Зеркало грядущего (СИ) - Савин Влад - Страница 45

-Салям алейкум!

Хозяин, узбек лет пятидесяти, одет по-городскому, лишь тюбетейка на голове.

-Здравствуйте, товарищи!

Женщина с улыбкой выглянула из кухни - русская, средних лет.

-Мяяу!

Черный как смоль кот у ног трется, гостей совершенно не боясь.

В комнате обстановка, как в московской квартире - на полу ковер, чтобы без обуви ходить, два мягких дивана, между ними маленький столик, на нем блюдо с восточными сладостями и чашки. Только гости уселись, хозяйка чайник принесла, разлила горячий чай.

-С гормолой? - спросил Смоленцев. И обернувшись, Ефремову - тоже лечебный.

А затем, хозяину:

-Вот, уважаемый Бахадыр, тот хороший человек, о котором я вам рассказывал - Иван Антонович Ефремов, ученый и писатель. Объездил в экспедициях всю Среднюю Азию еще до войны, бывал и в ваших краях, но, вот оказалось, страдает наследственной болезнью - "армянской лихорадкой", если вы про нее слышали, раз в несколько лет возвращается, и осложнения на сердце дает. Я очень хочу, чтобы он жил долго и счастливо, и много еще успел сделать.

Бахадыр внимательно посмотрел на Ефремова. И сказал:

-Аллах знает, сколько отмерено каждому из нас. И это плохо, когда кто-то не проживает своей меры. Полученные по наследству болезни - тоже облегчить можно.

И добавил:

-Ложись сюда.

Войлочный коврик у стены - размером как раз, чтобы лечь взрослому человеку. Ефремов снял пиджак и лег, как указал Бахадыр, лицом вниз. Вспомнив, что сказал Смоленцев - попытался вызвать в себе такое состояние. Почувствовал, как пальцы целителя сильно, но мягко ощупывают его голову, затылок, спину. Затем были удары, какие-то странные, не сильные, но иногда болезненные - по затылку, по шее, по позвоночнику, по всей длине рук и ног. После целитель стал разминать ему спину, мял, а в завершение резко надавил несколько раз, будто делал искусственное дыхание. Велел перевернуться на спину, повторил процедуру. В завершение положил руки на живот Ивану Антоновичу, и стал нараспев произносить слова молитвы по-узбекски. Сколько прошло времени - пять минут, или час?

Ефремов встал, по телу разливалась слабость, но ощущение было приятным, как после отдыха. Опустился на диван, взял чашку с горячим чаем. Остыть не успел - нет, Наташа, хозяйка, подлила еще. Бахадыр сидел на диване напротив и тоже пил чай. Затем взглянул на Кунцевича и Смоленцева - кто следующий?

Ефремов мог наблюдать за процессом со стороны. В руках у Бахадыра были обточенные деревяшки, две или три, он брал попеременно то одну, то другую, приставлял к точке на теле пациента один конец, а по другому ударял деревянным же молотком. Затем он делал что-то похожее на массаж, то сильно, то осторожно - не механически, а следя за результатом, вот ему что-то не понравилось, он вернулся к месту, уже обработанному, повторил. Или даже не мял, а просто сидел, наложив руки на пациента, в полной неподвижности и молчании. И завершил так же, пением молитвы. Все заняло, как засек по часам Иван Антонович, пятнадцать минут.

И столько же у него ушло на третьего пациента.

А после они сидели все вместе, и пили чай - и Наташа рядом с Бахадыром, и кот где-то под ногами.

-В пятницу бы приехали, плов был - сказал Бахадыр - настоящий узбекский плов. Есть правильно, это тоже важно. Вы же не будете в вашу дорогую машину, и керосин заливать? Человек, он крепче сделан, но и его повредить легко, если делать что-то неправильно.

Ефремов спросил - можно ли такому научиться? Бахадыр усмехнулся в ответ.

-Нет, тут Дар нужен. Мне вот дед передал, незадолго до смерти - так и должно быть, через поколение. Я раньше был как все - жил, работал. А теперь вот - Аллах мне путь указал. Делать, чтобы люди не помирали прежде, чем им отпущено. Чтобы ты жил долго, чтобы он жил долго, чтоб весь народ наш жил долго. И буду так, сколько мне Аллах дозволит.

