Сердце Дракона. Том 11 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 3

Даже если бы Яшмовый Император или Князь Демонов позвали бы его на аудиенцию, то даже им пришлось бы ждать до тех, пока Хаджар не споет.

Не споет песню тризны по ушедшем соратнику… ушедшему другу.

В огромном зале, в котором могло бы поместиться до двух тысяч пар гостей, сейчас находилось всего несколько человек. Над их головами возвышались стены, которые смыкались сверкающим сводом на высоте большей, чем смог бы сильнейший смертный дотянуться выстрелом стрелы из самого крепкого лука.

Чин’Аме не переставал восхищаться этим сводом. Даже прими он истинный облик Хозяина Небес, то смог бы чувствовать себя так же комфортно, как в родной пещере.

Но, больше чем размахом сооружения, созданного при правлении племени Громового Облака, глава павильона Волшебного Рассвета восхищался его красотой.

Как любой дракон, он ценил красоту. Красоту во всем – как в телах, так в мыслях и чаиньях, так и в простых, физических вещах. И, Чин’Аме мог поклясться Высоким Небом и духом Предка, что во всем Регионе Белого Дракона, нельзя было найти сооружения прекраснее, чем свод императорского дворца в стране драконов.

В тронном зале не было ни единого окна. Стены, глухие, монолитные, толщиной в несколько метров, сложенные из крепчайших пород благородного камня, украшенные резьбой, гобеленами и картинами, не имели ни единого витража, ни одной бойницы.

И, все же, в зале было светло днем и темно ночью.

Мастера прошлого, по легендам и слухам – подгорные гномы, которых древний Император нанял для строительства этого великолепия, создали невозможное.

Потолок, полностью сложенный из рубинов высшей пробы и покрытый всевозможными волшебными рунами и знаками, мог принимать самые разнообразные состояния.

Он мог стать таким плотным, что даже удар Чин’Аме, пребывавшего в своей истинной форме, не смог бы его оцарапать. А мог стать прозрачным и почти незримым – пропускающим свет солнца или луны. Но при этом – он всегда оставался там. Этот рубиновый свод.

И те сцены прошлого, что были выложены на нем из все тех же рубинов, поражали своей масштабностью и детализированностью. Чин’Аме даже сейчас, спустя эпохи, не мог перестать наслаждаться тем, что он мог различить мельчайший узор на гербе племени Грозового Облака – и все это создано из одних лишь рубинов.

Казалось бы – простых, не волшебных, лишенных энергии, камней из края смертных.

– Глава павильона Волшебного Рассвета, – прозвучал глубокий, сильный голос. – Твое слово.

Сделав шаг назад, дракон наклонился и сложил руки перед собой. Он склонил голову, коснулся рогами локтей и опустился на колени. Трижды поклонившись сперва Императору, а затем, как того требовал этикет, гербу племени Императора, Чин’Аме выпрямился.

На троне, выплавленном из сплава всех драгоценных металлов, которые только есть в Регионе Белого Дракона, сидел мужчина. Ростом ровно два метра, широкий в плечах, с мощным, волевым подбородком и широкими скулами. Его густые, черные, кустистые брови были нахмурены. Чистые глаза, пропитанные властью и первобытный мощью, сквозили острым интеллектом.

Одетый в черно-золотые, просторные одежды из драгоценнейшей из тканей, с короной о семи зубцах он не сводил взгляда со своих подданных.

Его трон стоял на пьедестале, к которому вело четырнадцать ступеней. И на каждой, прямо в камень, были воткнутый мечи, копья, молоты, секиры, топоры, кинжалы и прочие разновидности оружия.

Этим Император Драконов подчеркивал, что ему не нужна стража или телохранители. Он не боялся никого и ничего.

Его ладонь лежала на рукояти гигантского боевого топора, который был приставлен к подлокотнику трону.

– Мой Император, – Чин’Аме больше не кланялся.

Он не прятал взгляда. Как и Император на троне – он не чувствовал страха. Давно уже прошло то время, когда он боялся правителя. Теперь же его руки сжимали волшебный посох, в его разуме хранились знания столь удивительных и тонких мистерий, что их невозможно было описать словом и передать своим ученикам.

