Слепой Страж скрытых земель (СИ) - Нэльте Нидейла - Страница 19

– Ну что ты? - удивляется.

Молчу. Разве объяснишь, как это невыносимо – сидеть минута за минутой и выстраивать самые страшные прогнозы?

– Идём, – проводит рукой по моей спине в тщетных попытках успокоить. – Билеты купили, с какой платформы заходить – узнали. Попробуем пробраться туда окольными путями, не через вокзал.

Киваю, Лексий ведёт к достопамятному забору, который Пуся перемахивает в один присест, а нам приходится поискать калитку.

Обойдя несколько составов, за которыми всё мерещится полнощёкий мужик – техник, или кто он тут, уж не знаю, – попадаем на нужную платформу, где начинают собираться пассажиры. Которые, признаться, тоже нервно косятся на гигантскую кошку. Ох, и что же мне с ней делать? То ли еще будет в Иштаре...

– Может, намордник купить? – предлагает Лексий. Пуся смотрит таким взглядом – мол, вот ещё, на себя намордник надевай! Но идея кажется мне не такой уж и плохой.

На перроне встречает Пени, рассказывает, что просчитывала, где наш вагон будет. И, надо сказать, довольно успешно: с погрешностью буквально в пару метров.

Поезд тормозит, из дверей смотрят две немолодые тётки, одна другой суровее.

– Мне повезло, – хихикает Пени. – Клиентки по твоей части.

Улыбаюсь, мне нравится, что спутники пытаются шутить. Всё даже начинает представляться не настолько безумным, каким оно есть на самом деле.

Кошка вдруг срывается с места, бросается куда-то в конец состава.

– Пуся! – вскрикиваю, не знаю, мчаться ли за ней, или звать? Тьфу, похвалила, называется, будто сглазила!

– Погоди, – останавливает Лексий. - Сначала договариваемся, потом всё остальное.

Вздыхаю, пытаюсь высмотреть кошку, но за людьми её уже не видно. Остаётся только надеяться, она знает, что делает...

Дарсаль

Узкая камера. Прихожу в себя лёжа, упираюсь руками в стены, потолок – какой-то явно инопланетный гроб. С омаа, может, и открыл бы, а обычных сил не хватает.

Впрочем, прозрачная крышка сама вдруг поднимается, мягко шурша. Странное прикосновение у левого плеча... как раз там, где у Ноэлии непонятное скопление ауры. Синтетический, неживой голос оглашает какие-то параметры – не понять.

– Продолжим? - это уже та, которая Адвига. Мало, видать, досталось, или защищена чем-то была.

Приподнимаюсь, только сейчас соображаю, что полностью раздет. Хватаюсь за запястье. Браслет!

– Где?!

– Мне казалось, ты достаточно умён, что бы дошло с первого раза, - вздыхает доктор-профессор.

Выскакиваю из парящего над полом гроба, оглядываю комнату – размытые красноватые очертания, только и понимаю, что она другая. Не та, в которой беседовали, не та, в которую я вырвался и откуда за нами наверняка следили.

Красная точка мерцает в паре метров на какой-то поверхности. Бросаюсь к ней, едва не снеся не к месту подвернувшуюся на пути мебель.

– Спокойнее, спокойнее... - увещевает Адвига. Хватаю браслет, ощупываю. Мой. Лиин. Каким-то самому непонятным образом с первого раза надеваю, закрепляю.

Амаранта Адвига странно молчит. Возле браслета что-то лежит... Одежда, что ли?

– А знаешь... – тянет женщина странно изменившимся голосом. - Пожалуй, от размножения я бы тоже не отказывалась.

– Пошла ты... – доходчиво объясняю, куда бы ей сходить за размножением. Злюсь, что не могу привычно считать эмоции.

Амаранта неожиданно смеётся.

– Одевайся, - отвечает, по–моему, делает несколько шагов. Но близко не подходит.

Узнаю свои вещи, начинаю наощупь разбирать – не люблю, когда кто другой складывает, не знаю, что за чем лежит.

– Чем так важен браслет?

Молчу, не твоё дело. Не надо было показывать, что он мне дорог. Будут теперь...

– Купена? - удивляется совсем рядом, отшатываюсь.

– Отвали.

Купена? Купена?! Какая, откуда? Лия? Вплела? Зачем?

Вспоминаю, как сорвал, как Иллариандр еще тогда высказался, что я дарю цветы его невесте... Цветок моего унижения.

А ведь в древности считалось, Слепые могут использовать силу купены красной... не благодаря ей ли я вижу эти странные красные очертания? Неужели такое возможно?

