Умереть тысячу раз - Дэорсе Александр Аркадьевич - Страница 31

Прозвище Заклинатели я дал оркам не случайно. В моем понимании Шаманы это те, кто говорили с духами, жизнь у гоблинов наложила свой отпечаток. А магами я не мог назвать орков по той причине, что не магичили мы, не магичили. Скорее мы выбрасывали сырую силу, придавая ей образ или свойство.

По прошествии одиннадцати лет после основания селения (надо бы его как-то назвать, но все ни как не мог придумать название, все не нравилось) нас попробовали обокрасть. Может, точнее это будет звучать по-другому: разбой, нападение, объявление войны, но лично я это воспринимал как воровство.

Пришли и сразу же стали угонять стада, ловить моих орков и уводить в рабство. Угрук тогда очень растерялся и прискакал ко мне, не зная как поступить.

— Ну и чего суетишься? — спросил я.

— А как быть?! Их же в полтора раза больше!

— Больше, не значит лучше. И ты забыл, что все это время ты тренировал всех в нашем селении сражаться, ты знаешь какая у нас дисциплина, и мы с тобой не раз говорили о тактике. Так вот собери войско и пойди, наваляй этим говнюкам так, чтоб другим неповадно было.

— А-а…

— А я не пойду! Ты и сам справишься, да и опыта наберешься. Возьми с собой Грыга и его учеников, как раз попробуете сражаться вместе. Если не получиться с магией, то уж обузой они точно не будут.

— Хех! Обуза, да они еще и фору могут дать! — усмехнулся Угрук.

— Вот это правильно, вот в таком настроении и надо бить врага. Пожалуй, и я с вами съезжу, посмотрю что и как, а потом если не справитесь по шее надаю. — и я, как старый дед, бурча под нос ругательства, пошел собираться.

Клан, что решил напасть на нас мы нашли быстро, да они особо и не скрывались. Все на лошадях, они чувствовали себя хозяевами положения. Увы, не все решает кавалерия. Их насчитывало три тысячи воинов, нас же почти две тысячи и три сотни валькирий.

Валькириями я назвал орчанок, коим пришлось по душе воинское искусство. Женщины орков по силе равны человеку и даже немного превосходили его, не всех, но большинство. Но все же орчанки были слабей мужчин орков. И соответственно под них я немного изменил систему боя, доспехи и оружие. Сражались они не ятаганами, а саблями, даже шашками, которые я ввел в обиход совсем недавно. В основе их боя лежало не парирование ударов, а уход с лини атаки. Доспехи представляли собой облегченную кольчугу. Из снаряжения помимо сабли, а то и двух, были метательные дротики, небольшой щит и женский арбалет.

Три сотни женщин, это тоже сила, если ей правильно распорядиться. Так же у нас где-то семь сотен тяжелой пехоты, с длинными копьями и ростовыми щитами. Далее шесть сотен тяжелой кавалерии и две сотни легкой. Остальное это лучники и легкая пехота одновременно. Всего две тысячи сто воинов и плюс ко всему одиннадцать заклинателей, что представляют собой не малую силу. Если уж Угрук с такой силой проиграет, то вождем ему точно не быть. Я, конечно же, вмешаюсь, если что-то пойдет не так, но лучше чтоб он сам все сделал.

Клан противника повел себя не дальновидно, они решили с ходу задавить нас массой. Увы и ах, это была их самая большая ошибка. Пока они скакали, три сотни наших лучников выпустили по пять стрел. Как и ожидалось, в толпе врагов произошла заминка, но все же враг шел на сближение. Когда уже до врага было метров пятьдесят, Угрук отдал приказ, и вся наша тяжелая пехота приготовилась к столкновению, направив на врага лес копий и укрывшись за щитами.

За пять метров до столкновения во врага было выпущено триста болтов — Валькирии сработали на славу. Свалка получилась знатная, и в довершение тяжелая пехота приняла на себя удар.