Попили еще чай, простились. Сели в "зим", парень в ватнике открыл ворота.

-Вот так - сказал Смоленцев - истинно божий человек. Ибо по его мнению, Бог и Аллах, это лишь имена одного и того же на разных языках у разных народов. Потому - любому человеку надлежит помочь, без разницы, мусульманин он, или вообще безбожник. Грешникам лишь нельзя, поскольку они людей убивают - но можно, солдатам, кто от этих грешников защищают. Такая вот диалектика. И кстати, молитва в конце, тоже часть лечения - было однажды, что он мне ее не прочел, так такое ощущение внутри, что тебя взболтали и не отстоялось.

-Что это за метод? - спросил Ефремов - слышал я о многом, и в тех краях, но о таком, никогда.

-А бог знает - ответил Смоленцев - но работает, проверено. Когда у человека астма, и врачи ничего сделать не могут, лишь облегчить - а Бахадыр поработал, и нет болезни, в госпитале обследовали, только руками развели - на моей памяти было, в прошлом году. И другие случаи, задокументированы. Как это у него получается, медицине непонятно, несмотря на грозные приказы свыше, изучить и перенять. А как тут изучать будешь, что измерять и чем? Бахадыр же твердит одно - есть Дар, который не каждому доступен. Может, и в само деле, это особенность персонально его, и по наследству? Пока что - он нас лечит, и дай ему бог здоровья и долгих лет!

-Так что ж вы его, в таком месте поселили? А вдруг случится с ним что?

-Обижаете, Иван Антонович! - вступил в разговор Кунцевич - как думаете, паренек от какой Конторы у него на воротах стоял? И "маяк" есть в соседнем доме с телефоном, и местная милиция в курсе и с полным пониманием. Ну и всей подозрительной публике здесь твердо внушено, что против такого хорошего человека даже замышлять что-то недоброе, очень чревато. Как и тех трогать, кто к Бахадыру или от него идет, даже самой ночью по темному переулку.

-А что, к нему и ночью приходят?

-Скорее, уходят. Вам сейчас спать не хочется после его процедуры? В Самарканде у него в доме целая комната была отведена для этого - хочешь, сразу домой иди, хочешь, поспи немного. И здесь такое бывает, хотя очень редко, на веранде спальные места есть. Однако же, как вы себя чувствуете, Иван Антонович? По-хорошему бы вам надо сюда еще раза четыре или пять, с интервалом в неделю. И снова после в госпитале обследоваться, чтоб быть спокойным.

-Да трудно сказать. Вроде легкость чувствую. И дышать легче.

-Ну значит, процесс пошел. Вы здоровье свое берегите, Иван Антонович, мы очень на вас рассчитываем.

-Прочел я то, что вы мне дали - про иное время.

-Значит, задачу оценили? Чтобы организм всего общества вылечить. Не хирургией, а такой вот тонкой настройкой. Острые кризисы мы лечить умеем - разрезать, вычистить, выжечь, и заново сшить, за ценой не постояв. Только ведь не было там войны, а хронические болячки накапливались, пока не рвануло. Вот и думаем, куда молоточком ткнуть, по каким точкам, чтоб здоровье в норму пришло. И главное, сам принцип пока непонятен. Что есть норма, идеал, к которому стремиться - вот вы нам это и укажете, хотя бы в первом приближении.

-Вы уверены, что я справлюсь?

-Там ведь сумели. Если даже после всех катаклизмов, слова "Туманность Андромеды" у нас ассоциируется с миром победившего коммунизма.

-Если не секрет, зачем это лично вам, товарищ Кунцевич? Коль история разделилась, и тому миру мы никак уже не поможем?

-Объяснение, что этот мир теперь мой, и я за него болею, подойдет? И интересно в плане общеисторическом, даже философском. Там всякие самки собаки кричали, что коммунизм, это тупик на пути общественного развития. Но если здесь он победит, значит случившееся там, лишь частный случай, а не общий закон.

-Осознаете себя творцом истории?

-Ну, Иван Антонович, мы же люди а не боги. И в то же время, каждый из нас историю делает. Как еще Омар Хайям заметил:

Океан, состоящий из капель, велик.

Из песчинок слагается материк.

Твой приход и уход не имеют значенья -

Просто муха в окно залетела на миг.