти два аристократа, то только в ненависти к мечнику Оруну. – Хибар, кажется?

– Нет, Халвал.

– А, наверное, Хиравар.

Тут не сдержались и прыснули уже многие. Хиравар, на старом наречии, означало “кастрированный осел”. Наставник Жан, услышавший обидную перебранку, уже приготовился к худшему, но… ничего не произошло. Орун продолжал стоять позади Императора Моргана.

Сам же Жан даже не заметил, когда Орун успел туда переместиться. Как, пожалуй, не заметили и личные охранники Моргана – воины уровня Безымянных.

– Твой ученик, Орун, – Император впервые с начала турнира оторвал голову от собственного кулака. – Как ты его оцениваешь?

– Как бездарного щенка, мой генерал. Недостойного даже подпоясаться и бриться, возгордившегося юнца, да раздерут его дождевые черви.

Ни от кого не укрылась полуулыбка на лице Императора.

– За все время нашего знакомства, Великий Мечник, это, пожалуй, самая лестная оценка, которую я от тебя слышал.