Рабына для чудовища (СИ) - Калинин Алексей - Страница 17

— Я люблю тебя, мой король! — кричала София. — Меня оболгали! Я никогда никому ничего не говорила! Я люблю тебя-а-а-а! Джули, я тебя ненавижу!!!

Мужчина ещё раз хлопнул её по откляченному заду и вышел из комнаты. Крики и уверения Софии раздавались вплоть до того момента, пока не зазвучал мужской голос чтеца.

Через пару часов мужчина принес Софию. Женщина была без сознания. Он положил её на кровать так бережно, что Джулия вспомнила то время, когда была маленькой девочкой — она также укладывала спать Барби-принцессу. Мужчина накрыл Софию одеялом, бросил на Джулию прежний безразличный взгляд и вышел. Его лицо снова превратилось в гипсовую маску.

Джулия тут же подскочила к Софии, положила палец на сонную артерию и с облегчением выдохнула. Пульс прощупывался. Не то, чтобы она очень боялась мертвецов, но оставаться один на один с трупом в этой бетонной коробке без окон — очень и очень сильно не хотелось.

В тазу оставалось немного мыльной воды. Джулия смочила край одеяла и вытерла лицо Софии. Вода закапала на засаленную подушку, струйка скользнула по подбородку и скопилась лужицей в яремной ямке. Стон был ответом на прикосновения влажной ткани. Когда же Джулия второй раз вернулась с мокрым уголком, то женщина пришла в себя и пыталась открыть глаза.

— София, ты слышишь меня? — Джулия застыла на коленях перед соседкой.

Женщина моргнула и засучила ногами, пытаясь отползти от Джулии. Руки закрыли лицо, словно она собралась играть в игру «Где наш малыш?» София смотрела сквозь пальцы на Джулию и отодвигалась всё дальше и дальше, пока не очутилась на краю кровати.

— Не пугайся, София. Это я, Джулия. Как ты себя чувствуешь?

София что-то зашептала в ответ, но настолько тихо, что как Джулия не напрягала слух, ей не удалось разобрать ни слова. Она протянула мокрый край одеяла, чтобы вытереть лоб Софии, но та жалобно заскулила и уткнулась лицом в подушку.

Что же этот урод с ней сделал? Да, она хотела подставить Джулию, но это из ревности, из болезненной любви к этому психопату. Однако вышло совсем иначе, и сейчас миссис Холахан не могла оставить наказанную соседку в таком состоянии. Может быть, София и получила по заслугам, но кто судья? Этот гребаный идиот с его непонятной страстью к литературным извращениям?

— София, нам нужно быть вместе, нам нельзя ссориться, — сказала Джулия и протянула женщине одеяло. — Возьми, вытрись. Станет легче. Мы с тобой должны выбраться отсюда, поэтому давай прекратим строить друг другу козни. Не нужно пытаться делать друг другу плохо, мы должны объединиться и сделать плохо тому уроду в короне. Договорились?

София отняла руки от лица и кивнула. При этом её глаза сузились и стали напоминать хитрый прищур Братца Лиса.

Джулия уже видела подобный прищур у своей соседки, миссис Доннаван. Во время обучения в колледже, за хорошо законченный семестр, молоденькой Джули Стэтсон подарили маленькую собачку породы чихуахуа. Ушастый рыжий комочек поражал своими огромными грустными глазами и оглушительно звонким лаем. Каждое утро начиналось с тявкания мистера Дигби и его веселого топтания по голове Джули. Волей-неволей девушке приходилось вставать и выводить питомца на утренний менуэт.

Почему-то мистер Дигби очень сильно невзлюбил дорожку из цветных плиток у дома миссис Доннаван. Чуть только Джули зазевается, как маленькое вредное создание спешило оставить «подарок» для престарелой дамы. Пару раз миссис Доннаван вступала в «подарок» и даже ходила жаловаться к родителям Джули.

Суровый отец Джим и добрая мама Маргарет пеняли дочке за то, что она не может уследить за питомцем. Миссис Донаван сидела во главе стола и строго смотрела на девушку и её тявкающее сокровище. Джули клятвенно обещала следить за поведением любимца и впредь не допускать подобных происшествий. Вот тогда-то она впервые и увидела этот прищур Братца Лиса на лице миссис Доннаван.