Чин’Аме был волшебником. Тем, чей взор пронзает Реку Мира, а воля меняет её ток. Ему были ведомы тайны пяти сот сорока шести Слов. И ни один из магов-драконов из прошлого, кроме, разве что, покойного мудреца Ху’Чина –Синего Пламени, не смог бы потягаться с ним в искусстве магии.

Прошли те эпохи, когда он, слабый и хилый, боялся идущий по пути Оружия. Их королевств и техник.

– Объясни мне, волшебник, как так получилось, что в Дарнасе, куда ты отправился за новым слугой для своего павильона, ты не заметил безродного дракона.

– Потому что я не видел там ни одного другого соплеменника, кроме министра Джу, – Чин’Аме кивнул на стоящего рядом министра.

Тот, как и всегда, выглядел чванливо и надменно. Его наряд лишь немногим уступал тому, в котором сидел и сам Император. А уж про сокровищницу Джу, который тот, как ходили слухи, нажил не самым честным путем, Чин’Аме даже не думать не хотелось.

Получи его павильон хоть десятую долю богатств Министра и они смогли бы привести магию в Стране Драконов к настоящему, а не метафорическому, рассвету.

– Ты лжешь, Чин’Аме, – прошипел Джу. Его глаза сверкнули янтарем и звериной яростью. – Я знаю, что ты лжешь!

– Откуда, министр, – изогнул бровь Чин’Аме. – Неужели есть что-то такое, о чем вы, по ошибке, разумеется, не поведали этому совету, – Чин’Аме обвел рукой стоявших позади министров и глав павильонов. – и самому Императору, да простирается в вечность вокруг него Высокое Небо.

– Ты обвиняешь меня в измене, безродный?!

Теперь уже глаза волшебника вспыхнули яростью, а энергии и мистерии вокруг него задышали магией.

– Слова обладают великой силой, министр, – дыхание Чин’Аме заставляло других глав павильонов тянуться ладонями к оружию, а кто-то был готов в любой момент принять истинную форму. Что для существ их уровня было сродни унижению, но жизнь была дороже. – Следите за ними внимательно, если не хотите узнать это на себе.

– Ты угрожаешь мне, плебей?!

– ХВАТИТ! – рев Императора заставил всех, кто стоял в зале, пасть ниц.

И не потому, что таков был закон, просто никто не смог устоять на ногах. Мощь Император Драконов находилась на том уровне, что даже Чин’Аме не мог её осознать. Он был уверен в своей способности сбежать от Императора, но победить его в честной схватке…

Во всем Регионе Белого Дракона не найдется ни одного живого существа, человека, орка или эльфа, который был бы способен на это.

Пока не найдется…

– Слушайте мое слово, министр Джу и Чин’Аме. Отправляйтесь обратно в Дарнас. Найдите мне этого безродного и приведите сюда. В целости и сохранности, – тут уста Императора исказила улыбка. Плотоядная. Хищная. Дикая. Демонстрирующая ряды жутких, даже для Чин’Аме, клыков. – ЕГО – в целости и сохранности. Что до Дарнаса… за укрывание беглого дракона им придется ответить! Но об этом позже. Сейчас – можете быть свободны.

– Проходи, он ждет тебя.

Полог шатра отодвинулся и хромая фигура в пыльной, покрытым грязью, рваном плаще вошла внутрь.

Она тут же ударила себя кулаками в грудь, а затем опустилась на колени.

– Первый Вождь!

Секундная тишина.

– Поднимись, Степной Клык, последний из племени Степного Волка. Скажи мне – что тебя привело сюда?

Степной Клык посмотрел на огромного, краснокожего орка, сидящего перед ним. Тот ласкал пальцами пламя костра, которое отразилось на изуродованном лице Степного Клыка.

– Я пришел просить твоих охотников, Первый Вождь, – прорычал он. – чтобы те отправились со мной через Большой Воду и Дикие Скалы, в земли родины Степного Волка и отомстили за падших собратьев.

– Ты зовешь меня на войну с империей людей, собрат?

Даанатан встретил едущих на конях, любезно предоставленных пятым легионом, трех адептов пустынным безмолвием полуночи. Часа, когда, по старым легендам, ворожат ведьмы, стараясь украсть души и новорожденных и первенцев.