По ту сторону жизни - Демина Карина - Страница 1

© К. Демина, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Воскрешение – процесс долгий, это я не только осознала, но и прочувствовала сполна. В первый день сознание возвращалось рывками. Даже не сознание, а скорее способность воспринимать происходящее…

Окно в спальне небрежно завешено темной тканью.

Кто-то с кем-то шепотом спорит, что гроб из белого дуба – это непозволительная роскошь. Наверняка тетушка Фелиция, которая и в прежние-то времена славилась редкостным скупердяйством. Помнится, она в гостях сахару в чай вдвое больше клала, нежели дома…

Песни заунывные и невпопад.

То ли тетушка взяла дело моих похорон в собственные руки и плакальщиц наняла самых дешевых, то ли пели они уже давно и изрядно успели подустать, главное, голоса их звенящие раздражали куда более прикосновений. Их я тоже ощущала.

Вот чьи-то ручки обшаривают платье – белое, свадебное, кто ж знал, что и вправду пригодится, как по мне, на редкость глупый обычай, – норовя добраться до жемчужных пуговок. И тетушка Нинелия сопит, ибо ростом она мала, а позвать кого-то совесть мешает. Или жадность?

Я не определилась.

Главное, что в следующее возвращение ясно поняла – пуговицы заменили. Даже не так, просто срезали, а рукава прихватили на живую нитку. Со стороны вовсе незаметно… а так… куда мне ходить?

Кто ж знал, что я воскресну?

Явление это не то чтобы вовсе невозможное, особенно в семье, прапрадед которой умудрился и себя и всех потомков своих посвятить Плясунье, – подозреваю, досталось ему от родственников знатно, – но последний подобный случай был отмечен лет этак двести тому… из достоверных.

Пятка чесалась. И туфли слетели.

Купили в магазине подходящие, бумажные. Помнится, та же тетушка Нинелия в прошлый свой визит очень подробно объясняла, что у мертвецов ноги отекают, а потому обычными туфлями никак не воспользуешься…

Тетушка держала небольшую похоронную контору. Интересно, сделала мне скидку или, напротив, навернула процентов сорок-пятьдесят сверху, рассчитывая, что наследство покроет?

О нем они большей частью и говорили. Рядились, оставила ли я завещание, а если и так, то получится его оспорить? Зная меня, родственнички ничего хорошего не ждали, оно и верно, если бы я планировала умереть и озаботилась завещанием, им бы достался кукиш. Возможно, с маслом.

А так… непредусмотрительно, конечно, но в двадцать пять лет о бренном и вопросах, связанных с переходом в мир иной, как-то не задумываешься.

Может, я потому и воскресла?

Кто знает… Дедушка, будь он жив, несомненно, сумел бы объяснить, но он отошел в чертоги покровительницы нашей еще тринадцать лет тому, прихватив заодно и моих родителей, – эксперименты над темной материей крайне опасны. Я же осталась на попечение бабушки и многочисленной родни, горевшей желанием пригреть сиротку. Благо характер у бабули был кремень, даром, что ли, ведьма темная потомственная. Главное, что родне она скрутила жирную фигу, а мне, по всеобщему мнению, изрядно испортила характер. Это они зря, он у меня от рождения был не самым лучшим.

А бабуля…

Она любила деда, пусть и ругалась на него… додумался работать на открытом полигоне… упустил, недосмотрел… главное, ушел раньше, а обещал, мол, в один день. И когда бабуля поняла, что я вполне способна справиться своими силами, она ушла. Тихо. Во сне.

Вот тут-то родня и зашевелилась… Как же, шестнадцатилетняя кроха и одна в большом темном доме. Ей, небось, страшно и неуютно, и вообще, пусть оная кроха согласно эдикту и считается совершеннолетней, а также имеет полное право распоряжаться имуществом, всем же очевидно, что это издержки прошлого. Современные дети взрослеют позже, а девочкам, даже очень хорошеньким, семейные состояния доверять нельзя…

Достали они меня своей опекой и требованиями подписать генеральную доверенность преизрядно. А потому родню я выставила. Не без помощи адвокатов, благо Аарон Маркович дело свое знал, да и клятва его признала меня истинной наследницей… и понеслось.

