Выхожу тебя искать - Данилова Анна - Страница 10

• Предыдущая
• 10/87
• Следующая

– Быть может, его убили именно из-за этих снимков? Пришел разъяренный муж одной из этих девиц и по пьяной лавочке зарубил его… Ограбление исключается… Мне вообще трудно понять убийцу, который решился на такое… и при этом не счел нужным прихватить с собой столько дорогих вещей и денег…

– Значит, убийца был принципиальный, а то и вовсе совестливый. Ведь если бы я его убивал, я бы тоже не притронулся к его грязным вещам и деньгам… А вам не приходило в голову, что эти доллары могли быть заработаны примерно таким же образом, как их зарабатывают… женщины… проститутки?

– Не знаю. Постараюсь найти этих девиц, и думаю, что сделать это будет не так уж трудно…

– Но ведь в городе больше миллиона жителей… Как же вам это удастся?

– Видите ли, женщины, способные сниматься в таком виде, вряд ли ограничивались обществом Захара… Ведь большинство женщин – нормальные, семейные… А может, они проститутки, тогда разыскать их будет еще проще… Вы мне скажите, мы не зря с вами пришли сюда?

Олег посмотрел на нее так, словно не понял вопроса.

– Вы что, хотите спросить меня, не раздумал ли я искать того, кто убил Инну?..

– Вы меня извините, но мне необходимо точно знать, работать мне в этом направлении или нет. Если да, то работа предстоит большая, с огромными затратами, мне придется поднять весь город в поисках этих девиц и всех тех женщин, которые были знакомы с Олениным… Возможно, что Инну убила женщина…

– Женщина?

– Да. Это тоже не исключается. Ревность – один из мощных эмоциональных рычагов… Кроме того, возможно, потребуется эксгумация трупа… Вы готовы к этому? Ведь мне тогда потребуется обращаться в прокуратуру и в другие органы… И еще: вы можете вновь написать заявление о возбуждении уголовного дела, хотя это уже чистая формальность, поскольку скорее всего вам в этом будет отказано по многим причинам… Я говорю вам об этом, чтобы вы знали…

– Я готов. Мне важно знать, что произошло тогда, год назад… И еще… я очень, очень жалею, что не встретился с вами раньше…

– Вы не должны так говорить и не должны обольщаться на мой счет. Не скрою, мне многое уже удалось за то недолгое время, что я работаю у Крымова, но повторяю: никаких гарантий… Если понадобится, я отчитаюсь перед вами потом за каждый потраченный рубль. Крымов научил нас считать и экономить… В одном можете не сомневаться: если только существует что-то, за что можно уцепиться в вашем деле, я непременно буду идти до конца, сколько бы времени и сил мне для этого ни понадобилось. В конце концов, это моя работа, и она мне нравится. А теперь нам надо уходить отсюда. Вот только позвоню Сазонову и доложу, что мы уходим… Да, еще квартиру опечатать надо…

Перед тем как поехать на квартиру Орешиных, Юля заехала в летнее кафе на бульваре Мичурина. Посетителей было немного, все городские бездельники стеклись к этому часу на Набережную, где через каждый метр были натыканы десятки подобных кафе, преимущество которых заключалось в их расположении на семи ветрах и криках чаек буквально над головой. Зато здесь, в самом центре города, можно было в отличие от временных кафе на Набережной прилично поесть и даже подремать в тени больших полотняных зонтов, не боясь, что тебя унесет ветром и бросит в теплые волны предгрозовой реки.

– Гроза будет… – донеслось над ухом Юли, едва она присела за столик с подносом, заставленным невесомыми пластмассовыми тарелочками с легкой закуской и бутылкой колы.

– Привет, Земцова! – Над ней завис огромный и толстый Серега Иноземцев, приятель ее бывшего мужа, хирург и просто веселый парень лет тридцати пяти. Он был во всем белом, и от него хорошо пахло лимоном. Все знали, что у Иноземцева дома целая коллекция дорогого парфюма. Быть может, поэтому у него, такого пухлого и тяжелого, всегда было много женщин, которые его просто обожали и не давали ему возможности жениться и обзавестись семьей. «От него всегда хорошо пахнет, а еще он умеет делать деньги…» – вспомнила Юля, как говорил Земцов о своем друге Иноземцеве. Их еще путали из-за похожего звучания фамилий.

