Раз попаданка, два попаданка...(СИ) - Пасюта Мария "MP" - Страница 57

— К-какой еще церемонии? — выдавила я, заранее боясь услышать ответ.

— Вашего бракосочетания, разумеется! — Аэгнор рассмеялся, кажется, решив, что я пошутила. — Вы ведь обменялись помолвочными кольцами!

— Помолвочными? — эхом повторила я.

— Ты… не знала? — Кажется, он наконец понял, что мне совсем не до шуток. — Но… как такое возможно?! Брат ведь рассказывал, что в твоем мире были летописи обо всех нас! Ты ведь знала о битве и о предательстве народа Ульфанга!

— В той книге почти все о битвах и предательстве, — тихо отозвалась я.

— Не могу поверить. — Аэгнор даже потряс головой. — Уверен, Артафиндэ думал, что ты знаешь, он бы никогда… — он осекся, заметив что я рассеянно глядя в одну точку, кручу кольцо на пальце. — Эруанна?

В моей голове творился полнейший хаос. Помолвочные кольца! Подумать только! Почему Финрод не сказал мне об этом? Я не могла не признать правоту Аэгнора, он не стал бы лгать, скорее всего, был действительно уверен в том, что я знаю не только трагичную сторону эльфийской истории, но и их обычаи. А ведь я подозревала… Интересно, есть еще что-то, чего я не знаю?

— Айканаро, расскажи-ка мне об обычаях эльфов, — отвлекаясь от раздумий, дрогнувшим голосом попросила я Аэгнора, встревоженного моей реакцией.

— Эльфы, как правило, вступают в брак по любви и лишь один раз в жизни… Обряд бракосочетания обычно происходит через год после того, как пара обменялась помолвочными кольцами, — заметно нервничая, начал он. — Дома новобрачным устраивают пир, в конце которого мать невесты и отец жениха соединяют их руки и благословляют, призывая в свидетели Варду и Манвэ и упоминая имя Эру, после чего новобрачные возвращают друг другу серебряные кольца, которые потом бережно хранятся, и обмениваются золотыми, которые носят на том же пальце. Но для вступления в брак обряд не обязателен, достаточно лишь обменяться кольцами с благословениями и именованием Имени. Завершает заключение брака эм-м… — он запнулся. — Акт телесного соединения, после него узы нерушимы.

По мере его рассказа я чувствовала, как все сильнее полыхает лицо. Вспомнив вопросы Финрода во время нашей близости и его странные слова, услышанные то ли во сне, то ли наяву, я поняла, что мы не просто помолвлены. Не-ет! По эльфийским законам мы уже муж и жена! Вот только я об этом узнаю только сейчас! Сю-юр-при-из!

— А что из себя представляют эти благословения? — уточнила я, хотя уже догадывалась, что услышу.

— Родители именно благословляют своих детей, сами же новобрачные скорее обмениваются клятвами, неизменны лишь призыв в свидетели Манве и Варды и именование Илуватора.

« Айнур Эруанна, сегодня мы стали единым целым и, призывая в свидетели Манвэ Сулимо и Варду Тинталлэ, именем Эру Илуватара клянусь любить тебя, защищать, хранить тебе верность и следовать за тобой!» — всплыли в памяти слова, сказанные Финродом.

Противоречивые эмоции захлестнули меня с головой: злость и обида, смущение и тревога, все это, наложившись на недавние переживания, привело к тому, что я не сдержалась и, спрятав лицо в ладонях, залилась слезами. Аэгнор сперва замер, после чего неловко приобнял меня за плечи, прижимая к своей груди. Он молчал, позволяя выплакаться, и лишь когда рыдания стали затихать, отстранился и, приподняв мое лицо и вынуждая смотреть ему в глаза, мягко спросил:

— Эруанна, ты ведь любишь его? — После моего робкого кивка, продолжил: — Не знаю, примешь ли ты мой совет, но хотя бы подумай над ним, хорошо? Не повторяй моих ошибок и не позволяй своим сомнениям встать между вами!

Я заметила тень грусти и боль, промелькнувшие в его взгляде. Страшно представить, каково ему жить и постоянно корить себя за то, что не решился быть рядом с той, которую любил и, судя по всему, будет любить до последнего вздоха.

Тень скрылась так же быстро, как и появилась и Аэгнор с улыбкой протянул мне руку:

— Пойдем, тут еще много интересного!

