Сердце Дракона. Том 10 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 35

Будто из девушки превратилась в умудренную жизненным опытом, знающую цену себе и окружающим, женщину.

Знаки на её теле, нарисованные рукой Хаджара, светились раскаленным серебром. Они жгли глаза и Хаджар невольно отвернулся.

– Не стой, Хаджар. Иначе тебя заберет тьма, – её голос доносился как сквозь толщу воды, а мир вдруг начал затягивать туман едкого дыма. Пространство дрожало. Реальность подергивалась волной, которую можно увидеть, если смотреть на мир над племенем жаркого костра. – Бежим! Тьма наступает.

И Хаджар побежал следом за Анетт. В этом океане догоняющего их дыма, он мог ориентироваться лишь по тускнеющей светящейся тропе и по сверкающей серебром Анетт.

Она бежала по лесу так быстро и легко, что могла бы дать фору любому охотнику Долины Ручьев. Хаджар старался не отставать, но если Анетт была штормом, сорвавшимся в яростный полет, то Хаджар – весенним бризом, ерошащим волосы моряку.

– Постой, – попытался прокричать Хаджар, но с его губ сорвался лишь едва слышимый шепот.

Хаджар приложил усилий, но вдруг понял, что почти не может сойти с места. Тропа под его ногами стала мягкой и вязкой, как болото, в котором он недавно сражался с Демонами.

– Постой. Анетт. Погоди…

Хаджар потянулся к серебряному свету, но Анет уже исчезла во тьме. А потом он вдруг провалился куда-то вниз. Он падал во тьму, а над ним, как за стеклом, остался темный лес. Анет, вернувшаяся к тому месту, где он стоял только что, била кулаком по стеклу-земле и что-то кричала.

Хаджар не слышал.

Он только падал и падал. Все глубже и глубже во мрак.

Пока таинственный лес над его головой не превратился в сверкающую точку –звезду. А к ней не добавилось еще сотня тысяч таких же.

Он лежал на знакомой ему кровати в, столь же, знакомом помещении. Это была больница на холме, под которым раскинулись огни сияющего города. А за один из огней, горящих в доме, он и принял свет таинственного леса.

– Я ведь уже говорил, что мне доводилось терпеть подобное, – вздохнул Хаджар.

Ему показалось, что он сказал это вслух, но, услышав механический голос доносящийся из колонки ноутбука, напрягся.

– Что, все действительно так плохо?

Хаджар вздрогнул.

– “Не может быть”, – подумал он.

В углу его палаты, на круглом стульчике, сидела девушка. На её коленях покоилась база акустической гитары, а сама она перебирала пальцами струны.

Её звали Елена. Человек, который забрал его из детского дома и привез в эту больницу, именно он и привел эту девушку. Но об этом Хаджар узнает позже.

Сейчас же он смотрел на черные волосы Елены, на то как тонкими пальцами она перебирала струны гитары. Как нежно извлекала теплые, приятные звуки музыки. Стройной, как её тело и переливчатой, как её голос.

Она пела.

Пела так, как умели не многие.

Хаджар впервые услышал её выступление на радиостанции. Ночной эфир в самое непопулярное время. Программа, которая делалась только для геймеров –людей, которые жили по непонятному для Хаджара расписанию.

И она пела для них. Песни, которые, люди такого типа может и понимали, но не принимали.

Ведущие над ней даже посмеивались по этому поводу. Что девушка с такой внешностью должна была пиарить себя на телевидении, а не на радио.

А Елена отшучивалась, что для того, чтобы попасть на радио, ей нужно терпеть изнасилование своих ушей, а на телевидение – чего-то другого.

Она была красива. Настолько, что Хаджар, когда увидел её у себя в палате, впервые в жизни пожалел, что он не может дотронуться до овала её лица, запустить пальцы во вьющиеся, длинные, густые волосы.

Не может заглянуть внутрь томных, зеленых глаз.

Но он мог писать с ней треки. Один, второй, третий. Электронная музыка с живым голосом не была чем-то новым для мира, но то, что они делали с Еленой, взрывало чарты.

За неполных полгода она превратилась в звезду мирового масштаба. Концерты, турне, участие в съемках вечерних шоу, первая роль в каком-то замшелом Голливудском фильме, но даже этому она была безмерно рада.