– Привет, Иноземцев! – Юля придвинула к себе поднос, тем самым давая понять, что не возражает против соседства Сережи. – Как дела?

– Лучше всех, как всегда.

– Мне нравится твой ответ. Я уж думала, что и ты сейчас начнешь ныть по поводу… и без повода. Ты еще не женился?

– Сейчас я возьму себе немного салатика и вернусь к тебе, идет? – И Иноземцев чуть ли не вприпрыжку бросился к буфету, где на глазах посетителей в прозрачных грилях жарились цыплята, а чистенький повар в белом фартуке, обтягивающем толстый живот, готовил хрестоматийный салат из огурцов и помидоров, орудуя большим и острым ножом… Трудно было пройти мимо такой живой и дивно пахнущей кухни на свежем воздухе.

Иноземцев вернулся через минуту с подносом и подмигнул Юле.

– Хорошо выглядишь… Худенькая, стройненькая, красивенькая… Ты еще не соскучилась по своему Земцову?

– Давай лучше поговорим о твоих делах… Земцов – это для меня пройденный этап.

– А кто же не пройденный?

– Мне никто не нужен… во всяком случае, пока. Работы много…

– Это твоя машина стоит тут, за углом? Это правда, что Крымов купил тебе новенький «Форд»?

– Правда. Только я заработала, а он купил. Я ведь благодаря ему превратила в груду металлолома свой старый «Форд», пришлось его продать за гроши…

– Не прибедняйся, ты выглядишь как шикарная, нигде не работающая девица, мающаяся от скуки… Разве это не комплимент?

– Спасибо, Сережа, ты настоящий друг.

– Помнишь, мы с тобой вот так же однажды встретились в городе, и ты обещала мне дать возможность подзаработать… ну там, перевязать кого, вправить челюсть, да что угодно, вплоть до криминальных абортов…

– У меня пока для тебя работы не было, но я все помню, как и номера твоего рабочего и домашнего телефонов… Как только – так сразу. А ты все там же?

Иноземцев работал в городской больнице в гнойном отделении и постоянно жаловался всем на свою «лошадиную работу и безденежье». Чтобы пресечь разговоры о работе, Юля вновь спросила его о женитьбе.

– Нет, я еще не нагулялся. А чтобы гулять, нужны деньги. А денег нет. Я вот смотрю на тебя, ты не подумай, что я тебе завидую, но мне, мужику, стыдно, что я езжу на трамвае, а ты раскатываешь на такой шикарной машине…

– Ты неисправим, Иноземцев… Ты же хороший хирург, почему бы тебе не повысить свою квалификацию и не перейти из твоего гнойного в настоящую операционную… – Юля вздохнула и уже пожалела о том, что пригласила его за свой столик.

– Я тебя раздражаю? – Заплывшие жиром глазки Сережи Иноземцева смотрели на нее жалобно. – Хорошо, я больше не буду… Давай тогда лучше поговорим о деле… Мне вот бабушка оставила наследство, а ходить по комиссионкам что-то не хочется…

– Ты что, Сережа, решил предложить мне бабушкино старое пальто с карманами, набитыми нафталиновыми шариками? – Юля отодвинула от себя тарелку и прикинула: если сейчас он не уймется, то остатки салата полетят в круглое лицо хирурга-неудачника.

– Не совсем пальто… – С этими словами Сережа достал из недр своих необъятных шелковых белоснежных брюк кольцо, при виде которого у Юли сильно забилось сердце.

– Да это же сапфиры с бриллиантами… Ах ты, поросенок, все прибедняешься, а у самого карманы провисают под тяжестью бриллиантов… Да это же просто чудо что за колечко!.. Хорошая у тебя была бабушка, ничего не скажешь… Это колечко четверть моей машины стоит.

– А я что говорю?! А ты поди снеси его в ювелирный комиссионный, там за него и гроша ломаного не дадут…

– Это ты зря. Его хорошо оценят и, главное, быстро купят.

Но она уже знала, что купит его. Если не сегодня, то уж завтра – это точно.

– Нравится? А ты примерь, – искушал ее Иноземцев и даже привстал со своего места, чтобы самому надеть колечко на Юлин палец. – Красотища, скажи! Возьмешь?

– Возьму, чего уж там… Сколько просишь?

• Предыдущая
• 10/87
• Следующая