***

Даже красоты оранжереи и ее, как оказалось, многочисленные обитатели не смогли отвлечь от размышлений. Поняв, что прогулка перестала радовать, Аэгнор проводил меня назад в комнату, но, не усидев на месте и не в силах держать все в себе, я отправилась к Ксюше.

К счастью, Иримэ, с которой она провела первую половину дня, уже ушла, и подруга была одна. Взглянув на меня, она охнула:

— Что случилось? На тебе лица нет! — Усадив меня на кровать рядом с собой она потребовала: — Рассказывай!

Я начала свой сбивчивый рассказ о кольцах, о разговоре с Аэгнором и обычаях эльфов, умолчав лишь о том, что уже вступала с Финродом в близость, причем неоднократно, а значит, согласно этим обычаям, фактически являюсь его женой.

— Что мне теперь делать? — жалобно закончила я.

— Радоваться, конечно! — Ксюша посмотрела на меня как на дурочку. — Сама подумай: он любит тебя и хочет связать с тобой свою жизнь! Так чем ты недовольна?

— Ну… Я не то, чтобы недовольна, — замялась я. — Просто… Я ведь не знала об этом обычае, а он ничего мне не сказал, к тому же, я ведь не могу выйти за него замуж…

— Это еще почему? — удивилась она.

— А если нас вернут назад?

— Айка, ты сама придумываешь себе проблемы, — вздохнула подруга. — Если все пойдет не так, как задумано, мы можем погибнуть! Или остаться здесь на десять лет, на сто или даже на тысячу, пока не выполним то, что должны! Ты так и будешь все это время бегать от Финрода? Почему бы просто не позволить себе быть счастливой здесь и сейчас? Выброси из головы все эти «потом»! — И совсем тихо закончила: — Будь я на твоем месте, я бы радовалась тому, что мои чувства взаимны…

— Ты сомневаешься в чувствах Майрона? — удивилась я.

— Я… не знаю, — вздохнула она. — Он говорил, что я дорога ему, что он не хочет потерять меня, но ни разу не сказал, что любит…

— Конечно, он тебя любит! — воскликнула я. — Он ведь изменился ради тебя! И в поход со всеми идет именно поэтому!

— Да… Наверное ты права, — рассеянно отозвалась она.

Кажется, рассказанное мной всерьез расстроило Ксюшу, она стала тихой и задумчивой, и мои попытки отвлечь ее оказались совершенно напрасными.

— Извини, Айка, я, пожалуй, прилягу. — Она выдавила улыбку.

— Это я тебя расстроила, — вздохнула я, обнимая ее перед уходом. — Прости, я не хотела…

— Ты не виновата, — оборвала она меня. — Только не обижайся, увидимся завтра, хорошо?

***

Заснуть не удавалось. Свернувшись под пледом, Ксюша никак не могла избавиться от навязчивых мыслей, вызванных рассказом подруги. Майрон, конечно, не эльф, но могут ли обычаи его народа сильно отличаться? Почему же он не говорит о своих чувствах? Если только… Воспоминания о словах Тхурингвэтиль отравляли душу сомнениями. Может ли Майрон до сих пор в глубине души любить вампиршу? Может быть, именно в этом причина его молчания?

За размышлениями девушка даже не заметила, как наступила ночь, и к реальности ее вернул лишь тихий звук открывшейся, а потом закрывшейся двери. Майрон вошел в комнату и сразу замер, глядя на сжавшуюся под тонким покрывалом фигурку.

— Лаурэль? — тихо позвал он. Обычно девушка дожидалась его прихода. — Все в порядке?

— Да, конечно, — не оборачиваясь, наигранно бодро отозвалась она. — Просто захотелось прилечь пораньше…

Майа стремительно обошел кровать и оказался рядом, требовательно глядя ей в глаза:

— Я чувствую, что что-то не так! Зачем ты пытаешься лгать?

— Я… просто… Ты знал, что Финрод и Айка теперь помолвлены? — неожиданно спросила она вместо ответа.

— Да, — нахмурился он, не понимая, при чем тут помолвка Фелагунда. — Я видел их кольца. А в чем дело?

— Айка не знала об этом обычае… И я тоже. А обычаи твоего народа отличаются от обычаев эльфов?

— Не сильно, — отозвался Майрон. — Наш единственный «родитель» — Илуватар, лишь его мы призываем в свидетели и его Именем даем Клятву.

— И в брак вступаете тоже по любви и раз в жизни? — прошептала девушка. Он кивнул, и она отвела взгляд, пытаясь сдержать слезы.