Вражеские всадники, что оказались во второй лини атаки поняли свою ошибку, но было поздно, сзади напирали другие, как итог — они просто насаживались на копья. А в это время лучники не переставали стрелять, пуская стрелы на задние ряды врага. Через десять минут сражения враг попытался отступить, но вмешалась наша тяжелая кавалерия. Шесть сотен закованных в латы всадников с тяжелыми копьями просто растоптали вражеские задние ряды, перекрыв тем самым отход врагу. Легкая кавалерия отлавливала тех, кто все же успел вырваться из «мясорубки». Но таких было все меньше и меньше. В дело вступили заклинатели.

Все сражение заняло не более получаса. Враг в большей степени просто сдался, после того как в бой вступили заклинатели, кони врага от страха сбрасывали седоков, в панике старались убежать, внося хаос. Враг был сломлен и морально раздавлен.

После того боя и сбора трофеев, пленных орков увели в горы, для добычи камня в течение двух лет. Тот клан перестал существовать, по праву победителя к нам перешли все табуны, женщины и имущество.

По моему совету, хорошая доля от трофеев досталась тем семьям, пострадавшим от набега или оркам, что остались калеками, так же им выделили в слуги верхушку бывшего клана или по одному молодому орку воину и девушке. Но не в рабство, а с возможностью выкупа.

Остальное все вернулось к прежним владельцам, за исключением того, что часть мы все же оставили себе. Так как клан все равно теперь считается нашим, я не решился отбирать у побежденных все имущество.

После сего события на нас повторно напали только через пять лет. Где оба калана понесли еще большие потери, так как ученики Грыга, да и сам Грыг были намного опытней и сильней. Они окружили все войско стеной огня и медленно его сужали. Свалка лошадей и орков была знатная, нашему войску после этого осталось только собрать трофеи и распределить добычу. После этого от нас отстали на пятьдесят лет.

Орки живут дольше людей, в среднем до двух сот лет. Шаманы же живут и того больше. И память у орков хорошая, на протяжении всей их жизни. Через пятьдесят лет, нам объявили войну все племена степи. Больше сорока тысяч воинов, против наших пятнадцати.

Но на нашей стороне было превосходство в выучке, сплоченности и магии. В том сражении большую роль сыграли стены. За почти шестьдесят лет, клан построил стену ни чем не уступающую гоблинской. Разве что она была построена вокруг города. Ее изначально строили с расчетом на город. Вот когда под стенами оказалась сорокатысячная орда, тогда все вспомнили меня хорошими словами, за то, что я в приказном порядке заставлял их там трудиться.

Сражение было знатным. Два месяца мы отбивали попытки штурма. Даже мне пришлось потрудиться. Пришедшая к нам орда, притащила с собой, откуда-то метательные машины и приходилось прилагать все свои силы, чтобы свести к минимуму последствия их применения. Хорошо, что мы уже могли делать что-то на подобии щита. А если делали все это вместе, то щит получался крепким и на пол стены. Да и количество заклинателей у нас возросло уже до тридцати, пусть и не все они были обученными, но просто вливать энергию в щит могли.

Хоть я и был по сильней Гырга и его учеников, но даже мне очень непросто в той ситуации, кроме как отражать летящие камни я был не способен ни на что другое. Все же не зря учил Угрука, он правильно руководил войском и ополчением. Победа была за нами.

В общей сложности у орков я провел двести лет. И все двести лет непрерывно разбирался с магией. Пусть поначалу у меня и не получалось оперировать огненной стихией, но по прошествии двухсот лет, она мне поддавалась так же как и воздух. В один из дней я опять услышал зов.

— Угруг, Гырг. Я позвал Вас, чтоб проститься. — ответил я своим друзьям и воспитанникам, приглашая их к столу.

— Как проститься? — воскликнул вождь. Да, Угрук стал вождем.

— Вот так. Я ухожу. И не надо говорить, что вы не отпустите, Вы просто не сможете помешать этому. Я не знаю, появлюсь ли я еще или нет. Но в любом случае я рад, что познакомился с Вами.

— Когда ты вернешься? — задал вопрос Гырг.

— Не знаю, я правда не знаю, где-то далеко у меня есть семья, живы они или нет, я не ведаю. Иногда я возвращаюсь туда, где уже был, иногда нет. Если получиться свидимся.

Прощание не затянулось надолго, орки ушли, повесив голову. А я же присев на лавку, очнулся уже в другом месте.