Конечно, легкомысленная девушка всего несколько недель убирала за любимцем, а после стала забывать или отвлекаться на другие занятия. Мистер Дигби снова начал оставлять «подарки».

В то июньское утро Джули проснулась сама, без топота маленьких лапок по лицу. Она успела подумать о том, что мистер Дигби заболел и поэтому не пришел будить её, но постелька собачки была пуста. Джули стала звать пса, но он не отвечал, а печальное лицо матери заставило сердце ухнуть куда-то в желудок.

Тем утром чихуахуа проскользнул между ног выходящего Джима Стэтсона, а тот не заметил побега маленького шалопая. Мертвого пса нашли под кустом акации, когда судороги перестали прохаживаться под рыжей шерсткой. На его мордочке выступила белая пена, будто мистер Дигби собрался побриться и осталось найти бритву.

Как сказал ветеринар: «Пес что-то съел. Возможно, мистер Дигби отыскал дохлую крысу, и тоже отравился. Сейчас на улицах валяется много всякой дряни. Я вам соболезную»

Джулия тогда две недели ходила сама не своя. Слезы текли у неё по любому поводу, а после второй истерики пришлось даже записываться к психологу. В одно из посещений психолога Джулия успокоилась, привела мысли в порядок. Тогда на неё снизошло озарение, что мистер Дигби не находил никакой крысы. Тогда она свела один к одному и поняла — кого нужно винить в его смерти.

Она хотела поговорить с миссис Доннаван, хотела ей высказать всё, но не успела — престарелая женщина скончалась от сердечного приступа прошлой ночью. Отправилась догонять мистера Дигби, чтобы по пути наступить в очередной «подарок».

Вот и сейчас на глазах Софии возник тот самый хитрый прищур Братца Лиса, который явно что-то замыслил против Братца Кролика.

— Вот и хорошо. Лучше худой мир, чем жирная победа. Сейчас попробуй поспать, а после мы с тобой придумаем, как нам выбраться отсюда, — улыбнулась Джулия и отошла на свое место.

София не сказала ни слова, накрылась с головой и притихла. Джулия посмотрела на соседку и дала себе зарок приглядывать за ней.

Писать сегодня не было никакого желания. Она перебирала в уме варианты, которые понравились бы мужчине, но ничего толкового на ум не приходило. И это ему не так, и то не подходит. Что же ему надо? Неужели ему нужно изнасилование? Такое, чтобы он сам задействован в главной роли, а героиней была сопротивляющаяся королева. Или нет?

От дум заболела голова и Джулия просто постаралась расслабиться. Голодный желудок урчал, требовал пищи. Того, что мужчина приносил, хватало чуть обмануть голод, но через полчаса он возвращался и принимался с новой силой мучить женщину. Судя по сегодняшней вспышке гнева, король не принесет им ничего.

Ещё один день без еды. Такой диеты Джулии ещё не приходилось испытывать. Она смотрела в потолок, на разбегающиеся трещины и пыталась представить — что там делает Френк. Ищет её или уже перестал? Если бы знать — где они находятся и как отсюда выбраться? Неужели этот король будет все сцены копировать? Джулия содрогнулась, когда вспомнила книгу «Жестокие соблазны». Тогда они поссорились с Френком, а досталось больше всего героине по имени Сюзанна. Джулия взмолилась Богу, чтобы их мучитель не читал эту книгу.

Мысли текли медленно, веки с каждым разом поднимались всё тяжелее. Дыхание Джулии выровнялось, и она погрузилась в сон. Сколько времени прошло с тех пор, как она впала в забытьё? Под электрическим светом время терялось, и она уже не могла с уверенностью сказать — что на улице, день или ночь?

Разбудило её прикосновение к голове. За прошедшее время она успела привыкнуть, что прикосновения предваряют боль, поэтому Джулия, даже толком не проснувшись, отпрянула от руки. Если бы не вторая рука, которая подхватила под ребра, то она сверзилась бы на пол.

— Тихо-тихо, не бойся, малыска, — прошептал мужской голос.

Джулия распахнула глаза, когда увидела возле себя обнаженного мужчину. Из всей одежды красовалась только маленькая корона на голове. Его фаллос был напряжен, а багровая головка угрожала вот-вот взорваться от давления изнутри.