Приглашения на чай. Визиты в гости… особенно тетушка Фелиция старалась, которая была не просто теткой, но двоюродной и в запасе имела двоих сыновей весьма смазливой наружности и подходящего характера. То есть ей казалось, что если мальчики слушают маму, то подходят мне, глупенькой… а что я своего счастья не разумею, на то и приворотные имеются.

Правда, когда я напоила таковым Юстасика, тетушка устроила скандал. Я пригрозила расследованием и полным отлучением от финансовых потоков, была обозвана бессердечной стервой и…

А не они ли меня отравили?

У тетушки Фелиции лавка, правда, не знаю, чем они там торгуют, но своих кузенов я имела возможность созерцать в игровом доме, да и не только там. Все же Дъюстерештадт, как ни крути, пусть и осененный благодатью короны – кто бы еще объяснил, в чем она проявляется, – городок маленький. В нем сложно не пересечься, особенно людям, ищущим, где бы потратить деньги. И сомневаюсь, что лавка тетушки Фелиции приносит доход, которого бы хватило на веселую ночь в «Зеленом петухе».

Или не она? Не то чтобы я вовсе отвергала эту возможность, духу у тетушки, невзирая на всю ее набожность и грамоту, врученную в прошлом году советом как самой благочестивой особе пресветлого Салецкого прихода, хватит… а вот с возможностью сложнее.

После того скандала она в гости не заглядывала. Да и я наносить визиты не стремилась. С кузенами мы пересекались, но делали вид, что друг с другом не знакомы. Согласитесь, отравить кого-то на расстоянии довольно сложно. Не говорю, что вовсе невозможно, но… тетушка не особо умна, а кузены и вовсе.

Нет, это не они…

Самое противное, что я совершенно ясно осознавала, что мертва, но в то же время не могла вспомнить, как это произошло.

Болезнь? Наверное, я бы запомнила. Несчастный случай? Убийство… но чужих здесь нет, а если бы меня убили, расследование проводилось бы. В этом случае присутствие штатного мага на похоронах обязательно, не говоря уже о некромантах. Скоропостижная кончина? Меня определенно не вскрывали… значит, все-таки несчастный случай. Обидно.

На третий день, когда тело мое вместе с гробом – все-таки не белый дуб и вовсе не дуб, но обыкновенная подкрашенная сосна, которую изнутри даже не потрудились почистить от заусениц, – спустили в склеп, ко мне вернулась способность видеть.

Причем в кромешной темноте. Оно и понятно, на кого в склепе световые шары тратить?

Крышку заколачивать не стали, спасибо Кхари за традиции, которые я только теперь смогла оценить в полной мере. Не думаю, что мне бы понравилась кремация, а ведь дядюшка Фердинанд о ней упомянул. Вскользь, конечно… мол, на Островах принято… избавляет от многих проблем… да, он провел на Островах двадцать лет, но это еще не повод тащить сюда все благоприобретенные дурные привычки.

Тетушка Фелиция отвергла предложение с гневом, о чем, подозреваю, она не единожды еще пожалеет… дайте только встать в полной мере. Пока же я лежала тихо, радуясь, что была единственной одаренной в нашем захиревшем роду. Как-то вот… очень сомнительно, что родственники обрадуются моему возвращению. А с ним и факту, что наследство ускользнет…

У Нинелии дочь. От первого брака. Если подумать, то она к нашему роду относится весьма условно. Будучи родной сестрой моей матушки, Нинелия в свои шестнадцать сбежала из дому, дабы сочетаться браком с личностью подозрительной, которая затем проявила себя во всей красе, оказавшись четырежды многоженцем, мошенником и беглым каторжником, что уж ни в какие ворота не лезло. Это мне бабушка рассказала, чтобы я не слишком близко принимала к сердцу тетушкины стенания о моей недостаточной религиозности. Мол, сама нагулялась, а теперь готова лоб о храмовые плиты разбить, демонстрируя Светозарному рвение.

Ага…

Второй раз она вышла замуж благодаря матушке, вернее, немалой сумме, которую положили в приданое. И подозреваю, что тот мужичок болезного вида, которого я встречала то ли дважды, то ли трижды, не слишком-то устраивал ее в роли мужа, но выбора, как говорится, не было…