Некромант для рыжей шельмы (СИ) - Гринберг Александра - Страница 9

— Я и не чаяла увидеть тебя сегодня, милый, — она подошла к нему, едва завидев. Тонкая, томная, вскружившая голову не одному мужчине. Обманчиво юная (спасибо крови фейри). И холодная, как зимний снег.

— Работа задержала, — Макс наклонился, мимолетно касаясь губами её руки, нежной и ухоженной. Селина на это рассмеялась, будто звон колокольчиков раздался. — Кто ещё свободен, дорогая?

— Энола весь вечер тосковала по тебе. Позвать её или сегодня предпочтешь что-нибудь более… экзотичное?

— Что может быть экзотичнее нашей демонической красавицы? — притворно удивился Макс.

— И то верно, милый, — она махнула рукой, подзывая высокую смуглую девушку, чья кожа отливала бронзой в приглушенном свете магических светильников.

Энола, то ли на четверть, то ли на восьмушку демон, была магичкой-менталисткой и могла сделать неплохую карьеру хоть в той же полиции. Но выбрала бордель — по её же словам, секс и деньги она любила чуть больше магии и скучной работы.

Макс не осуждал, не видя в работе шлюхи ничего зазорного. Да и попробуй осудить демоницу — вмиг насадит на рога и не посмотрит, что перед ней грозный коммандер синтарийского некроотдела.

Изящные пальцы Энолы легли на плечо, тут же скользнув за воротник рубашки. Макс устроил руку на тонкой талии.

— Хочешь уединиться сразу или посидим тут? — послышался низкий голос у самого уха.

— Посидим. Тебе как обычно?

Энола кивнула. Макс жестом позвал девушку за барной стойкой, взял виски для себя и «огненную воду» для демоницы — жуткую смесь виноградного спирта, мёда и перца. Человек в здравом уме подобную смесь прямиком из Инферно пить бы не стал, а вот Эноле нравится. Ну, оно и понятно. Горячей женщине — горячее пойло.

— Так, значит, ты скучала по мне? — Макс развернулся к ней и облокотился на барную стойку. — А если бы я не пришёл?

— Напивалась бы в одиночестве. У меня достаточно денег, чтобы позволить себе выходной. На крайний случай, совратила бы вон того мальчика, — она кивнула в сторону, и Макс, чуть повернув голову, увидел светловолосого парнишку — кажется, не совсем понимающего, что он здесь забыл. Что ж, все когда-то были здесь впервые. — Люблю таких невинных деточек. Они забавные…

 О да, одна такая забавная деточка сегодня поставила на уши весь некроотдел, попутно охмурив его неженатую-незамужнюю половину, навешала лапши на уши бедняге Найджелу и была такова. С котенком за пазухой, мать её так и эдак. Невинности в ней, правда, не было ни на гран. Что уж там, даже Макс повелся на бесконечные ноги, ладный стан и пухлые губы, которые хотелось видеть обхватывающими вовсе не сигариллу. Останавливал только старый принцип — не связываться с детишками моложе его сына. И тем более с детишками друзей, пусть даже те друзья и развлекаются в чертогах Хладной вот уже десять лет как.

Но Макс связался, пусть и с благородной целью проводить пострадавшую Билли до дома. (Хотя какое там благородство, если всю дорогу только и оставалось, что поглядывать в сторону особо тёмных переулков?). Мелкая Фоули оказалась чуть более хороша, чем стоило бы, чересчур болтлива и не в меру обаятельна. А её теплые губы у самого уха и вовсе лишали способности здраво мыслить — и это его, взрослого мужика, коммандера некроотдела! Недопоцелуй у крыльца и вовсе был форменным непотребством, по одному лишь недоразумению считающийся флиртом у нормальных людей.

Да что уж там: эта девчонка и есть одно сплошное форменное непотребство.

Макс ощутил острое желание закурить — едкий дым неплохо прогоняет всякие развратные видения с участием блудных девиц, наручников и стола в допросной. Он полез в карман за портсигаром (не серебряным, но подаренным коллегами на какую-то годовщину службы) и наткнулся на россыпь бумажек, которых там быть не могло точно.

Бумажки оказались презанятными художествами непотребной негодяйки Билли. Макс невольно ухмыльнулся: да у неё прямо талант! Наспех прорисованные некромантские физиономии вышли на удивление живыми и сходу узнаваемыми — хотя для всех сомневающихся имелись надписи каллиграфическим почерком. Весело скалящегося длинноволосого Френсиса окрестили как «Шило в жопе», томно-капризного дивнюка Бэйли — «Хмурая Морда», симпатичного добряка Найджела — «Щенок»… на последнем листочке Макс признал собственную желчную физиономию. Надписи «Папик» и «Вредный мудак» были нещадно перечеркнуты, а сразу под ними красовалось «Максимиллиан».

