Рабына для чудовища (СИ) - Калинин Алексей - Страница 14

— Написы меня, — тихо проговорил он и кивнул в сторону двери.

Прошла неделя с той кошмарной ночи, когда пропала Джулия. Френк если не успокоился, то стал более сдержанно относиться к соболезнующим взглядам. Он встречался несколько раз с агентом Джонс и каждый раз та находила слова поддержки. Мужчина даже радовался возможности вновь увидеть смазливую мордашку на пороге дома.

Мадлена периодически звонила, и всегда её прощание напоминало оплеуху, какую гризли отвешивает навязчивой собаке. Френк не винил её, она и раньше относилась к нему с предубеждением, а теперь и вовсе возненавидела, когда Джулия пропала.

И всё из-за того проклятого награждения литераторов, когда Френк поехал без Джулии, потому что та заболела. Тогда Френк забрал награду своей жены, сказал несколько слов благодарности и позволил себе лишний стакан виски, а через полчаса Мадлена обнаружила молоденькую писательницу Сивиллу Форест отчаянно прыгающей на его члене. Литературный агент тогда поклялась Френку не рассказывать обо всем случившемся Джулии, но отношение к нему стало крайне презрительное. И сейчас она не скрывала эмоций, особенно когда была под алкогольными парами, что в последнее время становилось чуть ли не ежедневной нормой.

Френк понимал, что Мадлена легко могла рассказать Джулии о том случае, потому он решил подстраховаться и заткнул литературного агента тем, что у него на руках оказалось подтверждение её махинаций с процентами от продаж. Им обоим нужна была Джулия: ему в качестве жены, агенту ради доходов. Поэтому они и скрепили договор бокалом вина — он не рассказывает Джулии о махинациях, Мадлена не рассказывает об измене.

Жиденький мостик, на котором крепилась их договоренность, мог в любую минуту просесть, а то и вовсе провалиться в пропасть — теперь Джулии нет, и ответственность нести не перед кем. О чем и был вчерашний разговор, закончившийся для Френка приемом внутрь двести граммов виски.

— Алло, сволочь, это ты? — раздался пьяный голос Мадлены. Последнее время она называла Френка именно так.

— Перестань обзываться. Ты пьяна, я кладу трубку. И не звони мне больше! — сказал Френк, но последующий возглас Мадлены заставил прижать пластиковую поверхность к уху.

— Сивилла Форест! — крикнула женщина.

Френк замер. Он помнил ту девушку с развратными глазами, которая так успешно подцепила подвыпившего Холахана. Грудь у неё уступала по размерам грудям Джулии, но зато энтузиазм и желание показать себя изрядно компенсировали этот недостаток.

— Что? — переспросил Френк, внутренне холодея. Неужели Мадлена решила развязать язык?

— Сивил-ик-ла Форест тоже пропала. Меся-а-ацем раньше, чем Джулия. Просто не вернулась домой после работы. Её ещё показывали по федеральному кана-а-алу.

Речь женщины с трудом пробивалась через икоту. Наконец, в трубке раздалось бульканье, и икота на некоторое время исчезла. Френк напряжено вслушивался в звуки на другом конце телефона.

— Я знаю, грязный ублюдок, что э-это твоих рук дело. Ты убрал свидетелей. Да-да, именно ты. Или ты спрятал Сивиллу, а потом убил Джулию и закопал её на заднем дворе, чтобы без проблем трахаться с молоденькой шлюшкой в спальне, где ещё недавно спала моя девочка. Верни Джулию, мать твою, старый козел! Верни, или я пойду в полицию и всё расскажу! — голос Мадлены набирал обороты.

— Заткнись, сучка пьяная! Заткнись и слушай! Я сам подам на тебя в суд. Там я покажу документы, где все твои махинации зафиксированы и…

— Да мне насрать!!! — голос Мадлены превратился в визг. — Меня оштрафуют и отпустят, а тебя, грязный ублюдок, упекут за решетку! И там тебя оттрахают все негры Бруклина! Верни мне Джулию или ближайшие пять лет будешь питаться тем, что вытекает из черных членов! Я тебя…

Френк нажал на сброс вызова с такой злостью, что кнопка провалилась внутрь изогнутой коробочки. Виски, которое он пытался налить, большей частью расплескалось по столешнице. Он в несколько глотков осушил стакан и решил набрать агенту Джонс.

