Неласковый отбор для Золушки - Волкова Лана - Страница 32

Наместник Леон жаждал кого-нибудь убить. Нет, не так. Не кого-нибудь. Пару конкретных личностей. Шиллу Вальдер — для разогрева. А потом с особым смаком долго и мучительно — Элгана.

Но кого Леон хотел прикончить на самом деле, он тщательно прятал в глубине сознания. Глушил эту мысль, как только мог. Сильнее всего Леон ненавидел его величество Иона Восьмого. Всю его династию, правившую Веравином почти девять веков.

До того королевским был его собственный род. Вражеский клан сверг его предков, перебил всех вплоть до малых детей и посадил на трон узурпатора. Но кровь свергнутой династии текла в жилах наместников Гемайской долины. И правящий род не забыл об этом.

Век за веком короли Веравина всячески унижали род наместников. Не могли забыть, что наместниками тех сделала прежняя династия, и изменить это невозможно.

Нынешний отбор — очередное унижение. Кто бы вообразил еще двести лет назад, что леди-наместницу будет выбирать не будущий супруг, а королевский прихвостень, выскочка без роду без племени?

Позор самому Леону, позор его роду и всем его предкам. Вот чего добивался Ион, когда позволил Элгану учинить этот проклятый отбор на своих условиях.

Король и маг навязали ему куриц, из которых выберут себе несушку. А ему отвели роль петуха-производителя. Даже не сочли нужным сообщить, что за золотое яичко она должна снести.

Все, что ему сказали: победительницу выберет Элган. А Леон должен принять выбор мага, жениться, заделать ребенка, мальчика… и впустить во дворец воспитателей, которых назначит все тот же колдунишка.

Мало того, ребенка он должен отпускать по указке Элгана хоть на край Веравина. В компании тех же воспитателей или самого придворного мага. Словом, принуждали подарить подонку своего сына, наследника рода.

Разве может мужчина смириться с таким? Отдать плоть от плоти, кровь от крови своей не просто чужим людям — заклятым врагам!

Но пойти открыто против королевской воли — значит, поднять мятеж и дать повод Иону утопить Гемайскую долину в крови. На это Леон пойти не мог. И затеял хитрую игру.

Он вздумал превратить отбор в скоморошье представление. Изображать из себя клоуна.

Притворяться, что принял решение короля, глупо. Так ему не провести Иона с Элганом. А вот утрировать свое поведение, свои реакции — другое дело. Пусть его не принимают всерьез. Считают норовистым жеребцом, который бьет копытом, не желая подчиняться чужой воле. Но не имеет ни ума, ни возможности сопротивляться.

До отбора Элган видел наместника Гемайской долины лишь раз. Близко не знал, не представлял, чего ждать от Леона. Что ж, пусть верит, что наместник — недалекий, пустоголовый, напыщенный павлин. Из такого легко сделать послушный инструмент.

Маг понятия не имеет, каков Леон на самом деле. И уж подавно не догадывается, что за камушек может припрятать за пазухой кукла-марионетка. А камушки у Леона имеются. Гемайская долина не оставляет своих детей беззащитными. Поэтому ее правители до сих пор сумели сохранить крохи независимости от королей Веравина.

Играть было не так уж сложно. Леон действительно презирал женщин и видел в них лишь предмет для удовлетворения похоти. Так было с одиннадцати лет, когда он впервые испытал влечение. К смазливой, но тупой как пробка служанке.

Невест, призванных на отбор, он нисколько не уважал. Курицы и амбициозные собственницы. Как и все женщины. Все они рвались, чтобы заполучить титул леди-наместницы. Его как человека и даже как мужчину никто из них не видел. Им нужны от него статус, деньги и власть. Всем. Даже этой щуплой девке Рианне Вальдер.

Она бесстыже подставилась ему, когда он приехал в замок лорда Вальдера за ее сестрами. Вышла на крепостную стену в платье, которое едва прикрывало срам. А когда над ней пролетел илано, грохнулась на пол и принялась барахтаться. Притворялась, будто не может подняться, а сама демонстрировала ему девичьи прелести.