— Вот сучка, — выдохнул Макс, против воли улыбаясь и качая головой.

Значит, всё-таки вспомнила.

Тащить в койку девочку из борделя вмиг расхотелось. (Нет, вовсе не из-за навязчивых видений с одной симпатичной шельмой.) Куда больше хотелось выпить и пойти уже домой, отсыпаться после рабочей недели. И плевать, что подобные желания свойственны совсем уж старым пердунам. Тем более и с демоницей что-то не так — она весела, как и положено хорошим шлюхам, но пальцы, обхватившие бокал с выпивкой, чуть заметно дрожали, а в сиреневых глазах плескалось беспокойство. Она пыталась это скрыть, но Макс достаточно долго служил в полиции, чтобы научиться примечать мелочи.

— Тебя что-то тревожит, — проговорил он, скорее утверждая, чем спрашивая. — Энола? Проблемы с клиентом?

Она покачала головой и фыркнула:

— С клиентами всегда проблемы. Нет, — она замолчала, явно о чём-то задумавшись. Покусала пухлую губку и подняла голову. — Моя… приятельница, Дора, не вышла сегодня на работу. Скорее всего, ничего особенного, но я… беспокоюсь.

— Не припоминаю её.

— Она оборотень, а ты не по их части.

Не по их, это уж точно. Неудивительно, что Макс не знает её — с оборотнями у него отношения никогда не складывались. Причин не любить всех, кто в полнолуние обрастает шерстью, перьями и прочими приблудами, у него предостаточно.

Одна из них — неровный шрам, опоясывающий правую ногу выше колена, за давностью лет посветлевший и почти исчезнувший, но впечатавшийся в память таким, каким был в первые дни. Уродливым, неровным, багровым и распухшим. Макс и сам не знал, почему не свёл его много лет назад. Скорее всего, оставил как напоминание — вот что бывает, когда становишься чересчур самоуверенным и начинаешь считать себя неуязвимым.

Вторая причина — сама нога, ноющая на погоду, а порой и немеющая; и кошмары, от которых он просыпался в холодном поту, судорожно выискивая лужи собственной крови на полу комнаты.

— Ты пыталась с ней связаться?

— Кристалл молчит. Такое бывало в полнолуние, но до него ещё полмесяца… — она замялась, прежде чем добавить: — Макс, если не сложно, ты не мог бы попросить своих ребят сходить к ней домой?

— Конечно, — кивнул Макс. Оборотень или нет, она молодая девушка, подданная Империи, которую ему следовало защищать.

 Он потянулся к брошенному на высокий стул кителю, отыскал амулет связи и сжал его в ладони.

— Анжелина, кто из твоих сегодня дежурит?

Коммандер боевиков откликнулась быстро — она ночная пташка, как и всякая тёмная магичка.

«Отряд Макинтайр. Что-то случилось?»

— Нужно проверить один адрес, — он повторил адрес, продиктованный Энолой.

«Сделаем».

Демоница на это выдохнула, как показалось Максу, облегченно. На её красивом лице снова расцвела легкая улыбка, хоть и сохранившая легкую нервозность. Они пропустили ещё по стаканчику, болтая ни о чём — благо общих знакомых было достаточно, — прежде чем амулет связи завибрировал.

«Проверили дом, — голос капитана Дейдры Макинтайр на этом месте словно сорвался. — Вам лучше быть здесь».

— Что с Дорой? — тут же поинтересовалась Энола, почуяв изменение в его настроении.

— Не знаю. — «Но жопой чувствую, что дело дрянь». — Мне нужно идти. Сообщу, когда всё выясню.

Она неуверенно кивнула и сжала его руку в своей, прежде чем дать ему уйти.

О весёлой ночке больше не думалось.

Портал, ведущий в район Предгорья, выбросил Макса аккурат на седьмой линии — улице, где располагался дом бордельной девчонки. Неплохой райончик, не из самых дорогих, но и не трущобы вроде Серых Топей. В таких местах обычно ничего не случалось, разве что хулиганы-подростки побьют стекла у особо вредной старухи, ну или в кабаке подерутся перепившие клиенты. Сейчас же произошло нечто из ряда вон — это ощущалось в воздухе. Макс чувствовал ауру смерти. Подружка Энолы мертва — в этом он почти не сомневался.