Шутила, что теперь не ей придется терпеть домогательства, а тем, кто принесет ей не тот кофе.

Кофе Елена, кстати, терпеть не могла. Предпочитала ему клубничный, крепкий чай.

Сперва она проводила с ним каждый вечер.

Приходила, играла на гитаре и терпела его молчаливое согласие с тем, что он никак не моет повлиять на её присутствие.

Встать и выгнать её он никак не мог. Да чего уж там – даже левой рукой шевелить был не в состоянии – только правой. Какое там встать.

А она веселилась, шутила, приносила ему еду и напитки, слушала музыку и играла свою.

День за днем действовала ему на нервы. А потом, вдруг, не пришла.

Первый час он был рад, второй находился в растерянности, а на третий понял, что должен её найти. Он использовал всю мощь социальных сетей, чтобы выяснить, что она даже не уходила из больницы.

Так устала, что выйдя в коридор, села на стулья для “ожидающих” и уснула.

Тогда он написал для неё первую песню.

Через месяц он стала хитом в нескольких крупнейших мировых чартах.

Потом был клип.

Разумеется, в нем участвовала лишь Елена, а вместо Хаджара привычный образ человека с ноутбуком вместо головы.

Её стали узнавать на улицах, присылать цветы и прочее.

– Не ревнуй, – говорила она и насмешливо, но добро добавляла. – Призрак больницы.

Она, как и он, любила мюзикл “Призрак Оперы”.

И в тот день, когда все приключилось, они должна были пойти на него вместе.

– Мне кажется, ты здесь засиделся, – ворвалась она как-то раз в его палату.

Ка и всегда – сверкая ярче полуденного солнца, с улыбкой белее снегов на Эльбрусе, и с харизмой звезды мирового масштаба. Всегда яркая, всегда отзывчивая, добрая и радушная. Она была тем человеком, к которому остальные тянулись в попытке урвать хоть немного света, чтобы заполнить свою пустоту.

А она, перед каждым, выстраивала высокую стену отрицания, потому что весь её свет струился лишь в его, бездонную, жадную, ужасную бездну души.

– Как ты себе представляешь, чтобы мы поехали куда-то вместе? – компьютер не умел демонстрировать голосом сарказм, но Хаджару, тогда, хватало и этого.

– Точно так же, как посещал всякие мероприятия Стивен Хокинг! На электрическом кресле! Будешь как этот, ну, лысый из Икс-менов.

– Профессор-Икс, – напомнил он.

– Вот, точно! – Елена вздернула палец к белоснежному потолку и засмеялась.

– У нас в городе, да и в стране, этот мюзикл не показывают.

– А ты летал на самолетах?

– Самолетах? Я и на машине то два раза в жизни ездил. Один – в реанимацию. Второй – сюда.

– Мда, – Елена сделала вид, что задумалась. – Ну, благо, у самолетов есть такие волшебные штуки, знаешь, чтобы внутрь попадать. Называются трапы.

– Я знаю, что это такое.

– Тогда решено! Через две недели на Бродвее состоится показ Призрака Оперы. Мы с тобой сядем в чартер и, двенадцать часов, и мы уже на той стороне атлантике. Ты ведь не бывал в Нью-Йорке.

– Конечно же бывал. Каждый день посещаю. Сразу после того, как слетаю на важную встречу в Лондон и Гон-Конг. Иногда я бываю в этих городах одновременно.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты вообще не умеешь быть саркастичным?

– Что-что? Кажется, звезда однодневка что-то говорит. Лучше бы поработала над своим перебором. Ты в бочку не попадешь.

– Это такой намек на то, что я толстая? – Елена, смеясь, кружилась на каблуках. Её фигуре могли позавидовать многие из звезд Инстаграмма.

– Понятия не имею, – отвечал механический голос. – Может именно потому, что ты такая жирная, ты и не попадаешь в ноты. Я тут слышал в Японии сделали био-кибернитеческий ручной протез. Поставь себе – глядишь играть лучше станешь.

– А откуда ты о нем слышал? Что ты собрался делать с этой механический рукой, извращенец?!

– Эй, я совсем другое имел ввиду!