Только не выдать. Бесов Раум, дурак. Неосторожный дурак. Конечно, у них здесь всё просчитано и защищено. Нужно действовать осмотрительнее, понаблюдать, разобраться.

Ведь женщины поддерживают туманы на границах, вспоминаю. И тут чего-то похожего нагнали, стервы.

– Сын императора привязан к твоей силе? - спрашивает задумчиво Амаранта.

– Привязан, – отвечаю. Значит, узнали, отследили как-то.

Думаю, император сделает всё, чтобы эту связь разорвать.

– Ноэлия у вас? – задаю в свою очередь вопрос, натягивая штаны. Беру в руки свитер, выданный еще Сайером. Поразмножаться ей захотелось. Ненавижу.

Молчит. Не могу понять, то ли уходит от ответа, что бы потом в самый неожиданный момент иметь козыри, то ли тоже не знает. С осведомителями наверняка тяжело, все боятся Слепых. А эти тут всяких изучающих гробов понаделали.

– Я помогу вам встретиться, - отвечает осторожно. - Если будешь сотрудничать... без таких фокусов.

Сотрудничать. Рамар вон тоже предлагал головокружительную карьеру. А выходит, всё равно отдали бы по договору.

– Тебя разменяли, – соглашается, словно подслушав мои мысли.

– Ага, а вы не разменяете.

– Нам не выгодно. Так что теперь только тебе осталось определиться с собственной выгодой.

Ноэлия

– Нет, - бормочет Лексий, - сначала понаблюдаем.

– Боишься, что твоего обаяния не хватит? – фыркает Пени, послушно отходя за бросившуюся на абордаж вагона толпу.

– На этих? – искренне отнекивается Лексий. - Им в карман деньги не сунешь – оскорбятся.

Действительно, к таким бабам даже подойти с подобным вопросом страшно.

– Понаблюдаем.

Пени не возражает, стоим, наблюдаем. Я всё кошку выискиваю, но её не видно. Куда могла деться, зачем? Вздыхаю.

– Похоже, проверяют только билеты, - шепчет спустя минут пятнадцать наблюдений Пени.

Вроде и правда, никто паспортами не размахивает. Нервно поглядываю на часы, виднеющиеся в центре здания вокзала.

Снова жалею, что Дарсаля здесь нет. Ему ведь удаётся как-то воздействовать на эмоции своим омаа. Жаль, что у меня не омаа, и уже даже, по-моему, не синяя аура. Для чего она мне, «мощная и чистая», если никак не могу пользоваться?

– Рискнём, – решает, наконец, Лексий, когда на входе остаётся лишь одна из проводниц. - Внутри проще будет договариваться.

Сомневаюсь, но иду следом. Не попробуешь – не узнаешь. По крайней мере, даже если высадят, хоть немного проедем, хоть чуть-чуть ближе будем. Лишь бы не задержали.

Женщина меряет нас уставшим взглядом, рассматривает билеты.

– Документы есть? – интересуется безразлично.

– Есть, – Лексий одаривает такой улыбкой, ни одна девушка не устояла бы.

– Вас трое? - уточняет проводница удивлённо.

– Мы все места выкупили.

Тётка кивает:

– Последнее купе.

Не в силах поверить, что так просто вышло, в ожидании грандиозного подвоха, прохожу следом за друзьями в конец вагона. Прикрываем дверь, выглядываю в окошко. Пуськи не видно. Минуты тянут смычком по нервам, вызывая стаккато мурашек при каждом подозрительном звуке. Пальцы будто скованы льдом, совсем непослушные.

Пыльный воздух, щедро сдобренный специфическим запахом вагона, шум, крики, машущие в окна люди. Вдруг вижу того самого краснощёкого толстуна, пригибаюсь – ещё не хватало, чтобы заметил и в последние минуты сорвал нам отбытие. Стрелка часов медленно подползает к заветной отметке, всё больше и больше натягивая напряжение.

И глаза толстяка тоже как-то странно вытягиваются, выпучиваются, он указывает рукой в сторону нашего вагона и вверх. Извлекает из своих голосовых связок несколько нечленораздельных звуков.

Рывок, поезд дёргается. Сверху в окно заглядывает радостная усатая физиономия. Ох, Пуся! Моя ж ты прелесть, по крыше пробиралась!

Народ на перроне возбуждённо останавливается, тычет пальцами в нашу сторону. Поезд отъезжает. Лексий вскакивает, напрягая бугрящиеся мышцы, пытается открыть окно. То со скрипом, неохотно поддаётся, и довольная собой Пуся просачивается внутрь.