Выхожу тебя искать - Данилова Анна - Страница 72
- Предыдущая
- 72/87
- Следующая
– Да, есть немного, – улыбнулась Стелла и вмиг похорошела. – Но главное в моем извращенческом характере – это то, что я, прекрасно зная обо всех похождениях Саши – а для меня он так и останется Сашей, а не Боксером, – все равно ждала его с трепетом и готова была даже платить ему за эти странные свидания… Он был как зверь…
– Он и есть зверь, – пробормотала Юля и тотчас пожалела о сказанном.
– То же, наверное, происходило и в теплице, причем в самых разных местах… Я знаю, что он ходил и по женским общежитиям, и по интернатам… Да его, наверное, знает весь город! Но числится он электриком… Как странно, правда?
– Он поубивал своих любовниц, а ты…
Но она не успела договорить – в окно влетело что-то большое и тяжелое. Юля тотчас же подобрала это что-то и, засунув между кроватью и стеной, замерла в ожидании продолжения… Юля знала, чувствовала: сейчас что-то произойдет, и она не ошиблась.
Распахнулась дверь, и появился мужчина, который подавал им завтрак.
– Что произошло? – спросил он, врываясь в комнату и подбегая к окну. – Вы слышали что-нибудь? В окно ничего не влетело?
– Вылетело, – ответила Стелла, с презрением глядя на тюремщика. – Мы выбросили бутылку из-под шампуня, а в ней – письмо – SOS. Слыхали о таком? Сигнал бедствия называется.
Охранник, войдя в ванную, действительно проверил, на месте ли все шампуни.
– Шишки падают… с сосны, – хмыкнула Юля, отвернувшись от нового охранника и всем своим видом выказывая ему свое презрение. – А вы поставили бы часового под окнами, глядишь, и поспать бы смогли.
Мужчина ничего не ответил и ушел. Судя по тому, как он был воспитан и одет, роль охранника подходила ему менее всего.
– Интересно, чем держат таких вот парней, с виду вполне приличных? – пробормотала Стелла.
– Деньгами… Сейчас мужику устроиться на работу куда сложнее, чем нам, женщинам. Вот инженеры да учителя и идут в охрану.
Юля с бьющимся сердцем подала знак Стелле встать совсем рядом с дверью, чтобы в случае опасности иметь возможность сунуть «посылку» обратно в щель между стеной и кроватью.
Обернутый коричневой вощеной бумагой и перевязанный бечевкой сверток она разворачивала для надежности под простыней. Развернула – и ощутила прохладу металла.
Стелла, широко раскрыв глаза, не выдержала напряжения – сорвалась со своего места и, сдернув простыню, замерла, увидев, как поблескивает в лучах утреннего солнца рукоять пистолета. Кроме того, в «посылке» были еще два каких-то предмета…
– Это кастеты, – прошептала Юля, с трудом представляя, кто же это мог подбросить им такой странный подарок.
Понимая, что дорога каждая минута и что в любое время может вернуться охранник, Юля сунула пистолет под подушку, а один из кастетов протянула Стелле.
– Смотри, как это надевается, – прошептала она, просовывая пальцы правой руки в круглые отверстия бляхи из тяжелого и холодного металла. – Затем сжимаешь руку и… Уж если ударишь кого-нибудь в челюсть вот этой штуковиной, то мало не покажется… Стой, здесь еще что-то…
В складке вощеной бумаги оказалась записка. Сердце Юли забилось еще сильнее, потому что написана она была уже знакомыми ей красными чернилами. Текст был прост и загадочен, как и все происходившее этим утром: «30 июля».
– Что такое «30 июля»? Стелла, что же это может означать? Разве можно писать такие дурацкие записки?.. – Юля была готова разреветься от досады на того, кто им все это послал. – Ну что такого может произойти тридцатого июля?
– День рождения вице-мэра нашего города, господина Злобина, – усмехнулась Стелла. – Это все, что я могу сказать… У нас было совещание по этому поводу. Нас проинструктировали, сказали, чтобы мы, заведующие детскими садами, приготовили к этому мероприятию концертные номера.
– Зачем? – изумилась Юля. – Кому вы должны показывать эти самые… номера? Имениннику, что ли?