Голос женщины несколько успокоил Френка, и они договорились встретиться сегодня. Именно поэтому мужчина надел свежее белье и тщательно побрился.

Синий двухместный «Шевроле» Марты Джонс остановился рядом с блестящим черным «Фордом» Френка. Маленькая машина смотрелась девушкой возле брутального мужчины. Марта улыбнулась своим ассоциациям и прошла по ровному газону к дому Холаханов.

Френк открыл дверь почти сразу, как будто притаился рядом и только того и ждал, что она нажмет кнопку звонка. От Марты не ускользнул его восхищенный взгляд, который, впрочем, он постарался сразу же спрятать. Трудно не восхититься — ведь сегодня она была не в рабочем костюме, а в светлой бежевой блузке и просвечивающей желтой юбке. Солнце сыграло ей на руку, светя в спину, и Френку в первый миг показалось, что женщина пришла вообще без юбки, стоит и хвастается длинными стройными ногами.

— Проходите, агент Джонс, — отстранился потупившийся Френк.

— Можно просто — Марта, — улыбнулась женщина и прошла в дом.

Френк почему-то выглянул наружу, как старшеклассник, который тайком привел в дом девушку, пока предки находились в отъезде. Он посмотрел влево и вправо — не заметил ли кто, что в его дом вошла не федеральный агент, а красивая женщина.

Улица не была пуста. В конце её возился с машиной Джон Уимбли, вредный старик, который не слышал собеседника и постоянно переспрашивал, выставляя поросшее седым волосом ухо. Он не смотрел в сторону Френка. Два сына Джорджа Паркинсона вяло перекидывались бейсбольным мячом и тихо переговаривались. Они тоже не смотрели в сторону Френка. Других людей на улице не было, и Френк Холахан закрыл дверь.

Что-то внутри трепетно щекотало, будто он высыпал в рот три пакетика шипучего порошка, а тот провалился в область солнечного сплетения и сейчас выпускал радостные пузырьки.

Марта уселась на диван и натянула юбку на колени. Этот жест почему-то показался Френку очень сексуальным.

— К сожалению, пока ничем не могу вас порадовать. Однако мои усилия оказались ненапрасными, и я смогла уточнить личность человека на снимке. Это Билл Донахрец, выходец из штата Техас. Привлекался за сексуальные домогательства, отсидел два года и после исчез с правового горизонта. Он нигде официально не работает, поэтому его трудно было отследить, но у каждого американца есть свой след, и рано или поздно, но он появится. ФБР не зря ест свой хлеб, — улыбнулась Марта настолько белоснежными зубами, что их можно ставить на рекламу пасты «Санги М-Плюс».

— Спасибо, утешили, Марта. Выпьете что-нибудь? Я прекрасно делаю «Маргариту», — Френк очнулся от гипнотического влияния, которое оказывали на него чувственные губы, и вспомнил о своем долге хозяина.

— Да, от бокала не откажусь. Спасибо, — Марта сверкнула глазами и закинула ногу на ногу.

«Получилось почти как в «Основном инстинкте» — промелькнуло в голове у Френка.

Прилив крови к члену заставил его чуть приподнять ногу, чтобы так явно не выпирала ширинка. Пока он разливал коктейль по бокалам, то взгляд его упал на фотографию Джулии. Жена смотрела с укоризной на мужа, словно осуждала за подобное поведение. Френк потупился и эрекция спала.

— Я хотел поговорить с вами о литературном агенте Мадлене Уотскотт. Как-то я копался в счетах Джулии… Она сама ненавидела это делать, поэтому всейбухгалтерией приходилось заниматься мне. Так вот…

Френк расписал в таких мрачных красках, что будь рядом Мадлена, она сама прыгнула бы на электрический стул, и даже сама щелкнула рубильником. Марта внимательно слушала и даже сделала пару записей в своем планшете.

Женщина отпивала по глотку из бокала и изредка ободрительно кивала Френку. Тот говорил, говорил, говорил и не мог остановиться. Впервые его слушали так внимательно. Джулия обычно при разговоре хватала ручку и записывала мысли, которые приходили ей на ум. Она могла спокойно взять и ответить невпопад — Френк понимал, что в этот момент жена углублялась в себя и проговаривала диалоги героев. Жизнь с писательницей трудно назвать сахаром. Френк и не называл, но раньше не жаловался, терпел.