Такая же, как все бабы. Верит, что при виде раскрытого лона мужик растеряет все мозги и побежит за ней с высунутым языком, словно неразумная обезьяна. Как бы не так. Не дождется.

Может сколь угодно трясти перед ним упругой подтянутой задницей… аккуратными, сочными, налитыми грудками с розовыми сосками… Так и хочется протянуть руку, коснуться, ощутить нежную кожу… Она бархатистая на ощупь или гладкая, как шелк?

Тьфу ты, демоны его задери! К хейосу эти мысли! Что на него нашло? Как будто он снова одиннадцатилетний сопляк, не щупавший девиц! Все он знает, какая у них там кожа. И снаружи и внутри. И не позволит чьим-то сись… формам, даже самым аппетитным и соблазнительным, крутить и помыкать им!

Хватит с Леона, что он и так всячески пытается вывести девчонку из-под удара и сделать ей жизнь комфортнее. Так, чтобы никто не заподозрил повышенного интереса наместника к одной из кандидаток.

Тут Леон тоже схитрил. Додумался спрятать на видном месте. Лучший способ утаить интерес к девчонке Вальдер (а интерес есть, бессмысленно его отрицать), выпятить его. И замаскировать иными причинами.

С гениальной простотой он прикрыл свои мотивы тем, что просто желает раззадорить местную знать. Отдать предпочтение дочери приговоренной ведьмы, а не их расфуфыренным курицам.

Он даже заставил девчонку провести ночь в глухом чулане. Запретил Валле сразу переводить ее в апартаменты, подобающие статусу невесты. Соглядатаи короля, Элгана, придворных непременно отметят это обстоятельство.

Леон четко следовал выбранной роли. Пусть все думают, что наместник просто развлекается. Никто не заподозрит, что творится у него на душе. Как он хочет растерзать Элгана. Проклятый маг приходил к ней в покои. У Леона тоже есть шпионы в собственном дворце. Он тоже знает все. И о покушении сестриц он знал. И не мог вмешаться явно, чтобы не выдать тревогу о девчонке излишней заботой.

А сейчас, когда проклятая Шилла обвинила ее в ритуале призыва демона, Леон места себе не находил. Рианна в смертельной опасности — и это сводило его с ума. А помочь он ничем не мог.

Заявил, что будет присутствовать при экзорцизме, — так колдунишка ответил, что это опасно для тех, кто не маг. Настаивать дальше было подозрительно. Но Леон добился, чтобы обряд проводили не только ученики Элгана, но и маги двора наместника. Конечно, все чародеи — те еще стервятники. Но среди них была пара человек, кому он мог доверять.

Он договорился, чтобы те подали ему сигнал, если девчонка окажется в опасности. Разумеется, если она действительно вселила в себя демона, она обречена, и тогда поделом ей. Расплата будет заслуженной.

Но если Элган готовит очередную подлянку под прикрытием экзорцизма… Леон не станет сидеть сложа руки. Начнет действовать, и плевать, что сделает колдунишка или сам король.

Всему есть предел. И эти ублюдки рано или поздно узнают предел терпения наместника Гемайской долины.

Конвой из дюжины чародеев повел меня из зала, где проходило испытание, по дворцовым коридорам и лестницам. Мы спустились на цокольный этаж. Там оказалась еще одна лестница, которой я раньше не видела. Узкая и неприметная, она вела еще ниже.

Все-таки мозг у музыкантов устроен дурацким образом. Меня провожали в тюрьму, а в голове в это время звучала песенка Чижа про простого советского рокера, который в барабаны громко бил. Но случилась лиха беда, и «КГБ его забрил».[10]

Совсем как про меня. Расчирикался соловушка на радостях, наслаждался музыкой и пением… и тут накинули сачок, поволокли в тюрьму. Еще обвинили, что демон.

Что меня ждет дальше, мозг отказывался воображать. По дороге я робко обратилась к одному из магов-конвоиров:

— Скажите, этот экзорцизм… он болезненный?

— Смертельный, — сухо ответил чародей. — Для демонов.

Вроде бы можно успокоиться — ведь я не демон. Но… как знать, кого у них именуют демонами.