– И вот еще что, – усмехнулась Стелла. – Из этих номеров будет отобран самый лучший. В прошлом году, например, на первом месте оказался как раз наш детский сад: мы поставили детскую оперу «Телефон».
– А кому показывали-то? – не унималась Юля, которая, вместо того чтобы спрятать и кастеты под подушку, теперь сидела и чуть ли не с открытым ртом слушала Стеллу. – Неужели вице-мэру?
– Да, мы были приглашены в мэрию, где в актовом зале проходил концерт, на котором присутствовала вся наша администрация. А в отдельной комнате принимались подарки для Злобина – и чтоб непременно с визитками или открытками. От нашего сада был подарен ковер ручной работы!
– Какие интересные вещи ты рассказываешь! Но мы, по-моему, отвлеклись… Я так понимаю, Стелла, все это смертоубийственное хозяйство мы должны использовать именно тридцатого июля, тебе так не кажется?
– Трудно сказать… – пожала плечами Стелла. – Я не смогу пользоваться этими штуковинами не только тридцатого, но и вообще… Скажи, ты можешь представить меня с кастетом в руке или с пистолетом? Кошмар какой-то…
– Скажи, а кто твой муж?
– Административный работник – раз, депутат городской думы – два. Кокорев, разве ты никогда не слышала?
– Кажется, что-то слышала… Точно, я видела в прошлом году листовки с его именем. Как раз перед выборами. У него светлые волосы и такое… благородное лицо?
– У него не светлые, а совершенно седые волосы. Он приятный мужчина, но помешанный на политике и на своей карьере… И, как ни странно, почти всегда добивается своего…
– Он… полный или худой?
– Плотненький. Я бы даже сказала, слишком. А что? Ты его где-то видела?
– А зовут его случайно не Иваном Петровичем?
– Да… Ты с ним знакома?
И Юля, не понимая, зачем она это делает, неожиданно проговорила:
– Ты вот все мучаешься, называешь своего Ивана Петровича порядочным и благородным человеком, а ведь он меня чуть не изнасиловал совсем недавно… у Лоры…
– У Лоры? У какой?
– Ни у какой, – растерялась Юля, чувствуя, что сделала большую глупость, разрушив, быть может, иллюзию семейного счастья и благополучия, которой жила сидящая перед ней молодая женщина.
– Кажется, я знаю, о ком ты говоришь… Она живет на Большой Горной, в новом доме… Такая красивая полноватая женщина, да?
– Почти…
– И ты видела у нее моего мужа? Но ты-то там как оказалась? Это он тебя туда пригласил?
– Нет, я была у Лоры… как у свидетельницы…
– Старый козел! Я, как дура, работаю, везу на своих плечах целый детский сад, а он тратит деньги на шлюху! Ведь могла бы не работать, между прочим, как это делают жены наших общих друзей. Но я же тогда закисну и превращусь в такую же Лору, принимающую у себя любовников. Это не по мне. Да, подружка, расстроила ты меня…
– Если честно, то я хотела, чтобы ты просто не комплексовала по поводу своих отношений с Боксером или с кем бы то ни было…
– А… в этом плане? Да чего уж там… Может, ты и правильно сделала, что рассказала мне все это… А что там про изнасилование-то? Он тебя, что ли, хотел изнасиловать?
– Это я преувеличила, конечно. Просто он пытался ухаживать за мной и был, честно говоря, почти раздет… Я поняла, что он прекрасно знает эту квартиру и ее хозяйку – впрочем, как и всех остальных мужчин, которые находились там. Он чувствовал себя уверенно, как у себя дома… Так что не переживай и живи, как тебе хочется.
– Легко сказать: живи! А как жить-то, когда нас держат неизвестно для каких целей? Сама же говорила про его любовниц, что их находили застреленными… Одна Рыжова чего стоит… Но за что, за что, я не понимаю, нас-то убивать?
– Снимай кастет. Я спрячу все это вот сюда… – Юля сложила кастеты с пистолетом в большой напольный цветочный горшок с искусственной пальмой и прикрыла все это стопкой иллюстрированных журналов, чтобы в случае необходимости можно было легко их достать. – А теперь давай немножко поплаваем в бассейне. Мы не должны терять форму. А вдруг на тридцатое число намечен побег, а мы к тому времени с тобой растолстеем и не сможем уже двигаться без одышки?
- Предыдущая
- 72/87
- Следующая
